— Ну, вот! Беда! Как же им удавалось интроспектировать животных, под наркозом, что ли? — высказалась Ангелина и сообразила, что таких попыток практически не делалось. — Может, это только мой кот такой пугливый?

Чтобы скорее заснуть, она взялась за своих любимых "путешественников", но зачиталась и заснула с книгой в руке под светом лампы, когда стало светать.

Ангелина проснулась от того, что в её комнате приоткрылась дверь. Она попыталась разлепить глаза.

— Вы ещё спите? — воскликнул Борис, заглядывая к ней в комнату. — Вы позволите?

Гелька промычала что-то утвердительное.

— Когда же вы легли? — Борис подошёл и присел на край кровати. Ангелина сонно потянулась в постели.

— Не знаю. Здесь было так интересно! — подтянула она к себе книжку, которая сегодня послужила ей подушкой. — Представляете, он взобрался на Эверест, а обратно сойти не смог, и к нему из промежуточного лагеря послали помощь, а они попали в лавину. Ужас!

Борис смотрел на неё с такой ласковой насмешкой, что Гельке захотелось спрятаться под одеялом.

— Вставайте, — сказал он, — вас ждут завтрак и уроки.

Взбодрившись под душем, Ангелина выпорхнула к завтраку и сходу "взяла быка за рога".

— Сергей Петрович ещё не придумал, кого зашлёт на фидерские сеансы?

Наливающий кофе Борис возмущённо дёрнул головой, но потом улыбнулся.

— Подсматриваете? Ангелина…

— Только не заставляйте меня давать обещание этого не делать — я могу его не сдержать, — заметила она, невозмутимо намазывая маслом булочку.

— Хорошо, хотя… У меня в гостиной телевизор… возможно, какой-нибудь сериал…

— Ха-ха! — Гелька удивлённо округлила глаза.

— Странно, — Борис, пряча улыбку, сел напротив ней, и Ангелина протянула ему намазанную булочку. — Спасибо. Я просто подумал: наши медсёстры всё время обсуждают что-то такое в ординаторской… Неужели вам это не интересно?

— А вам?

— Ну… мне некогда смотреть телевизор, — выкрутился хозяин.

— А я к нему не привыкла. Да и зачем, если я в любой момент могу увидеть кусочек настоящей жизни, в которой я, к тому же, могу принять участие?

— На счёт участия…

— Я так хочу что-то делать! Я же могу пригодиться. Учитель всё время жалуется, что людей не хватает, а я сижу в четырёх стенах и проку от меня никакого!

— Мы уже говорили об этом. Сейчас наша задача — вас сберечь. Вы же понимаете, что попав к Белому в руки, можете наделать много бед из-за вашей подверженности суггестии?

— А вы можете научить меня, как этому противостоять? — в порыве вдохновения спросила Ангелина. Борис Витальевич опустил глаза. Гелька ахнула.

— Вы знаете, как противодействовать гипнозу, но не хотите мне показать, да?

— Послушайте…

— Чтобы не дать мне участвовать в операциях Организации? Или чтобы самому иметь возможность мной управлять?!

— Ангелина! — воскликнул Борис, и Гелька замолчала, неровно дыша из-за готовых прорваться слёз.

— Простите…

— Я научу вас, — спокойно сказал Полетаев, и она удивлённо подняла на него глаза.

— Я собирался это сделать, но хотел, чтобы это случилось как можно позже — когда вы подрастёте. Видите ли, умение сопротивляться суггестии и суггестия — это одно и то же. То есть, я научу вас, как с помощью своей энергии управлять инверторами, и это даст вам возможность сопротивляться чужому воздействию. Мне просто кажется, что вы ещё слишком… "незрелы", чтобы держать в руках такое мощное оружие.

"Сказал бы просто — дура набитая, а то — "незрелы", — подумала Гелька.

— Вы довольны? — спросил Борис, и она расстроено кивнула. — Готовы к урокам?

Следующие четыре часа Ангелина решала задачи, заучивала и рассказывала исторические факты и выслушала три новые темы по химии. Борис Витальевич был учитель строгий и въедливый, и по прошествии запланированного времени она чувствовала себя, как выжатый лимон. Однако, она помнила и о другом задании, которое запланировала сама для себя.

— Борис Витальевич, — спросила она, собирая тетради, — я вчера прочитала всё о сердце и хотела бы проверить. Вы позволите мне вас интроспектировать?

Она нерешительно смотрела на Бориса, но у того, кажется, не было повода отказаться.

— Хорошо, — сказал он, — пожалуйста.

Ангелина с готовностью отложила книжки и немного отошла к двери. Она нервно вгляделась вглубь Борисова свечения.

— Не торопитесь, — посоветовал он, — успокойтесь. А я тоже кое-что проверю.

Гелька ощутила покалывание. Интересно, зачем это ему? Но спрашивать не стала — не до того. Так, в районе сердца какие-то серые полосы, немного увеличенное сияние с одной стороны и прерывистый блеск. Она попыталась совместить увиденное с прочитанным.

— У вас тахикардия, — не уверенно сказала она.

— Так.

— Аритмия.

— Точно.

— И что-то ещё… не помню название.

— Это "что-то ещё" мы обсудим потом, а сейчас — обедать.

За супом Ангелина, которая была взволнована открывающимися перспективами, без устали терзала Бориса вопросами.

— Неужели, такому "гипнозу" можно научить любого?

— Нет. Ангелина, я уже говорил, что это не гипноз, не называйте так суггестию. Это действует лишь на интроспекторов и даётся только им, при определённой практике. Для овладения суггестией необходимо научиться направлять свои мысли-импульсы в контур оппонента, подавляя его собственные.

— Ого!

— Ого, — усмехнуля Борис. — Я хотел бы немного подождать с вашим обучением этому.

— Но если бы я это умела, Белый бы был мне совсем не страшен!

— Вы думаете?

— Конечно! Я его сильнее, я знаю! И боюсь только его взгляда… — вспомнив свой страх, Гелька помрачнела.

— Он сильнее вас морально, потому что нагл и уверен в своей неуязвимости, и силе за ним стоящей. Поэтому в игре "в гляделки" он вас переиграет.

Гелька вздохнула.

— Ладно, я подожду.

Борис подошёл к ней и протянул руку.

— Не грустите, я приглашаю вас на прогулку.

— Что? — Ангелина отказывалась верить своим ушам. Борис кивнул на мойку.

— Сейчас? — сияя, Гелька подала ему руку.

— За мной, — Полетаев крутанулся и мерцающим шлейфом всосался в отверстие измельчителя. Ангелина поспешила следом. Она едва успела уловить выход на заброшенную лестничную клетку, как Борис нырнул в дыру под крышей. Едва промелькнул чердак, как она вырвалась следом за сияющим хвостом на волю. Вот оно — пьянящее чувство бесконечной свободы в полёте над городом! Гелька готова была танцевать в воздухе, выписывая пируэты, но боялась отстать от наставника. Она лишь отсалютовала телевышке — своей старой знакомой, и припустила быстрее.

Минут через пятнадцать, когда эйфория немного спала, она сообразила, что они направляются за город. Интересно, куда? Они же раздеты! Ещё через пару минут Борис стал снижаться над какими-то строениями. И вскоре Ангелина впорхнула вслед за ним в форточку домика, похожего на пряничную избушку. Она раскрутилась и, не успев, оглядеться, спросила:

— Где мы?

— Это туристическая база. Что вы предпочитаете: санки, лыжи или пешую прогулку?

Гелька, просияв, кинулась Борису Витальевичу на шею, но тут же смущённо отпрянула.

— Извините, я забыла, что вы не любите нежностей.

Что-то промелькнуло в лице Бориса, но он лишь усмехнулся.

— Здесь всего две комнаты: полугостиная-полукухня и спальня. На ночь мы вернёмся домой. Я снял коттедж на неделю, и мы ещё здесь побываем. Мне хотелось как-то вознаградить вас за вынужденное заточение. Одевайтесь, пойдём гулять.

Он улыбнулся её счастью и вышел, прихватив сапоги и синий комбинезон. Гелька огляделась: на двуспальной кровати лежал лыжный костюм. Ангелина быстро натянула его поверх своей одежды, обулась в стоящие рядом высокие ботинки на шнуровке и вышла в гостиную. Борис Витальевич застегнул куртку и подмигнул. На один миг в лукавой усмешке его глаз промелькнул её ровесник-мальчишка, каким он был когда-то. И это почему-то напомнило ей о Пете с такой силой, что стало физически больно. Кого из них двоих она обманывает?