— А кое-кто из брахманов, — с надрывом произнесла Канахала, — даже восстал против Наследных риши!

— Наследные Саптариши? — переспросил Шива.

— Это преемники изначальных Саптариши, мой Господь, — пояснила Канахала. — Когда один из Саптариши понимал, что жизнь его подходит к концу, то выбирал из своего ашрама преемника. Такие преемники во всем были подобны самим Саптариши.

— То есть восстать против Наследных Саптариши — все равно, что восстать против самих Саптариши?

— Да, мой Господь, — подтвердила Канахала. — А самое плохое в этом, то нарушили древние заповеди высшие кланы брахманов, такие как орлы, павлины и лебеди. На самом деле, брахманам из таких кланов запрещалось напрямую общаться с кшатриями и вайшьями, что бы избегать соблазна от мирских благ. Но именно они и поддались искушению сильнее всех остальных.

— А кланы, вроде твоего клана голубя, сохранили верность древним заветам, не смотря на то, что были ближе к кшатриям? — спросил Шива.

— Да, мой Господь! — от гордости за свой клан Канахала даже стала выше ростом.

Городской колокол возвестил начало третьей прахары. Все люди в зале проговорили короткую молитву, Шива был в их числе, так как уже изучил некоторые их обычаи. Шива снова с грустью подумал о том, что сейчас в саду, возможно, танцует Сати.

— Так что же все-таки произошло, — спросил Шива, поворачиваясь к Дакше. — Ведь ты, о император, и Парватешвар, и Нанди — кшатрии, но, тем не менее, вы явно употребляете Сомру. Собственно, все кого я видел в Мелухе, независимо от варны, выглядят моложавыми и здоровыми. Значит, теперь Сомра доступна всем? Такое стало возможным после того, как те брахманы восстали против Наследных Саптариши?

— Да, мой Господь! Все эти изменения стали возможным благодаря Господу Раме. Это был величайший император! Славься божественный Рама!

— Славься божественный Рама! — эхом подхватили все присутствующие.

— Его правление, его идеи коренным образом изменили уклад жизни в Мелухе, — продолжил свой рассказ Дакша. — Сам ход истории был круто изменен. Но прежде чем говорить дальше о Господе Раме, могу я сделать предложение?

— Конечно, о император!

— Сейчас уже идет третья прахара, самое время пройти в обеденный зал и подкрепиться.

— Я признаю, что это отличная идея, но, великий император, — сказал Шива. — Могу ли я покинуть всех вас на некоторое время? Мне обязательно надо исполнить одно обязательство. А нашу беседу мы продолжим позже, или завтра, если нет возражений.

На лице Канахалы появилась досада, в то время как губы Парватешвара сложились в презрительную усмешку. Одни Дакша продолжал улыбаться:

— Конечно, мы может встретиться завтра, мой Господь! Будет ли тебе удобно прийти в начале второго часа второй прахары?

— Да, мне будет удобно, но я бы хотел извиниться за доставленные неудобства.

— Нет нужды извиняться, мой Господь, — сказал Дакша, продолжая улыбаться. — Я могу предоставить тебе одну из своих колесниц.

— О, это очень любезно, но я доберусь сам. Еще раз извиняюсь и благодарю за все!

Поклонившись всем, Шива и Нанди поспешно удалились из зала.

Канахала бросила на Дакшу осуждающий взгляд. Император только кивнул и жестом призвал ее к спокойствию:

— Все нормально. Встретимся завтра, не так ли?

— Но у нас так мало времени! — простонала Канахала. — Нилакантха должен как можно быстрее исполнить свое предназначение!

— Дай ему время, Канахала! Мы так долго ждали, что несколько дней ничего не решат!

Парватешвар резко поднялся со своего стула, подошел к Дакше и низко склонил голову:

— О мой император, заранее прошу простить меня, но мне необходимо заняться более важными вещами, чем проводить время в беседах с варваром.

— Тебе необходимо говорить о нем с должным уважением, — в голосе императора прорезался металл. — Он — Нилакантха!

— Я непременно буду говорить о нем со всем почтением, но не раньше, чем он это заслужит достойными того деяниями! — твердо заявил Парватешвар. — Я уважаю только реальные дела, больше ничего. И это — заповедь Господа Рамы. Важна только карма. Не важно рождение, не важен пол, и уж точно, не важен цвет горла. Все наши устои основаны на этом, не так ли?

— Хватит! — криком прервал его Дакша. — Я почитаю Нилакантху! Это значит, что все будут его почитать!

Нанди остался в саду, как его попросил Шива, который отправился за изгородь, к беседке, где проходили уроки танцев. Стоявшая там тишина уже не сулила Шиве новой встречи с Сати. Тем не менее, он проявил терпение и долгое время оставался там, в надежде, что Сати все-таки явится. Однако по истечении почти половины прахары Шива понял, что занятий танцами сегодня уже не будет, и, глубоко разочарованный, молча вернулся к Нанди.

— Ты кого-то ищешь, о мой господин? Может, я могу помочь? — озабоченно спросил Нанди.

— Нет, Нанди, не надо. Забудь об этом.

Нанди поспешил сменить тему:

— Ты, должно быть голоден, мой Господь! Давай пойдем куда-нибудь, поедим!

— Я не голоден, но хотел бы получше изучить город, — сказал Шива, рассчитывая на благосклонность судьбы, которая позволит встретить Сати в городе. — А поесть мы сможет и в Раджате.

— Это было бы просто замечательно! — обрадовался Нанди, так как простая постная пища, которую подавали в императорской цитадели по настоянию брахманов, ему уже изрядно надоела, и сотник мечтал о сочном остром жареном мясе, столь любимом кшатриями.

— Что там у тебя случилось, Парватешвар? — спросил Дакша.

— Прости меня, о мой император, за неожиданное появление, но я только что получил тревожные вести. Я бы хотел сообщить их тебе наедине.

— Ну, и что за вести ты принес?

— Этот Шива уже начал создавать для нас проблемы!

— Что ты имеешь против Нилакантхи? — простонал Дакша, с укором смотря на своего полководца. — Почему ты никак не можешь поверить в то, что он явился нас спасти?

— То, что я хочу сказать, не имеет никакого отношения к моему мнению о Шиве, мой император. Выслушай, пожалуйся, меня. Вчера Ченардхвадж видел Шиву в саду.

— Ченардхвадж уже здесь?

— Да, мой император, он придет к тебе с докладом послезавтра.

— Ну, хорошо. Так что же видел Ченардхвадж?

— Сначала хочу заметить, что Ченардхвадж просто одержим Нилакантхой. Поэтому можно с уверенностью сказать, что в словах его нет предубеждений.

— Да, хорошо, я верю тебе. Скажи уже, что такого увидел Ченардхвадж?

— Он видел, как Шива танцевал в саду, — ответил Парватешвар.

— И что в этом страшного? Я, может быть, забыл и у нас есть закон, запрещающий танцевать в садах?

— Я не закончил, о мой император! За его танцем, не отрывая глаз, наблюдала Сати!

Дакша наконец-то проявил интерес и, наклонившись вперед, спросил:

— И? Что дальше?

— Сати держала себя достойно, она сразу же ушла, когда Шива попытался вести себя с ней, как с равной. Ченардхваджу же удалось услышать то, что Шива прошептал ей в след, — сказал Парватешвар и сделал паузу.

— Давай же, не тяни! Что он там прошептал?

— Он прошептал: «Святое озеро! Сделай так, что бы она стала моей! И впредь я больше не буду тебя просить ни о чем!»

Вопреки озабоченности Парватешвара, казалось, что Дакша, наоборот, пришел в восторг.

— Ты переживаешь из-за того, что Нилакантха может влюбиться в мою дочь?

— Но мой император! — испугано воскликнул Главный Военный Советник. — Ты же знаешь законы нашей страны! Сати не может выйти за муж!

— Никакой земной закон не сможет остановить Господа Нилакантху, если он захочет жениться на Сати!

— Прости меня, мой господин, но вся наша жизнь основана на том, что нет ничего, превыше закона, и никто не может встать над законом! И это делает нас теми, кто мы есть! Людьми, лучшими, чем Чандраванши и Наги. Даже Господь Рама не мог поставить себя выше закона! Неужто этот варвар так важен для нас, что мы из-за него откажемся от вековых устоев?