Маттиас гладит меня по волосам.

— Знаю, любимая. Скоро станет легче, обещаю.

— Помоги мне, — шепчу я.

— Пей, Элейн. Пей из меня. — Его аромат заполняет систему, и по венам течёт расплавленная страсть. Когда его горло прижимается к моему рту, я издаю стон и… жёстко кусаю Маттиаса. Клыки пронзают кожу, и я делаю большой глоток его крови. На вкус он как глинтвейн, сладкий и пряный, и именно то, что мне нужно.

Маттиас стонет и стискивает в кулаке мои волосы.

— Элейн, мне нужно быть в тебе во всех смыслах.

Да, да! Он нужен мне. Сильными руками он срывает с меня одежду, наводняя воздух треском материи. А когда он накрывает меня своим большим телом, я вынимаю клыки из его шеи, открываю глаза и смотрю на вампира, с которым суждено провести вечность.

— Маттиас, сделай меня своей.

Он медленно входит в меня, и это сладостная пытка чувствовать то, как он проникает обострёнными чувствами. Я начинаю стонать, а каждое нервное окончание напрягается.

— Теперь ты моя невеста, моя пара, моя партнёрша. — Его слова выходят грубыми, вероятно, потому что он сдерживается. — Навек ты стала моей любовью.

Мы движемся вместе, две души в тандеме, и этот опыт не похож ни на что другое. Его толчки становятся жёсткими, кровать под нами скрипит, стены дребезжат от силы любовных ласк. Низкий стон срывается с его губ, и клянусь, что чувствую, как член Маттиаса становится толще. Я разбиваюсь на тысячу осколков при следующем толчке, достигая пика. Маттиас вскрикивает, опускает голову и впивается клыками мне в грудь, втягивая сосок в рот. Я удовлетворённо кричу, пока его семя заполняет меня. Мы так и лежим соединёнными, его голова покоится между моих грудей

— Маттиас, — произношу я, поглаживая его по светлым прядям.

— Да, любимая?

— Я всегда буду так питаться?

Он смеётся.

— Если бы у меня было что на это ответить, то я точно бы сказал да.

— Хорошо.

— Ты злишься на то, что я тебя обратил?

Я замираю.

— Что?

— Ты сказала, что не готова, но я…

— Я бы умерла. И больше злилась на то, что ты контролировал мой разум. Я и тогда не могла забыть тебя. В памяти постоянно вспыхивали твои образы. Я думала, что схожу с ума.

— Но я лишил тебя будущего, солнечного света, еды…

— Я могу жить без этого всего. — Я вылезаю из-под него и сажусь. К чести этого мужчины, он делает то же самое. — А без тебя нет.

Он по-мальчишески и обаятельно улыбается.

— Могла бы. Нашла бы мужа, и он дал тебе всё необходимое.

— Неправда. — Он выгибает бровь. — Тебя он мне дать не смог бы. Кроме того, даже будучи человеком, я не загорала из-за опасности… рака кожи и преждевременного старения. И больше мне не нужна еда, твоя кровь вкуснее вина, а если я правильно помню, у нас всё ещё может быть семья.

— Да.

— А семью я хочу только с тобой.

Зарычав, он обхватывает меня за талию.

— Между двумя вампирами все гораздо сложнее

— Я никогда не боялась бросить вызов.

— Я люблю тебя, Элейн.

— И я люблю тебя, мой вампир.

Лейни

Швеция даже красивее, чем я представляла. Мы тут уже неделю, осматриваем достопримечательности под надзором Маттиаса, пока я привыкаю к новой жизни вампира. Но лучше всего, как ночами мы любим друг друга. В одну из ночей он обнял меня и рассказал о Клэр. Что мы её потеряли, и я сомневаюсь, что когда-нибудь оправлюсь от этой боли.

Но сегодня я нервничаю. Сильно. Через несколько часов я встречусь со всем кланом. С женщиной, которую он называет матерью, с мужчиной, которого называет отцом. Акселем, вампиром, который потерял пару из-за охотников. Со всеми, кто важен в жизни Маттиаса.

— Всё будет хорошо, Элейн, обещаю, — говорит Маттиас, не отпуская руля, пока ведёт машину по извилистым улицам из города к уединённому поместью. Но я так не уверена.

— А если они возненавидят меня? Может, они хотели, чтобы ты женился на милой шведской вампирше, а не на американке.

Он смеётся и сплетает наши пальцы.

— Они думали, что я никогда не найду свою пару. Уверен, мама поставила на мне крест.

— Как это? Она ведь видела, насколько ты красив.

Он выгибает бровь и улыбается.

— Они тебя полюбят так же, как и я. И если по какой-то безумной причине этого не произойдёт, я уйду, и мы сможем создать собственный клан.

Я киваю и принимаюсь разглядывать ночной пейзаж за окном.

— Мама захочет официальной церемонии.

— Свадьбы?

— Именно. Ей по душе любой повод для вечеринки.

— А на что похожа вечеринка вампиров?

— А это важно? После церемонии я планирую провести остаток ночи с моей прекрасной парой, заверяя брак.

Я не покраснела, но по телу пробежала волна возбуждения.

— Кажется, мы уже много раз провели такую церемонию.

— Уверен, нужно ещё несколько раз. Ну, знаешь, для надёжности.

Закатив глаза, я смеюсь.

— Ох уж эта надёжность. Думаю, ты погубил меня для всех прочих мужчин.

— Нет, я тебя сделал своей. Разница огромная.

— А как же ты? Я тебя же не сделала своим.

Он замолкает и становится серьёзным.

— Что такое? Я не то сказала?

— Ещё не сделала.

Я в шоке смотрю на него.

— Извини?

— Ты ещё не заявила официально, что я твой.

— Хм, заявила. Я пила твою кровь, ты — мою, мы занялись любовью. Что ещё-то нужно?

— Ты не произнесла слов. Тех, которые произнёс я, когда ставил тебе метку.

— Есть какие-то слова? Почему ты не рассказал?

— Хотел подождать до обращения. Пока ты не привыкнешь быть такой, как мы.

И тут в памяти всплывают его слова: «Теперь ты моя невеста, моя пара, моя партнёрша. Навеки ты стала моей любовью».

— Я хочу сделать это сейчас.

Он смеётся и качает головой.

— Нет. Мы закончим связь, когда ты будешь сверху, а я глубоко в тебе. Сегодня ты возьмёшь меня в пару и поставишь свою метку, но не раньше, чем мы окажемся в постели.

Низ живота напрягается от ожидания.

— Отличная работа, — бормочу я.

— Что такое? — с весельем в голосе спрашивает он.

— Тебе удалось отвлечь меня от беспокойства встречи с твоей семьёй.

Он хохочет и опускает руку мне на колено, прикосновение, в котором я отчаянно нуждаюсь.

— Мы почти на месте.

Мы подъезжаем к воротам, за которыми стоит прекрасный дом, и я ахаю.

— Какая красота

Маттиас улыбается и, как только открываются ворота, мы въезжаем, а на лестнице к дому нас ждут четверо. Женщина и трое мужчин. Когда мы подъезжаем, я могу лучше их рассмотреть — Аксель, должно быть, тот, у кого шрамы ото лба к челюсти с левой стороны. На него вновь и вновь лили жидкое серебро, пока он больше не мог исцеляться. Я содрогаюсь от этой мысли.

— Я люблю тебя, Элейн, — говорит Маттиас, останавливая машину.

Я сильнее стискиваю его руку и делаю глубокий вдох.

— И я тебя люблю. Навеки.

КОНЕЦ

Данная электронная книга предназначена только для личного пользования. Пожалуйста, удалите её после прочтения!