“А ведь дело принимает скверный оборот, — подумал Бестужев. — Если из убийства, пусть даже необычного, процесс перейдет в разряд международных скандалов, можно и погон лишиться. Надо срочно распутать этот клубок”.

Но когда на экране появился посол, Бестужев понял, что клубок запутался еще больше. Бурдаев оказался загорелым мужчиной лет шестидесяти с большими ушами и небольшими залысинами по бокам черепа. Капитан отметил, что к его серому костюму чудовищно не подходит песочный галстук. Хотя, черт его знает, какая у них там за океаном мода…

— Здравствуйте, коллеги! — поприветствовал всех посол. И… нет, чуда не произошло. Больше всех его заинтересовала Инга, а не кто-либо из оперов. Но, в отличие от Морозова, заглядывался он недолго, невооруженным взглядом было видно, что были вещи, волнующие Бурдаева намного больше: руки слегка тряслись, волосы на лбу были потными и спутанными. — Я постараюсь как можно доступнее объяснить, в чем дело. Сальвадор — страна не простая. Может быть, вы не знаете, но здесь чудовищная ситуация с уличной преступностью.

— Да теперь уж знаем, — пробормотал Олег. Полковник метнул на него испепеляющий взгляд, но посол, кажется, ничего не заметил.

— Здесь очень много бандитских группировок, которые воюют между собой, с полицией, с простыми гражданами. Самая крупная и самая опасная из них, так называемая МS-13 или Mara Salvatrucha, что переводится как…

— Бригада сальвадорских бродячих муравьев, — перебил посла Бестужев. Глядя на удивленные глаза Бурдаева, он твердо произнес: — Андрей Владимирович, мы уже достаточно ознакомились с преступной картой западного полушария. Мы поняли, что названная вами банда вот уже сорок лет терроризирует и Центральную, и Северную Америки. Мы также знаем, что погибший Пабло Ганадор являлся членом МS-13, причем со стажем. Скажите нам то, чего мы не знаем.

— Хорошо. Все, что вы сказали, является правдой. А что вы знаете о структуре самой банды?

— Она делится на клики, которые держат отдельные города или районы.

— Правильно, но это не все. Дело в том, что организационная структура МS-13 делает банду по сути неуязвимой. Клики, в основном, действуют разрозненно друг от друга и лишь изредка получают указания от руководителей следующего уровня, которых знают лишь лидеры банды. Таких ступеней в иерархии банды несколько. Вклиниться в эту иерархию, чтобы добраться до верхушки, пока что не удалось ни одному агенту. Железная дисциплина и щенячья преданность — два краеугольных камня МS-13.

— Но верхушка айсберга есть, — скорее уточнил, чем спросил Бестужев.

— Безусловно, и располагается она в самом Сальвадоре. Высший орган банды — Совет Девяти. Это, возможно, девять самых могущественных бандитов в этой части света. Кто они, не знает никто. Точнее, не знал до сегодняшнего дня. Понятно, что у муравьев есть уши и в полиции, и во власти. Как только местные узнали от меня о владимирском убийстве, думаю, не прошло и десяти минут, как информацию донесли до МS-13. И вот тут началось самое интересное.

К нам в посольство позвонил человек и представился неким Санчесом. Думаю, что имя вымышленное. Он сказал, что является одним из Совета Девяти группировки МS-13. Он просит организовать связь с Россией, чтобы лично услышать, что произошло с Пабло Ганадором. Он сказал, что это очень важно и что отказа он не примет.

— Да и не надо отказывать, — воскликнул Бестужев. — Дело явно непростое, и я готов принять помощь даже от криминального авторитета. Очень бы мне хотелось понять, что такого в нашем трупе, что один из бандосов решил открыть свое инкогнито, охраняемое десятилетиями.

— Ну и слава Богу, — откинулся на спинку кресла Бурдаев.

“А ведь он по-настоящему боялся, что мы можем отказать, — осенило капитана. — Какая же власть у этих муравьев, если после одного единственного звонка не самые последние люди начинают дрожать. Удивительно”.

— Андрей Владимирович, когда состоится наша беседа?

— Сегодня в полночь. Учитывая разницу во времени, во Владимире будет девять утра. Я не знаю, откуда конкретно будет вестись трансляция, Санчес взял ваши координаты и сказал, что свяжется по скайпу ровно в полночь.

— То есть вы передали данные ему, еще не получив согласия Владимира? — встрял в разговор Морозов.

Бурдаев заерзал в кресле.

— Видите ли, товарищ генерал, я был уверен, что коллеги согласятся провести эту беседу и решил ускорить процесс.

— Как бы то ни было, я сообщу вашему руководству об этой самодеятельности, — холодно завершил дискуссию Морозов. Посол промолчал.

Бестужев почувствовал, что и без того накаленная обстановка, начинает искрить. Быть свидетелем ссоры двух высокопоставленных товарищей, ему явно не хотелось, и он поспешил завершить беседу:

— Разговор ведь будет на испанском?

— Да, конечно.

— Тогда нам еще нужно озаботиться поиском надежного и неболтливого переводчика. К назначенному времени мы будем готовы.

— Хорошо, на этом пока что закончим, — Морозов махнул кому-то рукой, и окошки видеоселектора стали гаснуть. Когда не осталось ни одного, Булдаков так шумно выдохнул, что капитан испугался: а дышал ли шеф вообще во время разговора?

— Ну что скажешь, Саш? — спросил полковник. — Есть мысли, версии?

— Мысли есть, версий нет. Мы пойдем работать, Егорыч, если что раскопаем — ты узнаешь об этом первым.

— Ладно, свободны.

Всех троих долго упрашивать не пришлось. До конца дня они еще разбирались с информацией по МS-13, пока от сальвадорских муравьев не зарябило в глазах. В конце концов, Бестужев отпустил всех отдыхать.

Выйдя из здания РОВД, он понял, что не видит свою машину. И где он ее видел в последний раз, тоже не помнит. Всему виной проклятый запой. Который случился из-за… И тут все переживания по поводу ушедшей Леры нахлынули с новой силой.

Свою бежевую “четверку” он обнаружил перед домом, куда пришлось добираться на троллейбусе. Машина была аккуратно припаркована перед подъездом. Вместо того, чтобы сразу пойти спать, он зашел в открывшийся недавно в торце дома магазин “Красное и белое”. Рассматривая ассортимент, он услышал мягкий женский голос, льющийся из колонок:

— Ром из сахарного тростника очень популярен в Южной и Центральной Америках. Например, в Бразилии существует своя версия рома — кошаса. В Мексике своя — агуардиенте, что переводится как “пламенная вода”. Наряду с текилой данный напиток очень популярен среди населения таких стран как Никарагуа и Сальвадор.

— Это судьба, — вздохнул Бестужев. — Девушка, а дайте мне бутылку вот этого рома, о котором сейчас нам тут рассказали.

— Конечно.

Выйдя из магазина, Бестужев постоял минуту на крыльце, потом вернулся и купил еще одну бутылку.

Утро Бестужева началось с дежавю. Снова туалетная кабинка на втором этаже родного РОВД. Снова болит голова, а в голове — ни одной дельной мысли, ни одной идеи, как он тут оказался. Почему в одежде? Последнее, что всплывало в памяти — он в трусах, на кухне глушит любимый сальвадорцами ром. Потом — сплошные провалы.

Но сегодня он проснулся сам. Какая-то тревожная мысль свербила в районе темечка: АЛАРМ, АЛАРМ. Черт! Бестужев вскочил, больно ударившись коленкой об унитаз. В девять видеосвязь с лидером MS-13! Посмотрел на часы — без пятнадцати! Не проспал. На совещание у Булдакова, назначенное на восемь, проспал, а на сам разговор с Санчесом — нет. Что ж, слушать нудный инструктаж генерала Морозова или фсбэшников, он все равно не планировал…

Наскоро умывшись и причесавшись, он оперся о раковину и уставился на свое изображение в зеркале. Видок был еще тот! Красные опухшие глаза, черная, щетина торчала клочками в разные стороны, разбитые губы — а это откуда, неужели подрался ночью? В кармане завибрировал телефон — Олег. Бестужев засомневался, стоит ли освечать. Пока думал, мобильник, еще пару раз дернувшись, затих. На заблокированном экране отобразилось: “37 неотвеченных вызовов”. Ух ты! Странно, что телефон не сел.