Ничего не понимаю…
— Мы же с тобой ни разу даже словом не обмолвились, — хмурясь, припоминаю, — что за чушь ты несешь? И причем здесь рисунок на коже?..
— Все очень просто, сестрица, — отвечает мне Мерцелла, спокойно сидевшая за столом с бокалом сока, — Вчерашний рисунок на твоем теле очень впечатлил некоторых участниц отбора. Кое-кто даже захотел его повторить. Но вот незадача: то, что ты посоветовала, изуродовало тело девушки, а вовсе его не облагородило.
— Я вообще никому и ничего не советовала, — изумленно отвечаю, перевожу взгляд на блестяшку, — ты у меня спрашивала об этом рисунке? У меня — лично?
— Нет, — тушуется та от тотального серьеза в моем голосе.
— Тогда какого… — сдерживаюсь, — зачем ты говоришь, что это я посоветовала тебе обсыпать себя какими-то блестками?! — пытаюсь если не восстановить справедливость, то хотя бы понять логику этой девицы.
— Я спросила у Клеандры, а та сказала, что спросит у тебя, — чуть наморщив лобик от потуг воспоминаний, протягивает блестяшка.
Нахожу взглядом фифу-блондинку: лицо у той — просто картина маслом! Кажется, обладательница титула «Подруга моли» была очень раздосадована излишней болтливостью этой неудачницы.
— Ну, ты же мне сама вчера сказала! И блестки дала, — обращаясь ко мне, отвечает Клеандра.
Невесты одновременно выдыхают через нос, аки быки на испанском фестивале. Смотрят они при этом на меня. Опять. Или снова? Или они вообще от меня глаз не отрывают с тех пор, как я вошла в обеденный зал?
— Я с тобой ни разу не говорила. Таких, как ты, я обычно обхожу стороной — чтобы не испачкаться, — отвечаю ей ровным голосом, вызывая у той состояние шока, — но если ты утверждаешь, что я тебе передала блестки, что ж ты ими сама не обсыпалась?
Вопрос логичный. Любопытно будет услышать ответ.
— Я не люблю повторять за кем-то, — высокомерно утверждает фифа.
— Зато любишь подставлять других, — замечаю, и бровью не шелохнув, — и врать в лицо.
— Это она вам врет, — развернувшись к девушкам, громко объявляет Клеандра, — Она дала мне вчера эти блестки! А еще вчера она сорвала с Амеллы платье! Вы же это сами видели!
— Я не срывала с нее платье, — хмурюсь, понимая, что вчерашнее происшествие можно трактовать именно так.
Нахожу взглядом ту самую Амеллу… точнее — пытаюсь найти. Для меня все невесты на одно лицо. Короче, терплю поражение в своем поиске, зато встречаюсь взглядом с Мерцеллой.
Очень довольной Мерцеллой.
Ага. Чувствую, кое-кто поумнел. И ушел в тень: за спину очередной дурехи, поверившей, что, выступая против меня, у нее появится больше шансов на отборе…
— Вы все видели, что она его сорвала, — провоцирует толпу Клеандра.
Невесты начинают потихоньку вставать из-за стола. А Клеандра продолжает:
— А еще, вы все видели, как она пригласила господина Анвара, тем самым отвешивая нашему королю настоящую пощечину! Она даже не хочет быть королевой! Ее сестра сказала мне это по большому секрету! — на этих словах на лице Мерцеллы появляется та же досада, что мелькнула на лице Клеандры минуту назад, — Так что она здесь забыла? Зачем присутствует на отборе? Ей здесь не место! Пользуется своим положением, заказывает себе платья у мастера Платьеццо, ни с кем не общается, на всех смотрит свысока — и при этом делает всем подлости!
Ну, это уже перебор! Описывать себя и при этом делать вид, что говоришь про другого человека…
Присматриваюсь к невестам. Те, похоже, не обладали и намеком на аналитическое мышление: ели все, что им подавали, и не давились…
О, да, и, кажется, планировали «изгнать» меня собственноручно.
— Будете нападать на одну из невест, выбранную лично королем для своего отбора? — громко спрашивает Арба, вставая передо мной и закрывая меня от толпы разъяренных дурех, — Серьезно? После предупреждения о том, что за это вас точно выгонят, высказанного вам господином Архимагом, с которым вчера танцевала Марьянелла?
Хорошая речь, но только не в деле с Сарамнийскими девственницами! Ни один из намеков не достигнет цели: ни намек на мою близость с королем, ни намек на мою близость с Анваром. Зато достигнет цели прямое науськивание откровенной клеветой.
Да, план Клеандры прост до невозможного: все невесты передерутся, дискредитируя себя, и в отборе останутся только они с Мерцеллой. А уж эти две явно смогут договориться, как поделить короля.
Ну, а если не договорятся, то начнут делать друг другу пакости — и в итоге обе вылетят из дворца, как пробки.
Так что заступничество Арбы, конечно, погрело мне сердце, но проблему озверевших невест никак не решило. Напротив, брюнетка добавила себя в список тех, кого нужно побить за завтраком.
Но тут в судьбу вмешался случай…
— Г… г… г… — выдавливает из себя Гиги, и все невесты неожиданно замирают, а затем переводят на ее рот напряженные взгляды, — Г… га… га…
— Гага? — с живым интересом перешептываются эти… с позволения сказать, пустые болванки, почему-то искренне заинтересовавшиеся тем, что хочет сказать обычно молчаливая подружка Арбы, — Что это значит?..
— Га… га… га… — тем времен тужится Гиги, и даже у меня ее потуги начинают вызывать уважение.
— Гагага? — с любопытством филологов переглядываются невесты, продолжая следить за ртом русоволосой.
— Га… га… гадко! — наконец, выдавливает из себя Гиги и с победным блеском в очах смотрит на меня, затем переводит взор на остальных невест и повторяет, — Гадко!
Глаза Гиги полыхают праведным гневом, девушки искренне изумлены, а Мерцелла и Клеандра с раздражением смотрят на это стадо овец, еще минуту назад послушное их слаженной воле…
— Пора делать ноги, — одними губами произносит Арба, тихонько пихая меня вбок.
— С чего бы это? — не догоняю я.
— Этот столбняк — ненадолго. Хочешь, чтоб тебя побили? — подняв бровь, уточняет Арба.
Да чтоб вас всех!
— Я есть хочу, — сознаюсь тихо.
— Я прихвачу к тебе в комнату пироженку, — дипломатично предлагает Арба, и я вынуждена с ней согласиться.
Лучше пироженка, чем масштабная потасовка.
Награждаю Клеандру недобрым взглядом и иду к выходу из столовой. Надеюсь, мой намек она поняла. Жду фифу за колонной.
Та меня не подводит.
— Я разделаюсь с тобой еще до вечера, — с усмешкой сообщает мне эта пигалица, появляясь в коридоре спустя десять секунд.
Выхожу из-за колонны.
— Уверена, что силенок хватит? — с такой же усмешкой интересуюсь, складывая руки на груди.
— Эти дурехи в основном воспитывались дома: они доверчивы и глупы. Я могу из них веревки вить, — фыркает та, — так что мне даже не придется прикладывать усилия, чтобы твои покои опустели до наступления темноты. Тебя выдворят остальные невесты.
Смотрю на нее внимательно. Та же порода, что и у Мерцеллы. Назову эту породу «типа стервы» и «типа коварные».
— Ты вылетишь из отбора раньше, — ровно отвечаю ей.
Мой голос, как и спокойный вид, заставляют фифу слегка занервничать.
— С чего бы? Я — любимица короля! Он подарил мне целых два танца! — высокомерно сообщает мне она.
Усмехаюсь про себя. Расправиться с ней будет намного проще, чем я думала. Такие сами себя закапывают — ты только дай им повод.
— В том и разница между нами, — протягиваю также высокомерно, — тебе танцы были подарены. А для того, чтобы танцевать со мной, королю пришлось поднапрячься.
— И что в этом такого? — фыркает Клеандра, — Он обязан был танцевать со всеми.
— Но приходить в спальню невест отнюдь не входит в его обязанности, — замечаю, рассматривая свой маникюр; затем перевожу взгляд на фифу, — Что? К тебе он не приходил?.. Ну, не расстраивайся. Должно быть, второй танец испортил впечатление… тот самый, во время которого его величество смотрел только на меня, — улыбаюсь ей в тридцать два зуба.
— Ах ты… — Клеандра уже, было, пошла на меня грозной поступью, но тут перед ней появился Анвар, которого я заприметила еще минуту назад.
— Леди Клеандра, выговор в личное дело: нарушение внутреннего распорядка дворца, — спокойно произносит Архимаг, затем отворачивается от нее, дожидается, пока вспыхнувшая невеста скроется за дверьми в обеденный зал, и награждает меня холодным взглядом, — Король был в ваших покоях, леди?
