– А пока вы будете удовлетворять себя с другой женщиной, я поищу кого-нибудь, кто сможет закончить то, что вы начали.

Его глаза вспыхнули.

– Комната священника за углом, – напомнил он.

– Вот как? – Элис сделала вид, что раздумывает над этим. – Действительно, удобно.

– Ах ты негодница, – прорычал он и снова накрыл ее рот своим.

Элис упивалась этим поцелуем.

Она не узнавала саму себя. Это была какая-то другая женщина, которая подстрекала мужчину к действиям, которых он не хотел… Все изменилось буквально за день. Почему она должна быть другой? Почему она не может быть другой?

Он дошел до предела. Его руки расшнуровали ее корсаж и раскрыли его, обнажив ее груди. Он тут же припал к ним, облизывая и посасывая их, пока она извивалась от сладостного ощущения.

– Маркус! – взмолилась она, выкрикивая его имя снова и снова, чего никогда раньше не могла себе позволить. Она запустила пальцы в его густую шевелюру. – Пожалуйста…

Он застонал и замер, опустив голову между ее грудей.

– Искусительница…

Она? Искусительница? Это невозможно.

Ее никто бы не назвал красавицей. У нее разве что волосы были красивые, хотя люди обычно отмечали необычность ее глаз. Однако такой джентльмен, как он…

Должно быть, он успел повидать достаточно красивых женщин.

– Я это не сделаю, – мягко произнес он уверенным тоном. Он посмотрел ей в лицо. – Я не настолько слаб. – Он замер, тряхнув головой. – Тебе придется довольствоваться ролью моей домоправительницы. Я не буду твоим мужем.

Она выдохнула.

– Я не ищу возможности поймать вас в ловушку.

– Хорошо. – Он встал с кровати и посмотрел на обнаженную Элис, на ее грудь и ноги. – Признаюсь, я не ожидал, что ты настолько привлекательна.

Элис быстро поправила ночную сорочку, прикрыв грудь и промежность.

Маркус криво усмехнулся, словно эта ее попытка соблюдать приличия забавляла его.

– Твои уловки не сработают со мной.

Элис окинула его взглядом, чувствуя, как миллионы горячих иголок вонзаются в каждый сантиметр ее тела.

– Вы полностью обнажены!

Да, он был совершенно голый. Он лег спать без одежды – опять.

– Ты хорошо знаешь, как я предпочитаю спать. – Он пожал плечами.

– Я думала, мы договорились, что вы оставите эту привычку.

– Правда? – Он снова пожал плечами. – Возможно, я теперь начну что-то надевать перед сном. Я не ожидал, что ты прыгнешь на меня.

– Я? – Она чуть не поперхнулась от удивления. – Вы слишком высокого мнения о себе.

Он провел ладонью по своей груди, привлекая к ней внимание Элис. Она уже видела его обнаженную грудь, крепкую и рельефную. Элис представить не могла, что у мужчины может быть такая грудь. Грудь мистера Бирда была дряблой и свисала на его округлый живот.

– Ты так настойчиво призывала меня. Я этого не ожидал.

Она тоже.

Элис прикрылась одеялом до самого подбородка.

– Теперь вы в безопасности.

Маркус скептически посмотрел на нее. В этот момент Элис поклялась себе, что больше никогда не коснется его. Никогда и ничего ему не позволит, даже гладить ее ладони. Никогда не поцелует его, даже если он передумает и попытается поцеловать ее. Она даже не будет смотреть на него с восхищением, чтобы он не подумал, будто она хочет затащить его в постель.

Он потянулся к своим штанам. Надев их, сел на стул перед камином и начал натягивать сапоги.

– Вы куда собираетесь?

– Как ты сказала, Грегория может удовлетворить мои потребности. Ты здорово раззадорила моего жеребца.

Она с неодобрением посмотрела на Маркуса.

– Вы гадкий человек.

– Всего несколько минут назад у тебя было совсем другое мнение.

Рассерженно хмыкнув, она повернулась к нему спиной.

Элис сердито уставилась на занавешенное окно, слушая, как он ходит по комнате. Она злилась, но понимала, что у нее нет на это никакого права.

Да, он поцеловал ее, и это было приятно. Неуверенные поцелуи Ярдли бледнели рядом с пылкими прикосновениями губ Маркуса, тем, как он засовывал ей в рот язык, как гладил между ее…

Элис заставила себя не думать об этом. Нет. Она не была им очарована. Да, он симпатичный, у него сильное красивое тело, от прикосновения к которому у нее в животе все замирало. Он умел красиво говорить и двигался с грацией пантеры. Иногда он поступал великодушно.

Но у нее не было и не могло появиться никакой привязанности к этому человеку.

Он грубый, холодный мужлан.

Пусть забавляется со всеми служанками Шотландии, ей все равно.

Она – его домоправительница, и не более.

Когда Маркус вернулся в зал и сел на свой любимый стул, он не собирался проводить остаток ночи в объятьях Грегории, что бы он ни говорил Элис.

Даже если бы он согласился на предложение служанки, которое прочитал в ее глазах, ему не стало бы от этого лучше. Он снял бы напряжение, которое появилось, когда он проснулся рядом с Элис, но не сумел бы выбросить девушку из головы. Или забыть о вкусе ее губ и звуке ее голоса.

Нет, он вскоре снова захотел бы ее, чувствуя себя последним мерзавцем из-за того, что накинулся на первую попавшуюся служанку, чье имя он не вспомнит уже через неделю.

Маркус вздохнул. Он хотел Элис. Его пугало то, что это могло стать его обычным состоянием. По крайней мере, пока они не доедут до Килмарки-Хауса. Потом они снова будут вести себя подобающим образом. Возможно, он даже перестанет ее замечать. Она будет заниматься делами поместья, а он… тем, чем обычно занимался.

Он плеснул себе в стакан еще немного виски и погрузился в тяжелые размышления. По-другому это было сложно назвать. Огонь в камине тихо горел, окрашивая зал багрянцем, который казался едва ли не демоническим, отлично подходя под настроение Маркуса.

Грегория вошла в зал и направилась к нему. Предложение, которое он заметил в ее глазах днем, никуда не исчезло. Она взяла его стакан и долила в него виски. Ее желания угадывались по тому, как она якобы случайно задела его бедро. Она бы только обрадовалась более близкому знакомству. Маркус подумал об этом и очень скоро понял, что ему этого совсем не хочется.

Вертя в руках стакан, он отсутствующим взглядом смотрел на огонь.

Его отец не отказал бы Грегории. Да что там, он бы не ушел, оставив возбужденную Элис в постели. Сначала он удовлетворил бы свои потребности. Он использовал бы ее, но все равно не назвал бы своей женой. Так жил его отец. Он брал, пользовался, а потом выбрасывал.

– Черт побери!

Он осушил стакан, но это не помогло. Две порции виски не позволили ему забыть об Элис.

Ему не следовало трогать ее, хватать ее за грудь, когда он почувствовал, как она трется о него. Его отец, конечно же, поступил бы именно так. Он трогал бы и хватал, не дожидаясь приглашения. Но не Маркус.

Он смог остановиться. Теперь он будет более осмотрительным.

Они с Элис поедут дальше на север, и, если им снова придется делить постель, он ее не тронет. Даже если она попросит, он будет непоколебим. Если она разденется и прыгнет на него, он будет сохранять спокойствие монаха.

Он – не раб низменных желаний. У него есть сила воли, которая держит их в узде.

Однако он больше не хотел испытывать свою силу воли в эту ночь. Маркус и так дошел до предела. Он еще не успел забыть ее вкус, прикосновение ее нежного тела. Такое приятное…

Он бы никогда не подумал, что эта девушка может быть такой соблазнительной. У него были привлекательные женщины, но они прекрасно знали силу своего очарования. Они оттачивали мастерство владения шармом и пользовались им по собственному усмотрению. Умащивали свои тела чудесными кремами и мазями, делали модные прически, превращая себя в произведения искусства.

Элис Белл не нуждалась в подобных манипуляциях. Она не владела всеми этими женскими навыками и средствами. Она была такой, какой родилась, какой приехала с фермы в деревню, где ее продали на аукционе без лишних церемоний.