— Ты моя пара, и всегда должна быть рядом со мной. — Он прижимается носом к моим волосам. — С этого момента и до конца вечности.

Меня должно это напугать, но от мысли провести вечность с Маттиасом сердце тает.

— Думаю, мне понравится.

— Да, обещаю. Каждую ночь я буду тебя любить.

У меня сжимается сердце от такого обещания. Я провожу пальцами по его груди и рёбрам к накаченному прессу. Удовлетворённые, мы лежим в тишине. Но мне приходит в голову одна мысль, и я не могу не спросить об этом.

— Маттиас?

— М?

— Мы не защищались. Могут вампиры… заделать ребёнка?

Он смеётся.

— Да, и у нас с тобой будут дети. Но в данный момент у тебя нет овуляции. Я бы сказал

Чёрт.

— Тогда зачем тебе вообще кого-то превращать?

— Потому что мы не можем помочь тем, в кого влюбляемся. Но во многих случаях это делалось для того, чтобы создать армию, а не ради любви. — Он пристально смотрит мне в глаза, и я вижу в них страх и печаль. — Если я не обращу тебя, то могу потерять. Я видел, что это сделало с Акселем.

— Кто такой Аксель?

— Член моего клана, и для меня, как брат. Потеря Луны его сломила.

— Она умерла?

Он кивает.

— Поэтому я и приехал сюда. Отомстить за нас.

— Что случилось?

Его голубые глаза темнеют.

— Не так важно. Я сделал то, зачем сюда приехал. Но знаю, что он никогда не простит себя за то, что оставил её человеком, потому что она хотела детей.

— Так, я запуталась. Можем ли мы завести детей, когда ты меня обратишь?

Я смотрю на него и вижу, как он стискивает зубы.

— Да. Для вампиров это сложнее, но возможно. Надеюсь, ты этого хочешь.

— Думаю, да. Правда, для меня это всегда было не приоритетно, а то, что я хотела бы иметь в далёком будущем.

— Когда будем готовы, у нас и дети появятся. — Он садится и тащит меня за собой. — Поехали со мной на встречу с моим кланом.

У меня сводит желудок.

— Что?

— Поехали со мной в Швецию.

Я хочу. Боже, как же мне этого хочется. Теперь, когда мы разделили кровь, я чувствую, как она бежит по моим венам. Тело тянется к Маттиасу, как магнит. Но у меня здесь своя жизнь. Могу ли я отказаться от неё?

Когда я не отвечаю, он напрягается.

— Почему ты сомневаешься во мне?

Тряхнув головой, я прижимаюсь лбом к его.

— Нет. Нашу связь я чувствую. Но здесь у меня есть за что отвечать.

— Мы разберёмся. — Я вижу, что он сдерживается, что инстинкт говорит сносить всё, чтобы получить желаемое. — Пойдём, приведу тебя в порядок. И улыбается. — Прошу.

Он приводит меня в ванную. У окна стоит большая ванна на лапах, а рядом располагается стеклянная душевая кабина, в которой поместились бы пятеро. Я вижу своё отражение — на губах и подбородке пятна крови, волосы растрёпаны, но глаза блестят, а кожа почти светится. Хотя Маттиас стоит рядом, отсутствие его отражения заставляет меня вздрогнуть.

— В чём дело? — спрашивает он.

— В тебе. Я всё время забываю, что ты вампир. — Я тянусь к шее, где он укусил меня. — То есть, я знаю, что ты пьёшь мою кровь, но об этом легко забыть. Когда я с тобой, всё кажется таким… нормальным.

— Может, я и не человек, но всё же человек. — Он включает воду, и пар начинает заполнять комнату. — Думаю, ты поймёшь, что как вампир я могу любить тебя больше, чем как человек

Опять это слово.

— Любить?

У него глаза горят, когда он берёт меня за руку и тянет в душ.

— Да, во всех смыслах. — Горячие брызги воды успокаивают мышцы. — Я буду любить твоё тело, но больше буду любить тебя и всё, что ты есть. Такова истина быть моей парой.

— Что если я тебе наскучу?

Он обнимает меня и прижимает к упругому телу. Его налитый член прижимается к моему животу.

— Такое невозможно.

Легко подняв меня, он смотрит мне в глаза, пока я обнимаю его ногами за талию, а затем, одним совершенным движением, входит глубоко в меня.

— Ты, — стонет он. — Моя.

Маттиас идёт вперёд, пока я не прижимаюсь спиной к холодной кафельной стене, и упирается руками по обе стороны от моей головы. Огромные мышцы демонстрируют силу. Каждый толчок посылает искры по всему телу.

— Скажи это, Элейн, — скрежещет он.

Я не знаю, чего он хочет. Чтобы я сказала, что люблю его? Господи, я думаю, что да. Сердце переполнено любовью, но разум не признаёт её.

— Я… Я…

— Ты моя и ничья больше.

Оргазм всё ближе, и я начинаю стонать.

— Твоя.

— Чёрт, — выдыхает он, кончая.

Тогда я и понимаю, что сглуплю, если не пойду за ним. Я была создана ради жизни с вампиром. Когда мы встретились, всё встало на свои места, а я этого просто не видела.

— Я люблю тебя, Маттиас.

Маттиас

Последние три дня Элейн провела в моей постели и моих объятиях, где ей самое место, но я не могу долго обходиться без правильного кормления. А она не готова к такому, и я не стану давить. Она медленно и спокойно дышит, значит, крепко спит, и не будет скучать по мне несколько часов, если я ускользну, чтобы найти оленя или, возможно, лося. Взять то, что мне надо от пары будет неприятно, но со временем мы до этого дойдём.

Поцеловав её в висок, я вдыхаю аромат орхидеи и ванили, прежде чем уйти. Она стонет моё имя, и я тут же возбуждаюсь, до отчаяния готовый к ней. Клыки удлиняются, и я сопротивляюсь желанию пробудить Элейн и потребовать то, чего хочу. Крови… Её крови.

Отстранившись, я провожу руками по волосам и заставляю себя обуздать голод, диктующий мне, что делать. Она не заслуживает пару, который не может себя контролировать.

Ночной воздух насыщен запахом влажной земли и тяжестью надвигающейся бури. Я тут же нашёл свою цель. Но кровь оленя не удовлетворяет, и я возвращаюсь домой мрачнее, чем когда уходил. Элейн сидит на диване с кружкой чая в руках и блокнотом рядом.

— Где ты был? — спрашивает она, сведя брови.

— Охотился. Мне нужно было поесть.

В её глазах на мгновение появляется блеск ревности.

— О. — Она опускает взгляд на свою кружку, прежде чем поставить её на столик. Затем берёт ручку с блокнотом и начинает писать.

— Что ты там пишешь? — спрашиваю я, стараясь игнорировать боль в её голосе.

— То, по чему я буду скучать, когда ты меня обратишь.

У меня сводит желудок.

— Дай посмотреть.

Она протягивает мне блокнот, и я читаю вслух.

— Кофе, красное вино, шоколадные круассаны, кексы, соус Альфредо, солнце, тёплый песок, закаты, рассветы, фермерские рынки, утренние сеансы в кино…

Я замолкаю, хотя список продолжается и продолжается. Там где-то пятьдесят, если не больше пунктов. То, чего я её лишу после обращения.

— А кем ты питался? — спрашивает она.

Я поднимаю на неё взгляд.

— Что?

— Я думала, что могу не зацикливаться на этом, но не могу. Мысль о том, что ты прикасался к другой женщине, пил её кровь, прижимался к ней губами… Меня тошнит от этого.

Я смеюсь, просто не могу сдержаться.

— Извини, это не смешно, и я знаю об этом.

— Ты чертовски прав. Если я собираюсь отказаться от всего, что у меня есть, жду, что и ты будешь держать зубы и член подальше от других женщин.

— Я не питался от женщины. Я поймал оленя в лесу. — Её плечи немного расслабляются, и она оценивающе смотрит на меня. — Честно. — Даже если бы и существовал какой-то способ переварить кровь другой женщины, я бы не стал пить её. — Если бы я мог питаться тобой каждую ночь, не ведя к смерти, так и поступил бы. Но это не вариант, пока ты человек.

— А когда стану вампиром?

— Я буду питаться от тебя, а ты от меня, так же мы будем пить донорскую кровь или охотится вместе.

Она прикусывает нижнюю губу и хмурится.

— А что, если мне это не понравится? Кровь не понравится.

— Понравится. Первое время лишь её ты будешь желать. Ты не захочешь ни меня, ни шоколада, ни вина, лишь кровь, и в огромных количествах.