«Пожалуй, только в легендах герои могут сражаться днями и ночами без перерыва и при этом лишь слегка устав. Нужно восстановить Силы, иначе меня может не хватить на еще один бой. Восстановлюсь, найду Валара и разберусь с двумя детьми Хаорана»

Встав, он обернулся к океану и увидел вдали небольшой летающий остров, довольно быстро надвигавшийся к лесу.

«Это еще что такое? Вновь хаоромы? Неужели Альва?»

Не надо терять времени, некромант, не надо. Сперва надобно восстановиться и лишь потом размышлять об остальном. Идти вглубь леса не хотелось, так что Эльтран решил проделать все на месте.

***

Он надел серебряные доспехи с золотыми вставками в виде причудливого узора из тонких нитей, переплетающихся и расходящихся в разные стороны. Доспехи тонкие, легкие, но достаточно прочные, из особых сплавов, и сделаны в виде чешуи, что позволяло сражаться с наибольшей эффективностью, ибо движения не так сильно сковывались. Один наплечник, на котором из золота изображен летающий остров, а на заднем фоне щит со скрещенными под ним мечами. Шлема не было, да и он ему не нужен, ибо эта железка на голове лишь мешала и уменьшала обзор. Меч слегка изогнутый, из сплава серебра и адамантия (их мастера не уступали по умению гномам), примерно с середины клинок разделен на две части, точь-в-точь как было у Хаорана. На одной половине клинка надпись «Бларе ад Бларо» [Кровь к крови], а на другой «Дустрие ад дустрио» [Прах к праху]. Надписи на старинном наречии хаоромов, которым не пользовались вот уже полторы тысячи лет. Но он знал его почти в совершенстве, а потому ему открылось множество тайн из истории своей расы.

Он шел по мраморному полу, но несмотря на все свое облачение, шаги его были совершенно бесшумны. Создавалось впечатление, что он парил над полом, всего лишь на сантиметр оторвавшись от него.

Выйдя из замка, он увидел, как погода резко переменилась. Пусть до берега оставалось две дюжины лиг, но он видел все там происходящее. Всевидящий Ветер помогал смотреть очень далеко.

— Черзор, все ли готовы? — спросил он своего тармира [тармир — легат в переводе с языка хаоромов], который только-только подошел к нему и не успел проронить и звука.

— Так точно, айстран Фартарес, — тармир за все эти годы привык к тому, что к этому хаорому подкрасться невозможно, ибо он всегда чувствовал других. Но кое-что его поражало, а именно то, сколь умело пользовался этот хаором магией Воздуха, особенно то, что ему были ведомы некоторые древние заклинания, которые даже Хаорану были недоступны.

— Со мной отправишься ты и еще восемь воинов.

— Будет сделано, — Черзор склонил голову, приложил руку ребром ладони к грудине и ушел выбирать тех, кто отправится вместе с ними.

Они пустят в бой всю сотню, просто у остальных будут иные задачи. Айстран [полководец] решил лично разобраться с Эльтраном. Черзор знал, что некромант сражался с двумя вождями, но коль Фартарес ничего не отменил, значит, он уверен в победе человека.

Валар сидел под деревом и восстанавливался при помощи медитации. Хаоромы отступили, а у сцерров потери вновь небольшие. Хотя, как сказать небольшие. Для сцерров смерть каждого весьма ощутима и тяжела. Итого в живых осталось сто сорок восемь сцерров. Когда все закончится, то придется искать новое место для жилья. Временного, но придется искать. Очистить лес в краткие сроки не удастся, увы.

Он успокоился после очередного сражения и медленно восстанавливался, как вдруг… Толчок! Он ощутил мощный магический толчок, направленный на Хиар-армере. Вначале ар’ше показалось, что это из-за боя между Эльтраном и вождями, но вскоре он осознал, что это не так. Старый сцерр вскочил с места и кинулся к берегу. Некромант сражался с вождями, призвал смерч. Не будь у Валара жуткого предчувствия, то он бы присмотрелся к этой волшбе и одобрил ее.

Вдали виден летающий остров. Пусть маг-сцерр и являлся мастером всех четырех Стихий, но достать туда взором Воздуха не удавалось. А вот тот, кто находился на острове, прекрасно все видел. Узнал. Он узнал этот магический след.

«Неужели явился вновь? Фартарес… один раз ты уже пытался искоренить нашу расу по приказу вождя, но ничего не удалось. Убил многих, но не всех. А что теперь? У тебя нет вождя, ты никому не подчиняешься, но и ничего не решаешь. Тебе не дозволено самолично принимать решения. Или же решил все изменить? Сильнейший воин Хаорана, лучший из лучших… Зачем ты здесь? Решил закончить дело? Или же пришел за Эльтраном?»

Времени мало, так что Валар установил телепатическую связь со вторым ар’ше.

— Визар, собирай всех, и пусть приготовятся! Гвардеец Небес вернулся!

— Гвардеец? — даже на расстоянии старый сцерр почувствовал дрожь и страх более молодого ар’ше. — Валар, мы слишком устали от двух сражений. Трудно будет отбиваться от них.

— А каково Эльтрану?! Он сейчас сражается с двумя вождями хаоромов и это его четвертый бой за последние дни! Теперь еще и Фартарес… в одиночку ему не одолеть столь сильного противника, Визар.

— Я все понял, учитель.

***

С самого детства его готовили к этому. У него даже не начали отрастать крылья, как его стали обучать. Первым его наставником был Сариераз, занимавший тогда должность тармира. Учителем он оказался строгим, но хорошим. Крылья только-только прорезались, а молодой хаором уже мог летать, применив крылья ветра. Сариераз немногим старше его отца, но, пусть он и занимал вторую по значимости должность, разница в умениях и мастерстве была колоссальной, и не в пользу тармира. Учитель не редко бил его, коль у ученика ничего не получалось, но бил не сильно. Он обучил его ходьбе по Воздуху, крыльям ветра, тысяче игл, рассекающему порыву, раздирающему потоку, шаровой молнии и еще многому иному.

Так продолжалось до тех пор, пока у него не отросли и не сформировались крылья, что случалось у хаоромов, как правило, в шестнадцатилетнем возрасте. И последние несколько месяцев Сариераз обучал его иначе. Он стал строг, бил сильно, не прощал ни малейшей оплошности, постоянно кричал на ученика. Тот не стал задавать вопросов, а лишь принял все так, как оно есть. И за день до шестнадцатилетия учитель решил сказать ему кое-что:

— В последнее время я был довольно строг с тобой. Не думай, что я изменил к тебе свое отношение. Просто… после завтрашнего дня у тебя будет другой наставник. Твой отец лично возьмется за твое обучение. Но он обучает иначе. То, каким я был последние месяцы — его обычное отношение к ученикам. Делай все, что он скажет, и старайся, иначе ощутишь на себе его гнев.

— Но, Сариаераз, отец всегда был добр ко мне.

— Завтра ты станешь совершеннолетним, и ты будешь его учеником, а он очень строгий учитель. Не переспрашивай ничего, коль он что-то сказал, но не объяснил причину — должен догадаться сам. Приказы не обсуждают, их выполняют. Айстран обращает внимание на любую мельчайшую деталь. Сегодня ты в последний раз называешь меня учителем, так что немного потренируемся, и я расскажу тебе еще кое-что.

— Учитель, придешь завтра на празднование?

— Разве я могу пропустить такое? Вся наша сотня явится.

Празднование было пышным и хаоромов пришло много. Вся сотня воинов, его мать (пожалуй, единственная женщина из всех белокрылых, которой дозволялось жить вместе с мужем на крепости) и молодой вождь их племени — Хаотан, коего в дальнейшем прозовут Чернодушим. Его отец встал, подошел к вождю, поклонился и приложил ребро ладони к груди.

— Приветствую вождя. Польщен вашим прибытием. Извините, а ваш отец явится на празднование?

— Увы, но у него много иных дел. Коль успеет с ними разобраться, то непременно прибудет.

— Как бы там ни было, ваше прибытие — честь для нас.

Предыдущего вождя звали Хаотор Однорукий, и это был единственный раз, когда сын стал вождем при живом отце. Хаотор хоть и не считался великим старцем для хаоромов, но он болен страшной и редкой болезнью, помутнившей его рассудок, а кроме того, постепенно, из месяца в месяц, он забывал что-либо. Он помнил лишь то, что являлся вождем, а его сын занял его место. Он не помнил названий крепостей, не помнил имя второго сына, старшего, кой погиб до совершеннолетия, даже айстрана не узнавал. Все врачеватели говорили Хаотану, что в скором времени он забудет и сына, и даже собственное имя. Говоря, что у отца «много иных дел», молодой вождь имел в виду, что Хаотору предстояло вспомнить хоть что-то из собственной жизни, а кроме того, лекари назначили ему особый режим, так что покинуть крепость он не мог. Айстран это прекрасно понимал и знал, а спросил относительно Хаотора исключительно ради приличия. К тому же они с Одноруким являлись давними друзьями, и ему в самом деле очень хотелось увидеть его вновь.