Он встал и вложил своё заключение в руку Ангелины, до сих пор оглушённой его словами. Она пришла в себя только под действием его сверлящего взгляда, когда он наклонился к её лицу. Гелька машинально посмотрела на бумажку, но смысл медицинских терминов, написанных врачебными каракулями, не дошёл бы до неё, будь она даже в себе и вооружена медицинским словарём.

— Бессмертие — не подарок, — вполголоса предупредил Полетаев, — некоторые даже сказали бы, что это кара. Но у вас всегда есть выбор…

Что он этим хотел сказать, Ангелина не поняла. По правде говоря, хорошо соображать, чтобы суметь вдуматься в его слова, она пока была не в состоянии. Егор взял её за руку и повлёк к выходу.

— Родителям скажете, что здоровы, но последствия болезни могут проявляться спустя длительное время! — сказал вдогонку врач. — Ах, да, я слышал, вас начали беспокоить "гипнотизёры"? — последнее слово он произнёс с презрительной усмешкой. — Эту проблему мы решим, когда встретимся в следующий раз. Прощайте!

Егор кивнул и выволок Гельку в коридор — она даже не успела, как следует, испугаться "следующего" раза.

— Дорогая, всё в порядке? — испуганно спросила мама, едва увидев бледное отрешённое лицо дочери. Егор скромно остался стоять у порога.

— А? Да, всё в порядке. Вот тут мне что-то написали, держи… — Ангелина, прислонившись к стене в прихожей, стала разуваться. — Просто обследование было…

Она не могла подобрать слов, чтобы, не впадая в истерику и не сболтнув лишнего, выразить свои впечатления. — Вот, пусть Егор расскажет, пока я переодеваюсь.

Гелька подхватила кота и поплелась в свою комнату.

Мама, судорожно пытающаяся вникнуть в заключение, встрепенулась и бросилась щупать Гельке лоб.

— Мама! — возмущённо запротестовала девочка.

— Что с ней? — шёпотом спросила Нина Михайловна у Егора, когда за дочерью закрылась дверь. Из кухни вышел жующий Гоша.

— Что за шум? Егор Сафарович! Вы к нам зачастили.

Егор подколку снёс стоически, но мама сердито махнула на Гошу рукой.

— Марш за стол! Проходите, Егор. Я вам супа налью.

— Нет-нет, я не хочу вас беспокоить.

— Глупости! Идёмте, расскажете мне, как всё прошло.

Обеспокоенно глянув на дверь дочери, Нина Михайловна провела гостя на кухню.

Уставшая Гелька и не думала переодеваться. Повалившись без сил на кровать, она почёсывала кота за ухом.

— Забросила я тебя совсем, кисуля моя, Злыднюся…

Кот уютно мурлыкал.

Мама смотрела на неё и с тревогой спрашивала:

— Так как всё прошло в поликлинике? Вы присутствовали на обследовании? Что сказал ваш родственник? Вы ешьте-ешьте — суп стынет.

— Кхм… — откашлялась она… нет, откашлялся Егор, но это было всё равно, и её ничуть не удивило.

— Он сказал, что Ангелина здорова, но последствия болезни будут некоторое время сказываться.

Прихлёбывающий чай, Гоша прислушивался к их разговору.

— Ничего серьёзного, правда? А то в этом почерке я ничего не разберу… Хотите чаю?

Гоша забрал у мамы бумаги и стал просматривать. Егор замотал головой.

— Спасибо. Я предупрежу Ангелину, что нас ждут.

— Вы с ней уходите?

— Д-да, я сейчас…

Дверь в её комнату. Большой загорелый кулак тихонько стучит, чтобы не беспокоить её родных, оставшихся на кухне.

— Ангелина…

Она чувствует страшную тревогу и шепчет, не ощущая больше под рукой пушистую кошачью шерсть: "Отзовись, отзовись…"

В следующий миг она, открыв глаза, обнаружила, что Егор, сидя на её постели, держит её за руку.

— Ангелина, ты в порядке? Похоже, мы с Борисом здорово тебя потрепали: осталась дыра и из неё уходила энергия. Я её закрыл.

Гелька подскочила на кровати.

— Я видела!.. Я опять смотрела твоими глазами! Подожди, Борис Витальевич сказал, что я как будто откуда-то получаю энергию?

— Да, но изливалась она быстрее, чем пополнялась — всё зависит от повреждения. Давай, я теперь восстановлю твои запасы, и мы пойдём. Ты не забыла — нас ждут?

— Ни за что! Тебе опять станет плохо! Моя энергия и так восстановится. Идём!

Егор сердито повёл подбородком.

— Иди-иди, успокой пока маму, а я быстро переоденусь. Ты извини, что я заснула.

— Ты не спала, в том-то и дело! Тебе придётся научиться замечать свои повреждения — вдруг, меня под рукой не окажется!

Егор продолжал настаивать на переливании ей своих сил, и Ангелине пришлось вытолкать его за дверь в прихожую, пока не забеспокоились и не набежали домашние. Потом ей пришлось послушно проглотить суп, чтобы успокоить маму, которая ни за что не хотела отпускать осунувшуюся и побледневшую дочь без обеда, и отбиться от Гоши, который одновременно хотел выяснить, чем они будут заниматься, и рассказать о каких-то телефонных звонках. Так что, когда они уже привычно ехали на задней площадке девятого троллейбуса, Егор сильно нервничал и поминутно посматривал, то на часы, то на идущие следом машин, то на усталую спутницу.

— Ты думаешь, он пошутил на счёт бессмертия? — высказала Ангелина то, что её больше всего тревожило. Егор, дёрнув подбородком, уставился в окно и только через некоторое время ответил.

— Борис никогда ничего не говорит и не делает просто так (сомневаюсь, что и ту дырку он тебе нечаянно оставил). — Егор стиснул челюсти. — Да и брякнуть такое просто так, чтобы полюбоваться на выражение твоего лица…

Гелька хихикнула.

— У тебя зубы не болят?

— Что? — удивился парень.

— Ты всё время челюсти сжимаешь.

— А-а, — Егор машинально потёр подбородок и грустно улыбнулся, — просто так всё не просто последнее время…

— Это из-за меня? — с тревогой спросила Ангелина.

— Брось, — улыбнулся Егор, но по тому, как он отвёл глаза, Гелька поняла, что и из-за неё тоже. Она расстроено замолчала, а потом спросила:

— А почему ты не рассказал о моих видениях?

— А ты выдержала бы ещё один допрос у Бориса Витальевича? — вопросом на вопрос ответил Егор. — Борис сегодня не в духе, а Учитель давно нас ждёт. У него и узнаем. А к Витальевичу на экзекуцию ты всегда успеешь.

В общежитии, куда они добрались без приключений, их ждали вальяжный Сергей Петрович, внешне невозмутимая, но при этом жутко взволнованная, как с любопытством заметила Геля, Нюся и недовольный обременительным соседством, но исполненный собственного достоинства, индус, зыркающий из кухни влажным глазом.

— Ну-с, мы уже начали волноваться! — встретил их Учитель, едва они зашли к Егору в комнату.

— Как ты? — обеспокоенно положил он руку на плечо Ангелине, заглядывая ей в лицо. — Борис предупредил меня…

Егор негодующе фыркнул. Сергей Петрович быстро обернулся к нему.

— Когда ты её подлатал?

— Шестнадцать часов сорок минут, — недовольно процедил Егор. — Я пойду, пожалуй, в читальню, пока вы здесь занимаетесь, если я завтра не сдам статью, меня куратор за пятки подвесит.

— Неужели ты не захочешь взглянуть, как Ангелина перевоплотится в тебя?

Егора передёрнуло.

— На счёт этого… я бы хотел… у нас в общежитии полно девушек! Мы могли бы подкараулить кого-нибудь в читалке или спортзале…

— И какая же девушка сможет беспрепятственно заходить в твою комнату?

— Ну, — выкрутился Егор, — я предупрежу Надира, что дал кому-то ключ, чтобы она могла, например, пользоваться моим компьютером, или…

— Нет, Егор, — мягко, но решительно возразил Учитель, — я понимаю твоё нежелание делиться какими-то своими секретами, но это нужно для дела.

Егору нечего было возразить. Он нахмуренно собрал книги и вышел, ни на кого не глядя.

Ангелина судорожно вздохнула — так вот, что ей сегодня предстоит! Колени, ещё не спокойные после визита к Борису Витальевичу, снова задрожали. Удивительно, но одновременно со страхом Ангелина чувствовала захватывающий дух кураж, как перед прыжком в бассейн с вышки.