— Примерно, — Петя смутился, а Ангелина рассмеялась.

— Так и быть, тогда я тебя прощу, но фидершу ждёт крупный мордобой! Ладно, идём пить чай.

— А что ещё тебе сказал Редик? Это же был он? — спросила Гелька, у которой заметно отлегло от сердца, когда они направились к комнате.

— Сказал, чтобы я помог тебя найти и вернуть в больницу.

Ангелина фыркнула.

— Ищи-свищи!

— Все считают, что ты ещё нездорова…

— Угу, Редик приковал бы меня к больничной койке, если бы смог… хм, Денис — просто бы придушил, а Борис… — Ангелина запнулась, и постаралась замять паузу, чтобы не выделять врача из прочих, — Борис прибил бы меня на крест, чтобы молиться.

Петя пристально глянул на неё и опустил глаза, открывая дверь комнаты.

— Подожди, — остановила его Ангелина. — Я так не могу…

— Что?.. — парень переменился в лице, когда Ангелина стащила у него с носа подаренные фидершей очки и с отвращением раздавила их ногой.

— Но… — парень, то бледнел, то краснел, потеряв дар речи, а потом рассмеялся. — Ну, ты даёшь!

И эта его реакция лучше, чем любые признания в любви, охладила Гелькину ревность.

— Подожди, — придержала она Петину руку на ручке двери.

— Хочешь ещё с какой-то вещицей свести счёты? — иронично улыбнулся парень.

— Родители. Я должна предупредить, чтобы они не волновались. Чёрт! Их наверняка уже нагрузили на счёт меня!

— Думаю, ты ошибаешься. Зачем нашим поднимать бучу?

— Я сама её подняла, — сокрушённо призналась Ангелина. — Сделала вид, что звоню домой, чтобы наседали на Бориса, если не появлюсь сегодня.

— Ну, ты даёшь! — опять воскликнул Петя, но уже совсем с другой интонацией.

— Сама себя грызу за это. Но тогда, в больнице, ничего больше не пришло в голову. Я была в отчаянии и не видела способа удрать.

— Но зачем тебе понадобилось убегать из больницы?

Ангелина встревожено глядела на парня.

— Я услышала, как Борис Витальевич тебя обрабатывает на счёт Майи…

— Что?

— Помнишь ваш разговор с ним наедине у Егора?

— Да, — с недоумением ответил парень.

— Это была не просто беседа, а «промывание мозгов».

— С чего ты взяла?

— И Денис, и Борис подтвердили!

Петя нахмурился.

— Но… я помню наш разговор.

— И он тебе совсем не показался странным?

— Ну… — Петя рассеяно смотрел в одну точку, припоминая.

— Вспомни, как он спрашивал тебя о карточных играх, и убеждал, что азарт — это здорово, как он подначивал тебя флиртовать с Майей, уверяя, что для победы все средства хороши? Ты можешь прямо спросить об этом Бориса Витальевича. Насколько я его знаю, он не станет выворачиваться и лгать, даже если ты откажешься на них шпионить, узнав, что тобою манипулируют.

Лицо Пети потемнело.

Дверь внезапно открылась, и державшийся за ручку парень, едва не свалился на выглянувшего Сергея.

— Сладкая парочка! Вы никак не наговоритесь? Идём внутрь, — Сергей присвистнул, увидев на полу осколки очков. — У вас крупные разборки? Я не вовремя?

Рассмотрев мрачные лица друзей, парень спросил уже серьёзно:

— Что случилось?

— Мне пора, — неожиданно заявила Ангелина, которую посетил внезапный приступ беспокойства.

— Как? Почему? — встревожился Петя и сделал попытку поправить на носу несуществующие очки.

— Знаю, что пора, — пробормотала Ангелина, с тревогой вглядываясь в оба конца длинного коридора, пытаясь понять, откуда приближается опасность.

— Ты хочешь уйти? Прямо сейчас? Но куда?

— Позвони Гоше, шепни, что я в порядке… Идите внутрь. Оба, — скомандовала Ангелина. — Вы меня не видели!

Она благодарила небо за то, что не успела войти в комнату. Борис Витальевич (Ангелина не сомневалась, что ищет её именно он) своим инверторским чутьём распознает, что она прохаживалась в коридоре, но поймёт, что в комнате её не было. Она догадывалась, что врач очень зол, и Пете могло не поздоровиться, уличи его Борис во лжи.

— Скажете, что только что вернулись. Быстрее!

— А ты?

— Я? — Ангелина выглядывала пути отступления, всей кожей чувствуя, что ей нужно испариться немедленно, прямо сейчас… ну, же!

Дверь неподалёку отворилась, и две девушки, нагруженные пакетами и сковородками, неспешно направились в сторону кухни. Ангелина, ни секунды не раздумывая, шмыгнула в начавшую закрываться дверь. Прислонившись к ней спиной, она ощупала пространство. Никого. Только жужжал, оставшийся включенным, телевизор.

Теперь за шкаф, к окошку, с постукивающим о стекло замёрзшим бельишком. И осторожно, не высовываясь из-за гребня крыши, в соседний двор, оттуда — в следующий, а после…

Решение пришло само собой — гостиница Интурист: следовало быть поближе к месту дислокации врагини. И общежитие, и гостиница находились неподалёку от центра, поэтому свечка отеля вскоре предстала перед Ангелиной, сверкая золотистыми рядами сплошных окон.

Гелька не поддалась на их манящий призыв — облететь здание вокруг и разведать, в каком из номеров скрывается Майя. Сегодняшний разговор начальства в комнате у Егора произвёл на неё большое впечатление. Она соотнесла то, что говорил Борис о трудностях создания секретных путей для инверторов, со своей попыткой проследить Майю от кафе, и решила проявить максимум осторожности. Ведь она собиралась объявить войну опаснейшему противнику.

Гостиница — не преступное законспирированное логово, здесь особо не спрячешься. Поэтому Майя могла организовать систему круглосуточного слежения за зданием, и летание перед окнами было бы провальной затеей. Также отменялась разведка номеров через вентиляционную систему — инверторский след мог её выдать, и существовала большая вероятность нарваться на засаду.

Не спугнуть Майю, чтобы не подставить Петю — было главной для Ангелины задачей, но и не маловажным было скрыть от Организации и шефа то, что она начала действовать. А ещё ей необходимо было где-то отдохнуть и всё обдумать, причём, не только свои действия, но и то, главным образом, как могут и станут действовать остальные.

Выждав немного в застеклённой лоджии дома напротив, чтобы выяснить наиболее доступное для проникновения внутрь место, Ангелина устремилась вниз. Удобный путь через вентиляцию на крыше, Гелька отмела сразу, как самый уязвимый — наверняка Майя им пользуется для своих секретных вылазок, а значит, ей этот путь заказан. Зато сбоку, на задворках здания, выходящего фасадом на две улицы, какая-то дверь, ведущая в хозяйственные помещения, беспрерывно открывалась, выпуская клубы нагретого воздуха. Должно быть, это был ход к мусорным бакам из кухни ресторана.

Через отдушину Ангелина проникла на склад, а уже оттуда — в общую систему вентиляции. Чтобы «не следить», Гелька свернула в ближайший не освещённый номер на втором этаже. Материализовавшись у входной двери, повернула ручку — заперто. Задёрнув шторы, девочка решилась включить свет, чтобы обследовать номер: никаких следов жильцов, их вещей, чемоданов — номер был пуст. Только двуспальная кровать с тумбочками по бокам, кресло под торшером, бар, скрытая зеркалом, гардеробная и санузел. Всё. Почти. Скудное убранство номера разбавляла сомнительная картина, изображающая в стиле китчевых «ковриков с лебедями» вполне лубочного морковно-рыжего кота с пунцовым бантом на шее — примерно так в восьмилетнем образе изображала Злыдня Янка.

Полюбовавшись оторопело на это произведение искусства, смертельно-голодная Ангелина пошарила в баре и, прихватив пакетик орешков и шоколадный батончик, улеглась на кровать. На войне, как на войне.

Пора было браться за план. Пока Петя оставался в опасной близости от фидерши, Гелька не собиралась наступать открыто, но ставила целью мешать всячески планам фидерши в отношении её парня. Если она заодно мешала планам Редика — не её вина. От неё требовалась большая осторожность, чтобы скрываться и от своих, и от чужих. Ангелина чувствовала, что с этим у неё будут проблемы — не в её духе было осторожничать. Рисковать, идти напролом, действовать под влиянием эмоций и азарта — эти свойства её натуры не раз Ангелину подводили, но и не раз выручали других. Не ждёт ли её фиаско, если она станет противиться собственной натуре? Подумав так, Гелька сердито фыркнула: в её руках была жизнь её парня — придётся научиться сдерживать темперамент!