Я смешиваю кофе с шоколадом и молоком, пока не убеждаюсь, что всё размешано. Все кажется… не таким. Весь день я на взводе, нервозность набирает обороты и берёт верх над самообладанием. После того, как щедро заливаю напиток взбитыми сливками, я подаю кофе с улыбкой, хотя у меня дрожат руки, а беспокойство течёт по венам. Солнце уже село. Мне придётся идти к машине одной.

— Мокко с взбитыми сливками, — говорю я, стараясь продолжать улыбаться.

Мужчина берёт кофе и улыбается.

— Вы кое-что забыли, — возражает он, поднимая стакан.

— Что же?

— Дать мне свой телефон, чтобы я мог сводить Вас куда-нибудь на выходных

От смущения я краснею. Симпатичный мужчина, но ему далеко до Маттиаса.

— Простите, я не…

— Она моя. — От голоса Маттиаса я вздрагиваю, а парень, просивший мой номер, оборачивается.

То, как он сказал, что я его, вызывает прилив чистого желания. Собственнический, требовательный и чертовски сексуальный тон.

Маттиас стоит в дверях, за его спиной темнеет небо, и у меня сердце трепещет от предвкушения и тоски.

— Эм… Простите… — бормочет парень

— Кофейня закрывается, — угрожающе, властно и опасно рычит Маттиас

Клиент оглядывается на меня, и я пожимаю плечами, улыбаясь.

— Да, мы уже закрываемся.

— Вам пора, — добавляет Маттиас.

Меня должно бесить поведение пещерного человека, но, честно говоря, нет. Есть что-то привлекательное в том, как он стискивает зубы, а голубые глаза горят энергией. Я хочу, чтобы он так смотрел на меня, пока руками изучает моё тело.

Я едва замечаю, что посетитель уходит, но когда Маттиас разрывает зрительный контакт, я слышу скрип закрывшейся двери.

— В этом не было необходимости, — говорю я, делая вид, что раздражена.

— Если хочешь, я попрошу его вернуться, — Он подходит к двери и переворачивает табличку с «Открыто» на «Закрыто», затем задвигает засов.

— Нет, спасибо.

— Ты опять одна?

Сердце ускоряет темп от воспоминаний прошлого вчера.

— Да. У моей сотрудницы грипп. Похоже, ещё несколько дней я буду работать одна.

— И помочь некому?

Я смеюсь.

— У меня небольшой бизнес, и работников лишь двое. — Я хмурюсь. — Как… как ты меня нашёл?

Он улыбается и смотрит на свои руки, лежащие на полированной деревянной стойке.

— Ты сказала, что пахнешь кофе. А в городе лишь две кофейни.

Клянусь, моя улыбка должна быть шириной в милю.

— Так, ты меня искал?

— Конечно. Элейн, ты особенная.

— Лейни, — поправляю я, хотя от того, как он произносит моё полное имя, трепещу.

— Хорошо… Лейни, позволишь мне проводить тебя до машины?

Я сглатываю комок в горле и борюсь с желанием податься вперёд, чтобы быть ближе к нему.

— Ты поэтому меня искал?

— И по многим другим причинам.

Ага. Этот парень слишком хорош, чтобы быть настоящим. Красивый, обаятельный, герой и рыцарь в одном лице.

— Дай мне время пересчитать кассу и убраться. Потом пойдём.

— У меня впереди вся ночь, — бормочет он.

Он идёт по маленькой столовой, где мы подаём угощения и устраиваем сбор местного книжного клуба, и мой взгляд не раз блуждает от чеков к его высокой фигуре. Когда я откладываю депозит и пересчитываю кассу, беру пылесос и швабру из кладовки.

Маттиас переворачивает последние стулья, когда я возвращаюсь в главный зал.

— Ты не должен этого делать, — протестую я.

Пожав плечами, он улыбается.

— Хочу быть… полезным тебе.

От его слов и голоса по телу прокатывается волна желания.

— Я… ценю это.

Он берёт пылесос, вставляет вилку в розетку, запускает старого монстра и начинает пылесосить, пока я набираю ведро воды и добавляю моющее средство.

— Гламурненько, да? — шучу я.

— Элейн, я пережил то, что ещё хуже.

Я начинаю мыть пол, пока его внимание сосредоточено на мне.

— Например?

— Например, часами разгребать лошадиное дерьмо.

Я морщусь.

— Точно не гламурно.

— Но и это нужно делать.

— Ну, такова моя жизнь. Подаю кофе, мою полы, выношу мусор. Я довольно скучная.

Схватив ведро и швабру, я поворачиваюсь в сторону кладовки, чтобы прополоскать, и можно расходиться по домам, но поскальзываюсь на мокром полу, и, будто в замедленной съёмке, швабра падает на пол, у меня взлетают ноги, а Маттиас ловит меня в воздухе. Сильными руками, он прижимает меня к себе, а, когда звук ударившейся об плитки швабры, разрушает иллюзию, у меня безумно колотится сердце.

— Уже дважды, — говорит он с блеском в глазах.

— Дважды?

— Уже дважды я тебя спасаю. Только в этот раз не отпущу.

Господи, он… просто всё.

— Ты невероятный герой.

Его взгляд темнеет.

— А может монстр?

Грудь сжимается.

— Даже монстры могут быть героями.

— Разве?

Я поднимаю руку и убираю волосы с его лица.

— Да.

Его губы так близко. Я чувствую, как его энергия гудит вместе с моей.

— Да, — вторит он.

Потом наши губы встречаются, и перед моими глазами вспыхивают искры, соски становятся твёрдыми вершинками, когда его язык раздвигает мои губы и сплетается с моими. Стон Маттиаса посылает укол желания прямо к сердцевине. Что-то обжигающе-страстное и совершенное бежит по моим венам, и когда Матиас сажает меня на стойку и встаёт между моих ног, я начинаю стонать. Его член — твёрдая длина, прижимающаяся к моим джинсам. Боже, я хочу его. Я вращаю бёдрами.

— Элейн, — шепчет Маттиас, разрывая поцелуй. А я всё ещё чувствую его вкус во рту, и хочу большего. Всего Маттиаса.

— Ещё, — приказываю, а может молю, я, но он ставит меня на ноги и отворачивается.

— Прости, не могу. Я не должен был.

— Думаю, можешь и должен. Поцелуй был потрясающим. — Я кладу руку ему на плечо, пытаясь дать понять, что хочу видеть его лицо.

Он делает несколько неглубоких вдохов, дрожа всем телом.

— Пойдём, я провожу тебя до машины, — говорит он, не оборачиваясь.

— Маттиас, прошу.

Выпрямив спину, он, наконец, смотрит на меня с голодом на лице.

— Ты меня так искушаешь.

— Тогда возьми, что хочешь. — Я готова и хочу этого мужчину здесь и сейчас. Он облизывает губы и шагает ко мне с вытянутыми руками, но потом закрывает глаза, и я вижу, как он берёт контроль над своим желанием.

— Не могу.

— Почему? Я знаю, что ты меня хочешь… Чувствую.

— Я хочу тебя больше всего на свете, но сейчас не время.

Я приближаюсь и провожу рукой по его волосам.

— Как долго ты пробудешь здесь?

Он смотрит на мои губы.

— Поездка без ограничения по времени.

— На сегодня есть планы?

Он качает головой. Я выключаю свет и открываю дверь.

— Пойдём со мной. — Моё возбуждение нарастает от страсти, пылающей в его глазах. — Мы можем поужинать. Считай это моим способом поблагодарить тебя за спасение.

Он просто кивает в ответ. Мы выходим из кофейни, и ощущение от присутствия рядом Маттиаса становится интенсивнее. Я чувствую себя в безопасности. Этот мужчина здесь для уверенности, что меня никто не побеспокоит, и хотя я обычно ненавижу такие жесты, не могу отрицать, что сейчас чувствую себя правильно.

— Выпьем, потом поужинаем? — спрашиваю я.

— Как хочешь. — Он протягивает руку, и я беру его под локоть.

В квартале отсюда есть уютный бар, и в начале уик-энда, в углу играет джазовый пианист, а свет приглушен. Здесь мы сможем поговорить, прикоснуться друг к другу и, возможно, создать ещё немного напряжения, прежде чем идти дальше.

Я беру Маттиаса за руку и тащу к угловой кабинке возле камина.

— Здесь удобно будет? — спрашиваю я, указывая на стол

— Мне может быть неудобно, — замечает он.

Я хихикаю, смотря на его рост и широкую фигуру.

— Точно. Тогда у окна.

Мы сидим друг напротив друга за столиком на двоих, его колени то и дело задевают мои.

— Здесь потрясающая сангрия. Клянусь. Я не люблю фруктовые нотки в винах, но здесь очень вкусное.

— Звучит здорово. Заказывай, что нравится. Не беспокойся обо мне.