Мард застыл. Как он только мог счесть эту черную молнию дружелюбной и добродушной? Пока капитан прислушивался к тому, как завязываются узлом его внутренности, ему внезапно пришло в голову, что ни одна из сотен фотографий, которые он изучал, ни в малейшей степени не передавала магнетической силы, исходящей от этой сухощавой фигуры. Более того: от Этасалоу исходил ощутимый запах зла. Его отвратительный привкус оседал у Марда во рту и комом стоял в горле. Капитан проклял себя за то, что он испугался Солнцедарительницы, еще не зная Этасалоу. Новый страх был несопоставим с прежним. Он поглощал капитана целиком, без остатка.

В конце концов Этасалоу заговорил, и в его негромком голосе звучала неприкрытая угроза.

— Я знаю, что доктор Бахальт здесь — вот ведь какая жалость. Вы выказали себя человеком, не заслуживающим доверия, и безо всякой пользы. Ваша деятельность закончилась, не успев начаться. Солнцедарительница будет очень разочарована. Вам придется покинуть Хайре.

— Я не могу туда вернуться! В смысле — так скоро. Она хочет… Ну, Солнцедарительница приказала мне присматривать за вашей племянницей. Не доверяет, знаете ли… Э-э, Солнцедарительница не знала, что вы здесь, когда отправляла Бахальт сюда… То есть, прошу прощения, — доктора Бахальт… И она — в смысле, Солнцедарительница, — она боится, что вы двое снова помиритесь, и племянница станет вашим агентом. То есть станет помогать вам. Ну, вы понимаете.

— Советник Уллас благоразумно дожидается, чтобы я доказал свою верность ему. А до тех пор он держит местонахождение Нэн Бахальт в секрете. Это печалит меня, но я не могу винить советника за этот шаг. Вопрос безопасности! Как сказали бы вы сами: «Ну, вы понимаете».

Улыбка Этасалоу сделалась почти печальной.

— Я знаю, где она находится. Я могу передать ей послание. Устроить встречу. Наверное. Думаю, что смогу. Поговорить смогу наверняка. Сообщить, что надо. Вы… — Тут Мард в достаточной степени взял себя в руки, чтобы прекратить этот лепет. Но закончил он все-таки не слишком убедительно: — Меня не волнует Уллас. Я хочу доказать свою верность вам.

— Возможно, я в вас ошибся, — задумчиво протянул Этасалоу. — Меня поразило ваше отречение от Солнцедарительницы. Но разве сам я не проявил ту же слабость? У нас есть нечто общее. Понимаете? Ну конечно же, понимаете. И вам известно, где прячут мою племянницу. Давайте не будем ничего передавать ей прямо сейчас. На самом деле, ей лучше не знать, что вы со мной разговаривали. Пусть это станет для нее сюрпризом. Потом, попозже.

— У меня есть и другие новости.

— Как, еще? Да вы — настоящий кладезь известий, капитан!

— Человек, который противостоял вам на Паро, — капитан Стрелков, Лэннет. Он избежал засады на Атике. Мы — несколько беспредельно верных вам людей — попытались напасть на него. Выжил я один, потому что упал без сознания.

Мард внимательно следил за реакцией своего собеседника.

Этасалоу слегка подался назад и склонил голову набок.

— Без сознания. От страха. Это люди Солнцедарительницы сорвали вашу затею с засадой, а?

Мард принялся пылко излагать свою версию истории; Этасалоу внимательно слушал.

— У нас был электромобиль. Водитель запаниковал и бросил нас. Люди Солнцедарительницы допрашивали меня. Несколько недель. Мне не следовало бы говорить вам… Не хотелось бы хвастаться, но я одурачил их. Я подыграл им. У вас много верных сторонников на Атике. Я назвал Солнцедарительнице их имена. — Мард попытался подмигнуть, но движение получилось похожим скорее на нервный тик. — Тех, кто уже мертв. Добавил туда еще несколько имен гвардейцев, про которых точно знал, что они бежали на Хайре. Но не назвал никого из тех, на кого она могла бы наложить руки. Теперь Солнцедарительница считает меня своим человеком. И она верит, что Лэннет мертв. А я не верю.

Подавшись вперед, Этасалоу приблизился к Марду. Он явно наслаждался бледностью, залившей лицо капитана. Плавно и небрежно, как будто это и было его единственным намерением, Этасалоу взял графин с бренди и заново наполнил оба бокала. Мард подобострастно улыбнулся и дрожащим голосом поблагодарил командора. Этасалоу сдавлено хохотнул.

— Мои поздравления, капитан. Очень, очень впечатляюще. Надеюсь, вы простите мне эти меры безопасности, но прежде, чем вы уйдете отсюда, мои люди проверят ваш идентификационный код.

Марда принялась бить крупная дрожь, но, тем не менее, он с показной храбростью вскинул бокал.

— Служил на Гекторе, сэр. Покинул планету одним из последних. Так сказать, до конца на посту.

— А Солнцедарительнице тоже об этом известно? Как я погляжу, вы ее полностью обвели вокруг пальца. Могу поспорить, что на самом деле она вам поручила проникнуть в мою лабораторию и подробно выяснить, чем мы тут занимаемся. Ну, что? Я верно угадал?

— Не только, командор. Все гораздо серьезнее. Это и есть второе признание, о котором я упоминал. Она отправила меня убить вас.

Этасалоу откинулся на спинку стула, преувеличенно удивленно округлив глаза.

— Не может быть! Она не могла так поступить!

— Боюсь, сэр, это правда. «Ради блага Люмина и империи» — так она сказала. Женщины! Они ничего не соображают.

— Увы, в этом вопросе вы заблуждаетесь. Они очень даже надежны — до тех пор, пока знают, чего можно ожидать. В точности как мужчины. Но прошу прощения — я вынужден ненадолго покинуть вас. Пейте пока бренди — он превосходен. Мы поговорим еще, когда я вернусь.

Все инстинкты Марда взвыли, словно аварийная сигнализация при перегрузке электросети. Капитан попытался встать, но ему едва хватило сил, чтобы подняться со стула — у него подгибались ноги. Этасалоу терпеливо ждал. Марду вспомнились слинкаты, которых держали в клетках в резиденции Солнцедарительницы. Капитан снова, словно со стороны, услышал собственный лепет:

— Мне давно пора вернуться к Ренале. То есть к доктору Ренале. Понимаете — это она привела меня сюда. Обед — вы сказали. Все было великолепно. Большое спасибо. Только гляньте, как летит время! Прямо не верится. Мне и самому не верится. Она меня ждет. Понимаете, нам надо возвращаться во Двор…

— Подождите. Я настаиваю.

Хлесткие слова Этасалоу швырнули Марда обратно на стул, словно подрубленный колос. Забытый бокал с бренди накренился, и бренди закапало на ярко-алый мундир. Даже щелчок закрывающегося замка не заставил Марда пошевелиться.

Весело смеясь, доктор Ренала вошла в комнату под руку с командором Этасалоу. Она немедленно отметила выражение лица Марда. Самодовольная ухмылка постепенно угасала, сменяясь кривой улыбочкой, затем — отсутствием всякого выражения и, наконец, — обеспокоенностью. Этасалоу отпустил руку Реналы и усадил ее в кресло, стоявшее прямо напротив капитана, весьма непрезентабельно выглядевшего в покрытом пятнами мундире.

Мард не поприветствовал ее ни единым жестом.

Этасалоу занял место во главе стола.

— Вы и представить себе не можете, как я был рад узнать, что при Дворе у меня есть два столь верных союзника. И каким же образом мы можем быть полезны друг другу?

Ренала бросила взгляд на Марда и с заискивающим трепетом в голосе ответила Этасалоу:

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, командор.

— Вы слишком скромничаете, доктор. Очевидно, что вы устроили капитану Марду встречу со мной, поскольку у вас двоих кое-что на уме. Я слышал слова самого капитана о том, что он послан сюда с заданием от служителей Люмина — специально для того, чтобы убить меня. Вы, как старшая служительница Люмина на Хайре, привели его сюда. Если вашей целью действительно была моя смерть, то пора нанести удар. Я здесь один, без оружия. Или это будет яд? Несомненно, нет — вы же не захотите портить это чудесное бренди? — Этасалоу вновь наполнил свой бокал, затем бокал Марда и достал из бара еще один, для Реналы. Наливая в него бренди, командор сказал: — Я выпью первым.

Одного его взгляда было достаточно, чтобы его собеседники подняли свои бокалы. Мард осушил свою посудину одним глотком. Увидев это, Ренала тоже сделала глоток.