– Интересно, лорд Отенберри. – Он нагло кивнул. – Да, я все понял после того, как твоя жена упомянула твой титул. Ваша семья всегда владела Килмарки-Хаусом и окрестностями, но, сколько я себя помню, никто из вас там не жил. Ты говоришь, что собираешься там остаться? – Лорд пристально посмотрел на Маркуса.

– Да, я планирую немного там задержаться, – ответил Маркус, медленно кивнув.

Он еще не добрался до Килмарки и не знал, что там происходит, но его жизнь в Лондоне, казалось, осталась в другом столетии. Несмотря на тяготы дороги, ему здесь нравилось. Горные районы Шотландии пришлись ему по душе, и ему очень хотелось посмотреть на свои земли. Но не только этот край был ему по душе.

«Тебе еще по душе Элис», – произнес внутренний голос.

Он говорил это всерьез тогда в зале: она была его женой. Он не собирался менять мнение. Возможно, они смогут начать в Килмарки-Хаусе новую жизнь, где им будет удобнее общаться друг с другом… Им все там будет в новинку. Это место будет принадлежать не ему, не ей, а им. Разумеется, однажды он привезет ее в Лондон и познакомит со своей семьей, но пока что он не будет спешить. Ради нее. Ради них.

– Это очень неожиданно, чтобы Килмарки-Хаус посещала такая благородная персона, как ты. Это событие. Я не знаю, как к этому относиться.

– А разве твое мнение имеет значение?

– О, ты скоро поймешь, что в здешних местах я имею определенный вес. Все, что здесь происходит, касается меня.

– Возможно, – согласился Маркус. – Но это было до того, как я сюда приехал.

Килмарки-Хаус находился к северу отсюда и занимал приличную территорию. Эта территория принадлежала Маркусу. Что там происходило, было его делом. Его ответственностью. Эта земля и жизнь обитавших там людей интересовали его в первую очередь.

Шотландец усмехнулся.

– А ты тот еще заносчивый ублюдок. Но я другого и не ожидал от английского лорда.

– Ты не английский лорд, – отозвался Маркус. – Чем ты оправдаешься?

Молодой человек хохотнул.

– Я подозреваю, что я тоже заносчивый ублюдок, но в этих краях никто, кроме Наны, не смеет так меня называть.

Маркус покачал головой.

– Я рад, что смог тебя удивить.

Почему ему казалось, что он разговаривает с человеком, застрявшим в Средневековье? Лорд горцев, готовый броситься с боевым топором на любого, кто пересечет границу его владений.

Этот парень напоминал ему Маккензи. Возможно, все дело было в произношении… или габаритах. Лорд был крупным малым для своего возраста.

– Сколько тебе лет? – резко спросил он.

– Исполнится двадцать один через пару недель.

Как он и предполагал. Однако!

– Да, по сравнению с таким стариком, как ты, я юнец, – ухмыльнулся Мак-Ларен.

Маркус покачал головой, вспоминая, каким он был в двадцать лет. Он точно не был таким агрессивным, как этот молодой человек. Тогда он любил кутить всю ночь напролет и таскать в постель актрис и одиноких вдов. Внезапно он понял, что если бы сейчас встретил себя двадцатилетнего, то ему не понравилось бы то, что он увидел.

Черт! Ему не понравился бы он сам, каким он был всего пару недель назад. Он был испорченным богатеньким мерзавцем, пытавшимся залечить душевные раны, теперь казавшиеся мелочью. Он посмотрел на пламя, лизавшее поленья в камине, гадая, что послужило причиной таких перемен.

И тут же он понял, что знает ответ на этот вопрос.

Конечно же Элис.

Элис была причиной. Скромная девочка с фермы стала причиной того, что он превратился из поверхностного индивидуалиста в человека, который хотел вести осмысленную жизнь.

Она изменила его… а он отчаянно хотел обладать ею.

– И что твоя жена думает о твоих планах? Она не против быть герцогиней, застрявшей в шотландской глуши?

Маркус задумался, потому что не знал ответа на этот вопрос. Он не знал, что Элис думает о Килмарки-Хаусе.

Он не знал, что она думает о нем.

Он вернулся в их спальню после того, как выпил с Мак-Лареном пару стаканов виски. И замер возле кровати, разглядывая Элис при свете камина.

Ее веки задрожали. Маркусу было интересно, что ей снится. Он надеялся, что нечто хорошее. Раздевшись, он откинул одеяло и лег рядом с ней.

Однако он все равно не мог заснуть. Он дремал и снова просыпался весь остаток ночи, не покидая спальни ни на секунду. Ему была противна сама мысль о том, чтобы оставить Элис одну. Он все время держал на ней руку. Словно нуждался в этом контакте, словно желал убедиться, что она все еще рядом.

Наблюдая за тем, как она спит, свернувшись калачиком под одеялом в чем мать родила, Маркус размышлял об их отношениях. Они действительно женаты? Он убедил себя, что те бумажки, которые он подписал тогда на площади, ничего не значили. Это необходимо было исправить.

Элис что-то пробормотала сквозь сон и зашевелилась. Он погладил ее по руке, и она расслабилась, словно его прикосновение действовало на нее успокаивающе.

Она была самым прекрасным существом из всех, которых он когда-либо видел. Элис была хорошей и чистой. Она заслуживала чего-то лучшего, не его, но она принадлежала ему. Их судьбы переплелись в тот день в Колли-Бен, и изменить что-либо уже было невозможно. Возврата назад не существовало.

Маркус опустил руку и принялся гладить пальцами ее кожу, водя ими вдоль позвоночника девушки, наслаждаясь каждым прикосновением.

Она поежилась и вздрогнула во сне. Маркус крепче прижался к ней, накрывшись одеялом и притянув девушку к себе. Ему хотелось узнать ее лучше… узнать ее формы и запах так же хорошо, как он знал свои.

– Ты уже проснулся? – прошептала она, не поворачивая к нему головы, тем самым сообщив ему, что уже не спит.

Ее дыхание шевелило кончик простыни. Маркус был настроен на Элис. Он замечал каждый мелкий звук и движение. Никогда еще он не был с кем-то так крепко связан. Это его немного беспокоило. Он убрал волосы с ее шеи, потому что не мог перестать прикасаться к ней.

– Возле тебя сложно уснуть.

Она повернулась к нему, и тень улыбки коснулась ее губ.

– Завтра ты будешь чувствовать себя истощенным.

– Я не стану жаловаться. Это будет приятная усталость.

Он слегка опустился на кровати, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с ее лицом. Элис все еще хотела спать. Она сонно зевнула. Она устала. И все из-за него.

Она повернулась к Маркусу и положила ладонь ему на щеку.

– У тебя уже появляются синяки, – цокнула она языком. – Болит лицо?

– Нет.

Маркус обнял ее за талию и крепче прижал к себе. Она была такая теплая и мягкая… Он опустил руку, схватил ее за ягодицу и прижал к себе. Она застонала. Она была такая нежная, ее волосы так приятно пахли, а задница была такой круглой и упругой…

Его тело теперь знало ее. Хотело ее. Желание овладеть ею ничуть не иссякло. Он все так же хотел Элис.

Особенно не задумываясь, Маркус перевернул ее и прижался грудью к ее спине. Он просунул руку между ее бедер и приблизился к ее влагалищу. Элис раздвинула ноги при первом же его прикосновении. Он засунул пальцы внутрь, где было горячо и влажно. Она испытывала возбуждение. Он продвинул пальцы глубже в ее сокращающуюся промежность.

Элис вскрикнула и застонала, шепча его имя. Она терлась задницей о его член, доводя Маркуса до безумия. Он глухо зарычал. Убрав руку из ее промежности, он схватил ее за бедра и поставил перед собой на четвереньки.

Маркус залюбовался видом, поглаживая ладонями ее ягодицы. Элис задрожала и бросила на него многозначительный взгляд через плечо. В ее глазах горело желание… и заметная неуверенность. Она сомневалась, что получит удовольствие в этой позе.

Маркус понимающе улыбнулся.

– Тебе понравится, – пообещал он.

Он развел ее бедра и коснулся ее снова, поглаживая и дразня. Маркус осторожно засунул внутрь палец, услышав низкий стон Элис. Он не мог ждать. Вынув палец, он глубоко вошел в нее.

Внутри было горячо и тесно. Маркус двигался все быстрее, легко скользя в ее влажном влагалище. Никогда еще он не чувствовал такого удовлетворения, такого чувства завершенности.