что делал ты, оставшийся один,

без мудрецов, дававших наставленья

тебе ещё до этого рожденья?

6.3.

Сын Брахмы, расскажи мне, как ты жил

затем, уже имея посвященье,

и как, состарясь позже, получил

жизнь в вечном теле, а не воплощенье?

6.4.

Поведай, как всё то, что приключилось

с тобой в другую эру, о мудрец,

в твоём сознаньи свежим сохранилось?

Ведь время в должный срок кладёт конец

всему и в том числе воспоминаньям».

6.5.

Шри Нарада сказал: «Учителя

наполнили меня научным знаньем

о запредельном. Господа хваля,

они ушли потом, а я остался

и вот чем в прошлой жизни занимался.

6.6.

Я был один у матери. Она

была служанкой, женщиной простою,

не слишком рассудительной. Не скрою:

заботой обо мне поглощена

и не имея более детей,

она меня естественно пленила

любовью материнскою своей.

6.7.

Желая дать мне всё, что нужно было,

она об этом лишь мечтать могла,

ведь и сама зависима была.

Мы все живём во власти провиденья.

Так куклы деревянные порой

играют роль во время представленья,

не зная, кто руководит игрой.

6.8.

Я был простым ребёнком лет пяти,

жил в школе, где мальчишек обучали,

что жизнь души не только во плоти.

Мы дальних стран, иных времён не знали.

Я в общем был похож на всех детей,

зависимый от матери своей.

6.9.

Доить корову вечером она

пошла, подвластна времени и Богу.

Покинув дом тогда, бедняжка в ногу

была змеёй в пути поражена.

6.10.

Я принял это как благословенье.

«Бог добр ко всем, кто предан. Это знак,

особый дар судьбы иль провиденья».

Я шёл на север, размышляя так.

6.11.

Я созерцал земных столиц цветенье,

шёл мимо деревень и городов,

ферм, пашен, шахт, долин и цветников,

лесов, садов, где свежие растенья.

6.12.

Я брёл через холмы и гор вершины,

где золото, и серебро, и медь,

бежал через целебные равнины,

где воздухом лишь можно опьянеть.

Шмели жужжали там и пели птицы,

а кроме опьяневших диких пчёл

я видел, как слоны идут резвиться.

В озёрах, в реках дивный лотос цвёл.

И мне казалось, что красоты здесь

достойны даже жителей небес.

6.13.

Совсем один я пробирался там

через тростник, бамбук, камыш, и травы,

и сорняки, шёл по большим камням,

через пещеры, чащи и дубравы,

сквозь труднопроходимый лес шагал,

где страх и ужас всё вокруг вселяет,

где часто змеи, совы и шакал

опаснейшие игры затевают.

6.14.

Идя, я голод с жаждой ощутил,

почувствовал, что тело, ум устали,

в реке омылся и воды испил.

Вода и отдых силы мне придали.

6.15.

Затем в густом лесу, где нет людей,

под сень баньяна сев, я стал в сознаньи

стяжать Сверхдушу, как узнал заранее

от вольных душ, моих учителей.

Их наставленья в памяти храня,

я знал, что Сверхдуша внутри меня.

6.16.

Как только я сосредоточил разум

и ум, что был любовью освящен,

на лотосных стопах Шри Кришны, сразу

на троне сердца появился Он,

и слёзы тут же брызнули из глаз,

ведь страстная мечта моя сбылась.

6.17.

Безмерная любовь и чувство счастья

наполнили меня на этот раз,

ожили чувства тела, члены, части.

Я, ощутив особенный экстаз,

не мог, о Вьяса, Кришну возлюбя,

уже Его увидеть иль себя.

6.18.

Так знай, что форма Господа сама

за гранью материальных представлений

смиряет все желания ума.

Она, Источник высших наслаждений,

уносит все противоречья прочь.

Не в силах видеть Кришну в сердце снова,

я вдруг вскочил, желая превозмочь

боль от потери самого святого.

6.19.

Я жаждал вновь увидеть образ тот,

пытался ум сосредоточить снова

на сердце… Тщетно – ничего такого,

что с Господом в сравнение идёт.

Так, не найдя того, что потерял,

я огорчился и затосковал.

6.20.

Увидев это страстное желанье

Его в безлюдном месте обрести,

Господь, что за пределом описанья,

решил тогда меня от мук спасти,

и, горе безутешное смягчая,

Всевышний произнёс серьёзно речь,

что радовала сердце, облегчая

потерю. Как гора упала с плеч.

6.21.

«О Нарада, – сказал Господь, – Мне жаль,

Меня не встретишь ты на протяженьи

всей этой жизни. Каждый, чьё служенье

несовершенно, созерцать едва ль

Меня способен, так же, как и тот,

кого пока ещё порок влечёт.

6.22.

Себя тебе лишь раз Я показал,

о добрый сердцем, чтоб ко Мне стремленье

в тебе росло, чтоб ты Меня искал.

Ведь чем сильней к Всевышнему влеченье,

тем меньше душу привлекает грех,

мирские связи и мирской успех.

6.23.

Кто служит (пусть немного дней совсем)

духовной Высшей Истине, в том разум

становится сосредоточен сразу

на Мне и отстранён от низших тем.

Поздней, оставив тела скорбный грим

и бренный мир, достойный порицанья,

он делается спутником Моим

в духовном мире, мире процветанья.

6.24.

Тот разум, что задействован всегда

на радость Мне в осознанном служеньи

не может быть разрушен никогда.

Творенье мира или разрушенье,–

тот разум будет вечно сохранён,

и помнить обо Мне сумеет он».

6.25.

Промолвив так, Господь остановился.

Он, высший звук, что скрыт от глаз моих,

великий, удивительный, – затих.

Я, полный благодарности, склонился

6.26.

и начал имя Бога повторять,

не уделяя внешнему вниманья,

деянья Кришны всюду воспевать,

ведь прославленье и памятованье

о таинстве Его имён и дел

приносит благо всем, кто их воспел.

Я странствовал в подобном состояньи

по всей земле, довольный всем вокруг.

Меня не беспокоили желанья,

гордыня, я считал, что каждый – друг.

6.27.

Так, поглощённый мыслями о Боге,

утратив связи с миром без труда,

свободный от пороков, я в итоге

увидел смерть, которую всегда,

как молнию, сходящую из туч,

сопровождает светоносный луч.

6.28.

Так, одарённый телом, что чистó

от всякого мирского оскверненья,

вполне пригодным, чтоб вступить в общенье

с Верховным, я оставил тело то,

что из пяти стихий в свой срок сложилось,

поэтому влиянье прошлых дел,

творимых бренным телом, прекратилось.

Я впредь мирского счастья не хотел.

6.29.

Когда истёк день Брахмы, как всегда,

Нарáяна на водах разрушенья

вдохнул в Себя и Брахму, и творенье,

и я был Богом поглощён тогда.

6.30.

Когда промчалась тысяча эпох

и выдохом сменился божий вдох,

творец Вселенной снова пробудился

и начал снова космос созидать,