— Василий, я тебя в последний раз спрашиваю, кто тебе дал отпечатки для проверки? И не корми меня лапшой, что они неожиданно обнаружились. Я переговорил со Стрельцовым. Он уверен, что при первичном осмотре трупа никак бы не пропустил такую улику — целых три пальца. А тут вдруг неожиданно они нашлись — как удачно.

— Но, товарищ полковник, Стрельцов — старый тихий алкоголик, все мы знаем случаи, когда он довольно халатно относился к своим обязанностям.

— Не в этот раз, Вася. Даже чудак Стрельцов понимает, что ситуация давно вышла из-под контроля. И тут вдруг, словно deus ex machina, выплывают отпечатки. И не чьи-нибудь, а капитана Бестужева, ведущего расследование!!! А? Каково?

— Да я сам обалдел, когда узнал, чьи пальчики, — оправдывался Смирнов.

— И у тебя даже сомнения не возникло?

— Возникло, конечно. Но мне все так убедительно объяснили, что я растерялся. Потому и принес отчет сначала вам.

— Ага, — повысил и без того громкий тон Булдаков. — И кто же этот благодетель, который тебе разложил все по полочкам?

— Так ведь грек из ФСБ, Хачериди, — развел руками капитан. — Он сначала попросил съездить к Стрельцову и попросить того поискать отпечатки прямо на теле Голодного. И уже потом, когда я пробил их по базе, грек не выглядел удивленным. Наоборот — он мне так и сказал, что все логично. Что он и его контора уже давно приглядывают за капитаном Бестужевым, у них к нему много вопросов. Рассказал, что он командирован сюда именно для ареста нашего сыщика, просто раньше не хватало улик и доказательств. И его миссия — заставить Бестужева нервничать, чтобы тот запаниковал, начал совершать ошибки и сам себя выдал. И отпечатки на теле Ивана Голодного как раз и есть та самая роковая для Бестужева ошибка.

— Чушь, Вася, чушь полнейшая. Ты работаешь с Бестужевым уже далеко не первый год. А грека этого ты знаешь без году неделя. Как ты мог усомниться в своем товарище, скажи мне? Это грек, по всей видимости, запаниковал, понял, что расследование ему не по плечу, вот и решил пойти на крайние меры. Подкинул улики, сделал козлом отпущения Бестужева. Считай, двух зайцев убил: и дело раскрыл, и “оборотня в погонах” выявил. Красота! Подавайте орден!

— Но, товарищ полковник, если вы правы, то после ареста Бестужева настоящий маньяк останется же на воле. И убийства не прекратятся. Что же в этом случае выгадает Хачериди?

— Я тебя умоляю, Вася, всегда можно списать на подражателя. Мало ли идиотов бегает по стране? Тем более, как выясняется, почитателей Сатаны в мире не меньше верующих во Христа.

— Товарищ полковник… Владимир Егорович… — замялся Смирнов. — Так что же делать-то? Я же не могу просто так закрыть глаза на улики, это же подсудное дело.

— Ох, молодежь, расти вам еще и расти, — вздохнул Булдаков. — Ладно, иди с миром и займись делом. С греком и его подставами я разберусь сам. Вам такой орешек не по зубам.

Смирнов с видимым облегчением отдал честь и пулей вылетел из кабинета. Хачериди в последний момент отпрянул и прижался к стене. Капитан вышел, не оглядываясь, поэтому и не заметил фсбэшника. А тот, стоя в тени, даже не шелохнулся. Что ж, размышлял грек, небольшая проблемка с начальником РОВД начинала превращаться в настоящий геморрой. Что ж, терапия, видимо, уже бессильна, придется решать хирургическим путем.

Выждав еще десять секунд, он вышел, поправил пиджак и с достоинством вошел в кабинет Булдакова, предварительно трижды постучав по косяку. Полковник выглядел так, будто совсем не удивился приходу грека. Наоборот — он будто ждал его.

Оба пытливо смотрели друг другу в глаза, не пытаясь начать разговор. Игра в гляделки затягивалась — никто взгляда не отводил. Первым не выдержал Хачериди.

— Я полагаю, товарищ полковник, что у вас есть ко мне вопросы, — спокойно сказал он.

— Есть. И очень много.

— Я вас понял и готов удовлетворить ваше любопытство. Тем более, что оно непосредственно касается вашего лучшего сотрудника.

— Да я вас за Бестужева… — в один миг завелся Булдаков.

— Остыньте, полковник, — холодно оборвал его Хачериди. — Вы тут уже ничего не решаете и сделать ничего не сможете. И то, что я готов поделиться с вами сверхсекретной информацией, — исключительно жест доброй воли. Так что давайте договоримся с вами так: через час я жду вас в кабинке вашего местного колеса обозрения. “Небо 33” вроде бы называется? Все равно до своего отъезда хотел посмотреть на Владимир с высоты.

— Теперь и я вас понял, — также холодно ответил Булдаков. — Я обязательно буду. И планирую получить ответы на все мои вопросы. Но в связи с военным положением аттракцион не работает.

— Для нас — заработает, — зловеще ответил Хачериди и, развернувшись на каблуках, твердым шагом покинул кабинет.

Булдаков дрожащими руками плеснул себе в стакан виски на три пальца. Что-то много пить стал, старею, блин, подумал полковник. Он подошел к окну. Через занавеску увидел Бестужева, выходящего из здания РОВД и направившегося в сторону Золотых ворот.

— Не верю!!! — прорычал Булдаков и залпом выпил виски.

Аттракцион “Небо 33” появился в парке имени 850-летия города Владимира не так давно — лишь в конце 2015 года. Хотя разговоры ходили чуть ли не с конца прошлого тысячелетия. Иметь “колесо обозрения” являлось хорошим тоном для любого уважающего себя российского города. Но, как известно, все стоит денег. Во Владимире долго искали спонсора, способного не только вложить в аттракцион собственные средства, но и сумевшего бы впоследствии извлечь прибыль на дальнейшее его содержание. В итоге все закончилось успешно — теперь увидеть

пейзажи древнего города с высоты птичьего полета может любой желающий.

Полковник Булдаков уже был здесь однажды. Он приходил сюда с внуками и знал, что время одного оборота составляет порядка пятнадцати минут. Колесо может крутиться и быстрее — в том случае, если желающих слишком много. Максимально быстро один круг можно пройти и за восемь минут. Но сегодня не было не то что наплыва посетителей, не было вообще никого. Да и само колесо стояло без движения.

Полковник подошел ближе, но не обнаружил присутствия грека. Он задрал голову вверх — может быть, Хачериди скрывается в одной из верхних кабинок? Высота аттракциона “Небо 33” составляла пятьдесят метров: хотя дух захватывало, в основном, у детей и пенсионеров. Люди среднего возраста, в основном, переживали за то, чтобы успеть сделать необходимое количество селфи из кабинок. Они, кстати, были ультрасовременными — с кондиционированием летом и обогревом зимой.

…Наверху грек тоже не обнаружился. Полковник подумал, что хитрый Хачериди обманул его. Видимо, он и не собирался приходить на эту встречу. Но в этот момент за его спиной раздалось аккуратное покашливание. Булдаков обернулся. Секретный агент по случаю небольшого похолодания был одет в элегантный плащ и стильное кепи в леопардовых тонах.

— Господин полковник, прошу занять любую удобную для вас кабинку, — грек сделал приглашающий жест рукой.

Булдаков не намерен был размениваться любезностями, поэтому просто открыл дверь ближайшей к нему кабины. Внутри было два диванчика, между ними — круглый столик. Он сел на один из диванчиков, Хачериди устроился напротив.

— Работников аттракциона сегодня не будет, — напомнил полковник. — Может быть, вы забыли, но в городе объявлено военное положение…

— Я никогда и ничего не забываю, — ответил грек. — Поверьте: для нас колесо будет работать — столько, сколько необходимо. Я уверен, что вид на город без людей — просто потрясающий. И у нас будет уникальная возможность лицезреть незабываемые панорамы.

— Пустой город — злой город, — возразил Булдаков.

— Отнюдь, — не согласился Хачериди. Он сделал еле заметный сигнал рукой кому-то, остававшемуся вне поля зрения полковника, и колесо, вздрогнув, начало свой бег. — Разве вы не замечали, как люди портят лучшие кадры? Вот вы проделали длинный путь к египетским пирамидам. Вы потели, наелись песка, возможно, вас укусил какой-то гадский представитель местного гнуса — и все это ради возможности сделать “редкий” кадр одной или нескольких пирамид. И что вы видите на экране своего фотоаппарата или смартфона? Помимо пирамид — везде снуют мерзкие людишки, лезут в объектив, портят кадр. Сначала вы пытаетесь бороться с их нашествием, но постепенно смиряетесь. Или того хуже — специально начинаете портить кадры других туристов, приехавших вместе с вами. Разве не так?