Они оба вздрогнули, когда раздался неожиданный стук в дверь.

— Кто бы это мог быть? — пробормотала Ангелина, неловко высвобождаясь из объятий. Их руки расцепились, зависнув на мгновение прощальным, как перед долгим расставанием, пожатием, и вот, Ангелина, не помня себя, пошла по ставшему бесконечным коридору к двери, ведущей с небес на землю.

— Ты уже дома? — странным тонким голосом приветствовала её Янка.

— Что случилось? — очнувшаяся от любовных грёз, Ангелина втянула подругу внутрь. Губы у Янки задрожали, она бросила взгляд на вышедшего в коридор Петю и шмыгнула носом.

— Идём ко мне? — Гелька умоляюще взглянула на Петю, и тот понимающе улыбнулся.

— Что? Не пришёл? — спросила Ангелина, едва они зашли в комнату. Янка помотала головой, по щекам её катились слёзы. Сдерживая рыдания, она не могла сказать ни слова, только судорожно стискивала руки. Гелька с горечью вздохнула, ощутив себя предательницей за своё мимолётное кухонное счастье, обняла подругу, и та расплакалась у неё на плече.

Ангелина приложила все усилия, чтобы утешить Янку, и это ей почти удалось: та уже смеялась сквозь слёзы, когда Ангелина рассказывала, опустив в рассказе визит врача, о том, как застукала Петю с Гошей за приготовлением химической запеканки. О своём поцелуе Гелька умолчала — это было слишком сокровенным, хрупким, ещё не осознанным ею самой, и слишком болезненным для несчастной в своей любви, подруги.

Когда они вернулись на кухню, там и следа не осталось от несъедобных ингредиентов: Петя всё убрал и даже начал чистить картошку, за что попытался извиниться, но получил благодарность. За окном быстро темнело — скоро должна была появиться мама. Ангелина, хотевшая успеть приготовить ужин до её прихода и даже, возможно, немного прибрать, споро взялась за дело, и, заодно, нагрузила подругу, чтобы не вяла.

Гелька часто посматривала на часы — она нервничала из-за того, что Гоша никак не возвращается, и от необходимости вести себя с Петей как ни в чём не бывало. Она никак не могла найти с ним верный тон и непрестанно смущалась, в то время как Петя оставался спокойным и уверенным, как будто они поменялись местами, и Ангелина превратилась в того застенчиво поправляющего очки парня, каким он казался раньше.

Ужин доходил на плите, а Гелька заканчивала вытирать пыль, когда вернулся брат. Оставив тряпку, она бросилась к нему.

— Ну, что?

Гоша неторопливо, с важным видом раздевался.

— Накорми меня, добра молодца, напои, а потом и спрашивай.

— Гоша, брось это! Сейчас вернётся мама — при ней не поговоришь!

Петя, скрестив руки на груди, с усмешкой наблюдал за этой сценой. Гоша принюхался.

— Картошечку тушите? Ладно, идём — в ароматах амброзии веселее рассказывать.

Мальчишки расселись за ещё пустым кухонным столом, а Гелька осталась у плиты, чтобы следить за кастрюлей.

— Ну же! Что тебе сказали? Рассказывай. — Нетерпеливо попросила она. — Петя, стукни его хорошенько — пусть начинает.

Мальчишки изобразили кулачный бой, и Гоша сдался.

— С медсестрой мы сделали "change": я ей — твои бумажки, она мне — направление к наркологу для тебя.

— Что? — испугалась Гелька. — Как? Она прочитала то, что в поликлинике дали?

— А как же! Сказала, что в жизни такого бреда не видала. Но зато директриса — дама умудрённая, поверила, по-моему, что ты, Ангелина, не сворачивала на дурную дорожку. Так что никакого "прочухана" не будет. А к врачу сходить — пустая формальность.

— Это мы ещё посмотрим! — рассердилась Гелька. — Пусть кого-нибудь другого гоняет!

— Пусть гоняет, — миролюбиво согласился брат. — А есть скоро будем?

— Подожди, пусть мама с папой придут.

— Ну, нет! Если папу ждать, можно от голода загнуться.

— Хорошо, дождёмся маму, а там видно будет, — постановила Гелька, подумав, странно, что Гоша в неё до сих пор не вцепился из-за опасности, которой она его сегодня напугала. — Ой!

В кармане у неё что-то забилось и заёрзало, как забравшаяся мышь. Рассмеявшись, Гелька достала телефон, сказала: "Алло", и улыбка сбежала с её лица.

— Ангелина, две минуты на сборы — я уже подхожу. Впустишь меня: я несу твою куртку и рюкзак.

— Да. — Гелька отключилась, три пары глаз выжидательно уставились на неё. — Я сейчас, — она рассеянно положила деревянную ложку и вышла из кухни. Ей даже не нужно было заходить в комнату — она только натянула высокие сапоги и открыла дверь. Добродушно улыбающийся Учитель шагнул в прихожую, протягивая ей вещи.

— Спасибо.

— Спасибо, что не размазала моего помощника по стене — я к нему привык.

Гелька сконфузилась.

— Это было глупо.

— Да, — согласился Учитель, непринуждённо оглядывая прихожую. — У нас мало времени.

Ангелина быстро натянула куртку.

— Ты куда? — Гоша с Петей вышли из кухни, брат, нахмурившись, наблюдал за её сборами. Гелька вопросительно глянула на Учителя.

— О… — похоже, он не ожидал встретить провожающую делегацию. — Добрый день. Обещаю доставить Ангелину домой в целости и сохранности.

— Познакомьтесь, пробормотала Ангелина, стараясь не встречаться с Петей глазами. — Сергей Петрович, это мой брат Гоша и Петя…его друг.

— Очень приятно! — поклонился Учитель. Из-за спин мальчишек выглянула удивлённая Янка.

— И Янка… — ещё тише добавила Гелька.

— Эй! — воскликнул вдруг Гоша, потирая грудь; Ангелина, дёрнувшись, испуганно глянула на Учителя. Тот взял её за локоть и выволок из квартиры, подмигнув на прощание мальчишкам. Перед Гелькой промелькнуло потемневшее лицо Пети.

— Наверх! — Учитель быстро потащил её вверх по лестнице. Дверь квартиры распахнулась.

— Ангелина! Постой! — послышался Гошин голос, и вниз по лестнице застучали шаги. — Постой!

Далеко внизу хлопнула дверь подъезда. Сергей Петрович приложил палец к губам, и они продолжили подниматься.

— Зачем вы?.. — прерывающимся шёпотом спросила его Гелька уже на чердаке. — Зачем?..

Учитель развернул её к себе и заглянул в глаза.

— Позволь спросить, а ты хоть раз сделала это сама, как я просил?

Ангелина промолчала.

— И ещё, хотелось бы узнать, каким образом твой брат сумел распознать интроспекцию?

— Я хотела его защитить!

— Ш-ш-ш, — Сергей Петрович опять приложил палец к губам и наклонился к самому её лицу.

— Ангелина, ты должна молчать обо всём, что знаешь — именно так ты защитишь своих близких. Вперёд. — Он подтолкнул её к слуховому окну.

Они свечой взмыли в небо и перешли в горизонтальный полёт только когда городские улицы превратились в огненные ручейки. Они летели за город — туда, где на земле ещё белели пятна, не растаявшего снега. Когда внизу кинжальным отблеском сверкнула река, Учитель стал снижаться. Они приземлились среди каких-то, заросших подлеском, развалин. Должно быть, летом остатки сооружений полностью скрывала зелень, однако сейчас, в конце осени, чахлые кусты прутиками торчали среди "разнокалиберных" камней. Материализуясь, Гелька запуталась ногой в колючем кустарнике и ободрала о камень руку. Камни были повсюду: битый кирпич, булыжники, целые упавшие стены, угрожающе ощетинившиеся ржавой арматурой — остатки обрушившихся строений.

— Я хочу, чтобы ты запомнила это место, — сказал Учитель, доставая фонарик, — только здесь ты сможешь укрыться в случае беды. Другие стены тебя не защитят.

Он направил фонарик на возвышающийся до уровня второго этажа обломок стены, и в луче света высветилась белая цифра "пять".

— Делай, как я. — Сергей Петрович вознёсся и скользнул в темноту между стеной и густыми кустами. Гелька старалась не отставать. Она не заметила, в какой момент каменный туннель ушёл под землю. Они пролетели сквозь ряд, перегораживающих его, тяжёлых заграждений, затем, перед засыпавшим туннель обвалом, свернули в вентиляционную шахту и пересекли ряд мелкоячеистых решёток, между которыми Ангелина ощутила, знакомое по Солару, покалывание. Внезапно шахта кончилась, и они опустились в длинном пустынном коридоре, освещённом через каждые несколько метров тусклыми лампочками. Стены до середины были окрашены в скучный зелёный цвет; вдоль одной из них бежала красная полоса.