— Охотники забрали Элейн.

— Охотники? О чём ты говоришь? Люди не похищают других людей.

Я смотрю на неё.

— Но они охотятся на вампиров, и она моя пара. Охотники знают, что я всё равно приду за ней.

— Они сделают ей больно?

Я стискиваю зубы и проглатываю ярость, растущую в груди от этой мысли.

— Нет, если это зависит от меня.

— Прошу, найди её и верни. Она всё, что у меня есть. — В её больших глазах стоит мольба, а я могу только кивнуть.

— Оставайся дома. Запри двери и никуда не выходи, пока я не верну Элейн. Они могут быть ещё здесь.

Она кивает и порывисто меня обнимает.

— Если не спасёшь её, я собственноручно тебя убью.

— Я рад, что у моей пары есть ты, — произношу я и толкаю её в дом, но не ухожу, пока не убеждаюсь, что она заперла все окна и двери. Лишь после этого на всех парах мчу в дом Брандта.

Брандт, с напряжённым от беспокойства выражением лица, уже там. Я захожу в гостиную и говорю то, что должен сказать, чтобы точно доказать, как много для меня это значит.

— Если бы у Акселя был такой друг, как ты, может быть, мы смогли бы спасти Луну.

— У него есть ты.

— Я его подвёл, ушёл. Уехал с Лукасом вместо того, чтобы присматривать за семьёй.

Брандт кладёт руку мне на плечо и слабо сжимает.

— Ты не мог знать, что Луну похитят.

— А следовало бы. — Я никогда не прощу себя за произошедшее с парой Акселя и клянусь, если то же самое произойдёт с Элейн, выйду на солнце завтра же. — Нужно идти.

Брандт кивает и засовывает пистолет в кобуру на бедре. Когда я вопросительно выгибаю бровь, он пожимает плечами.

— Людей можно убить разными способами. Не всегда необходимо перегрызать им глотки.

— Но эти люди не заслуживают быстрой смерти.

— От пули в живот умирают долго. Говорю из собственного опыта.

Однажды, я заставлю его рассказать о том, как он стал вампиром и как поднялся по ступеням вампирской иерархии, чтобы захватить собственную территорию. Но не сегодня. Сегодня я верну свою пару.

Лейни

Голова пульсирует, вся боль сосредоточена справа. Кто-то ударил меня. Я пытаюсь моргнуть и открыть глаза, но ничего не вижу. Колючая ткань закрывает лицо. Мешок. Руки у меня связаны за спиной, и с каждым мгновением в груди нарастает паника. Где я? Спёртый воздух прижимается к языку, и клянусь Богом, я слышу скрежет крошечных когтей по половицам. Затхлый запах влажного картона наполняет нос даже через мешок на голове. Я должна выбраться.

Моё внимание привлекает скрип половиц и тяжёлые шаги, от которых сердце начинает колотиться. Кажется, кто-то идёт по лестнице, затем щелчок замка, скрип ржавых петель и тихий смешок.

— Очнулась?

Я не реагирую на грубый мужской голос, а притворяюсь, хотя это бесполезно, что всё ещё без сознания. Ужас бежит по венам, заставляя сердце биться в горле. Люди уже дважды пытались убить меня. Теперь это нормально? Постоянно подвергаться опасности.

— Я слышал, как ты шевелишься, пытаясь освободиться. Хватит притворяться. — Раздаётся знакомый щелчок выключателя, и даже сквозь мешок я могу слабо видеть свет.

С меня стягивают ткань, и яркий свет на секунду слепит. — Вот, так лучше.

— Почему… Зачем ты это сделал?

Я его не узнаю. Этого мужчины не было среди тех, кто напал на меня. Он высокий, сильный, чистый, но грубый, с короткой щетиной, посеребрённой сединой, но не кажется старым.

— Ты была с тем, с кем не должна была встречаться, я защищаю тебя от него.

Ярость начинает давить страх.

— О чём ты говоришь? — Мне приходится заставлять себя не выказывать злость на оскорбление Маттиаса.

— О твоём бойфренде. Он творил плохое, он мерзость.

Я хмурюсь.

— У меня нет бойфренда. — Это правда. У меня нет бойфренда, а есть пара. Вампир.

Внезапно, он ударяет меня по щеке. Боль пронзает всю правую сторону.

— Хватит врать. Он убил моего брата и друзей. Он — жестокий убийца.

Я чувствую медный привкус крови, а когда скольжу языком по нижней губе, чувствую жжение.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я навещала кузину. И парня у меня нет. Я владелица кофейни и времени на свидания у меня нет. Ты нашёл не ту женщину.

— Он, должно быть, тебя загипнотизировал. Тот, с кем ты трахалась, он… вампир. Он высосет всю твою кровь и оставит умирать.

После этого, парень грубо засовывает пальцы мне в рот и пробует зубы с дёснами.

— Он начал тебя обращать? Уже дал свою кровь?

Я сильно кусаю его за палец. Зубы впиваются в плоть, парень кричит, вытаскивает палец и огрызается:

— Сука! У тебя хоть и нет клыков, за это поплатишься.

Я плюю в него, сильно желая высвободиться. Я бы сама убила парня, если бы могла.

— Это ты поплатишься, когда он найдёт меня.

Парень ухмыляется.

— Именно это я и планирую. Вампир, у которого есть пара не может не прийти к ней на выручку. Он придёт спасти тебя, но я буду готов.

— Он тебя убьёт.

Мужчина вытаскивает из-под футболки серебряную цепочку, висящую на шее, и свет лампочки мерцает на ней. Затем достаёт из кобуры на плече деревянный кол и перекатывает его между пальцами.

— Я очень хорошо подготовился. — Убрав кол обратно в кобуру, он смотрит на меня, презрительно скривив губы. — А теперь самое интересное. Я установил ловушку, и пора моей приманке поработать.

Он наклоняется и облизывает мне шею до самой мочки уха. Меня тошнит, всё тело покрывается потом, пока я сопротивляюсь желанию отстраниться.

— Ты совершаешь ошибку, точно говорю.

Холодный металл касается моей щеки, острый кончик скользит по чувствительной коже.

— Думаешь, он будет тебя ещё хотеть, если я оставлю шрам на твоём прекрасном личике? — Он опускает нож к горлу, и я судорожно сглатываю, задыхаясь от адреналина, бегущего по системе. — Или, может быть, я оставлю ему сообщение на твоих идеальных сиськах. Ну, больше они не будут идеальными. Я оставлю на них метку. Вырежу своё имя на тебе, чтобы он видел.

Оглушительный треск заполняет комнату, и дверь позади парня разлетается в щепки. Маттиас стоит в проёме, обнажив клыки, рядом с ним мужчина, похожий на ангела смерти.

— Отойди от моей пары, и я убью тебя быстро.

У меня сердце ёкает при виде моего вампира, сильного и смертоносного, готового отомстить за меня. Его взгляд останавливается на мне, и от него я чувствую только ярость.

Охотник сжимает нож в ладони, а свободной рукой тянется к колу, который, как я знаю, спрятан у него за плечом. Я извиваюсь, надеясь освободиться.

— Маттиас, у него кол, — кричу я, и охотник бьёт меня по лицу так сильно, что звенит в ушах.

Низкое рычание наполняет воздух, и Маттиас бросается вперёд. Но охотник быстр. Он размахивает серебряной цепью и отпускает со щелчком, напоминающим хлыст. Металл ударяет Маттиаса по шее, отчего мой вампир шипит, а дым поднимается от места, куда пришёлся удар.

— У меня не только кол, — говорит охотник.

Маттиас хватает цепь голыми руками и вытаскивает из раны, и от боли в его глазах я съёживаюсь.

— А у меня клыки и больше силы, чем ты можешь себе представить.

Самоуверенный, высокомерный вампир. У меня сводит живот, когда охотник вытаскивает клинок из кармана куртки и бросает его в Маттиаса. Серебро вонзается ему в бедро, и Маттиас тихо хмыкает.

— Серебряные цепи, клинки, пули, — рычит охотник. — Всего полно. И попробуй взять мою кровь. Я уже несколько месяцев принимаю коллоидное серебро.

Маттиас вытаскивает нож из бедра и бросает его на землю. Затем идёт вперёд, а его друг прикрывает ему спину, направив пистолет на охотника.

— Я открою тебе тайну, — шепчет Маттиас, жёстким, как сталь, голосом. — Я не хочу пить твою кровь, лишь пролить её.

Мой похититель делает выпад, держа кол в руке, бьёт Маттиаса в челюсть и отстраняется. Затем вытягивает ногу и ударяет Маттиаса по колену. Но другой вампир быстр, через несколько мгновений хватает охотника за плечи и бросает его через комнату к двери. Охотник врезается в груду коробок, взметая облако пыли. Он не шевелится, и мне интересно, мёртв ли он.