— Если ты немедленно не пойдешь, куда следует, я тебя поколочу, — пообещал он, — на виду у всех. Надоело, черт возьми!

Она обиделась и всю дорогу не проронила ни слова. Мне же было абсолютно неинтересно, что там за Марианна и как она туда попала. Это пришло позже. А в тот момент я лишь старалась сдержать определенные позывы. И лишь когда мы оказались в карете, везущей нас домой, я могла вздохнуть спокойно.

— Вечно вас черт несет куда попало, — сказал мне герцог.

— Фу, как грубо! — не выдержала Эвелина.

Он мрачно посмотрел на нее и она отвернулась к окну, поджав губы и всем своим видом выражая презрение.

— Зачем вы полезли в кусты? — продолжал допрашивать меня герцог.

Я пожала плечами.

— Нечего дергаться. Что вы там забыли?

Вот пристал, как банный лист! Ну, откуда я знаю, зачем?

— Понятия не имею, зачем, — зло отозвалась я, — просто так. Трава была примята, и клок ткани на ветке! Откуда мне было знать, что там труп?

— Какой ужас! — ахнула Эвелина.

— Помолчи, — отрезал ее брат.

— Ты просто отвратителен! — вспыхнула она.

— Вы еще и следопыт, — это относилось ко мне.

Я и без того была взвинчена, а это оказалось последней каплей.

— Пошли вы к черту, — бросила я.

— Так тебе и надо, — заметила злопамятная Эвелина, состроив брату гримасу.

— Отлично, — перекосился герцог, — что еще?

Мы обе отвернулись к окну, а Эвелина в довершение всего еще и засопела, демонстрируя обиду.

Но надолго ее не хватило. Она была общительной девушкой и не могла долго дуться. Искоса посмотрев на меня, она спросила:

— А почему ты не завизжала?

— Не знаю.

— Баронесса визжала так, словно ее режут. Я бы тоже, наверное, завизжала.

Ну, а я не завизжала. Это что, имеет какое-то значение? Я вообще не имею привычки визжать.

— А ты видела раньше какие-нибудь трупы? — продолжала допытываться она.

Честное слово, Эвелина со своей детской непосредственностью доведет меня когда-нибудь до нервной трясучки.

— Конечно, — отозвалась я, — каждый день. С утра встану и любуюсь.

— Не надо так злиться. Я просто спросила.

— Ты, прежде чем спросить что-нибудь, подумай, — сказал герцог, наверное, позабыв, что его недавно послали к черту.

В общем, когда мы приехали домой, то успели раз три переругаться насмерть. Эвелина, разумеется, не смолчала и выдала брату по первое число. А там, слово за слово, и меня припомнили. А я не могу молчать, когда меня поминают такими словами.

Я сидела в своей комнате, усталая, злая и голодная, послав к черту заодно и Эмили, которая сунулась ко мне с расспросами. Эвелина пришла чуть позже и робко постучав в дверь, прошептала:

— Я могу войти?

Я кивнула. Она прокралась через комнату и села рядом.

— Что же все-таки произошло с той бедняжкой?

— Я этого не знаю, — отозвалась я, — думаешь, она мне сказала?

— Ужасное происшествие. Как же она туда попала? — Эвелина вздохнула, — так хочется узнать.

— Узнать можно.

— Как? — она живо обернулась ко мне, ее глаза загорелись.

Ну, что поделать с таким любопытством?

— Есть ведь Вероника.

— Баронесса де Кастро! Да, верно. Но как мы узнаем?

— Очень просто. Я напишу ей письмо и спрошу.

— Какая ты умная! — ахнула Эвелина, всплеснув руками, — мне это и в голову не пришло.

Конечно, это была лесть чистой воды, но все равно приятно. Я улыбнулась.

— А Огюстен? — вновь спросила девушка.

— Он читает чужие письма?

— Нет.

— Тогда все в порядке. Лично я не собираюсь ему ничего говорить. А ты?

— Я тоже, — она фыркнула.

Письмо Веронике я села писать в тот же день вечером. Я, конечно, понимала, что она сейчас расстроена и взвинчена. Но, с другой стороны, пока это письмо попадет ей в руки, настроение у баронессы успеет сто раз поменяться. На всякий случай, я все-таки извинилась за свое неумеренное любопытство. Конечно, мы с ней знакомы и за последнее время стали немножко приятельницами, но это не повод, чтобы спрашивать о таких вещах. Не знаю, может быть, умершая Марианна ее родственница. Вероника так рыдала! Возможно, что она так расстраивалась от страха и находясь под впечатлением увиденного. Не все же такие непробиваемые эгоистки, как я. Единственная реакция, на которую я способна — это тошнота.

Поэтому, для создания атмосферы и попытки вызвать сочувствие я описала свои ощущения. Не добьюсь своей цели, так хоть повеселю Веронику.

Этьен, который по непонятным причинам не присутствовал на приеме был поражен нашей историей. Похоже, она показалась ему куда интересней, чем те, что он выдумывал регулярно. Он дотошно выспрашивал у нас с Эвелиной подробности, а его глаза прямо горели от любопытства.

— Не хочу вспоминать об этом, — заупрямилась девушка, — Огюстен так разозлился, что у меня до сих пор нет настроения.

— На что это он разозлился? — заинтересовался Этьен.

— На то, что я хотела посмотреть на труп.

— Эви, — расхохотался он, — зачем тебе смотреть на труп?

— Все смотрели, а мне что, нельзя?

Этьен развеселился еще больше, хотя казалось, что это невозможно.

— Глупая девочка, — выдавил он из себя, — это не доставило бы тебе никакого удовольствия. Верно, Белла? — и подмигнув мне, кузен продолжал, — спроси, как ей понравилось это зрелище.

Эвелина была покладистой и доброй девушкой, но иногда на нее находило непонятное упрямство, казалось бы, невозможное в такой, как она. Наверное, то, что нам достается от предков, никуда не девается. Оно так и сидит в нас, изредка проявляясь в те или иные моменты. Просто, определенные качества в одних сильнее выражены, чем у других. А вот, от чего это зависит, я сказать не могу.

— Я не видела, — заявила она, — поэтому, не могу судить о впечатлении.

— Наш милый Огюстен прав, — подытожил Этьен, — тебя нужно было убирать оттуда как можно скорее.

— Не называй его так! — возмутилась она, — как это глупо!

— Не я это придумал.

— Именно ты. У нее это вырвалось случайно, а ты повторяешь каждый день. Это уже навязло на зубах.

— А мне нравится, — забавлялся Этьен, — ну и ну, вас ни на минуту оставить нельзя. Тут же какие-нибудь трупы отыщете.

— Не говори чепухи, — вмешалась Эвелина, — никто не хотел отыскать труп. Это случайно получилось.

Но он продолжал хихикать, невзирая на возмущение кузины. Не знаю, что его так развеселило. Почему-то сомневаюсь, что именно наша эпопея. Возможно, Этьен не зря остался дома, вместо того, чтобы веселиться на приеме.

Письмо Вероники пришло через два дня, когда мы с Эвелиной просто извелись от нетерпения. Мы едва переждали ужин и уходили медленно и неторопливо, сдерживаясь от того, чтобы не побежать.

Оказавшись в моих покоях, я поплотнее прикрыла дверь и села в кресло, на ходу разрывая конверт. На то, чтобы поискать нож и вскрыть его, как полагается, у меня не хватило терпения. Эвелина тоже едва не подпрыгивала на стуле.

— Читай же, — взмолилась она, — иначе я сейчас умру от любопытства.

Я развернула лист плотной бумаги. Слог у Вероники был легким и насмешливым. Она повеселилась над нашим любопытством сполна. Этого я читать Эвелине не стала, лишь пробежала глазами, пряча улыбку. Кстати, узнала тот факт, что умершая не была ее родственницей, просто знакомая. Куда лучше Вероника знала ее мужа, состоя с ним в очень дальнем родстве.

Итак, Марианна де ла Важери, именно так звали умершую женщину. Ее имя вызвало у меня смутные ассоциации. Кажется, я слышала это имя совсем недавно. Вроде бы, кто-то говорил мне о человеке по имени де ла Важери. На то, чтобы вспомнить, нужно было время и я не стала отвлекаться.

Вероника писала со всеми подробностями, нужными и ненужными, но я приведу здесь все, так как в последствии это может оказаться важным.

В девичестве Марианна Бовенталь была сказочно богата. Ее бабушка оставила ей в наследство огромные деньги. Такие большие, что она вполне могла бы купить Лувр, если б это было возможно. А на оставшееся смогла бы роскошно обитать там до самой смерти. Поэтому, мадемуазель Бовенталь была желанной для всех невестой. Женихи ходили за ней толпами и были очень обижены, когда граф де ла Важери, бедный как церковная крыса, перехватил невесту у них из-под самого носа. Марианна была очень избалована мужским вниманием и перебирала мужчин, как коллекцию, отбрасывая с гримасами недовольства. Этот слишком толст, у того длинный нос, у другого кривые зубы и так до бесконечности. Конечно, граф де ла Важери дефектами внешности не обладал, именно поэтому и стал счастливым избранником. Красота девушки не имела никакого значения и не играла никакой роли, хотя она и не была уродиной. Напротив, очень симпатичной и приятной девушкой. Но были у нее и недостатки, точнее, недостаток, один, но весьма существенный. Даже огромные деньги не могли полностью его скрыть. Марианна была больна. Вероника не знала, как называлась ее болезнь, но симптомы описала. Они были таковы.