Он перевернул ее на спину и заглянул в глаза. Это оказалось сущим мучением, потому что она увидела его лицо. Оно было словно высечено из камня. Этот красивый рот… Растрепанные волосы, в которые так хотелось запустить пальцы…
Она поерзала под ним.
Что же с ней происходило? Он обвинил ее в том, что она пыталась соблазнить его, чтобы он стал ее мужем на самом деле. Она не должна восхищаться его внешним видом.
– Вы меня разбудили, – упрекнула она его. – Вы навалились на меня и обняли!
Это было правдой лишь отчасти.
Он прищурился.
– И вместо того, чтобы отстраниться, ты начала тереться об меня, как кошка во время течки.
– Ох!
Не успев осознать, что делает, Элис дала ему пощечину.
– Несколько дней вместе, разговоры о том о сем, и ты уже решила, что я тебе нравлюсь… Что из меня все-таки может получиться хороший муж.
Элис удивленно смотрела на него. Возможно, он ей немножко нравился, но он явно был не в себе, если решил, что она собиралась его соблазнить.
– Ах ты заносчивый ублюдок! Почему это мне захотелось бы выйти за тебя?
Маркус посмотрел на нее с таким же удивлением. Оно быстро сменилось яростью, сверкнувшей в его глазах. Элис стало страшно. Что, если она переступила черту?
Он схватил ее за руки и крепко сжал. Элис напряглась, ожидая, что он ее ударит или встряхнет. Она знала, что мужчины так делали, видела женщин в деревне с синяками на лице. Элис дала себе клятву, что никогда не позволит мужчине так с собой обращаться. Никогда не даст мужчине выместить на себе злобу.
Он выглядел так, словно вот-вот бросится на нее. Причинит ей боль. Элис была готова ко всему.
Но ничего подобного не случилось.
Он нагнулся и крепко, настойчиво поцеловал ее в губы. Так он ее наказал. Она знала, что так он ей отомстил.
Она не могла оттолкнуть его или снова ударить по лицу, даже если бы хотела. Он крепко прижимал ее руки к кровати. Элис попыталась высвободиться, не обращая внимания на его поцелуй, который был для нее подобен удару молнии. Ее словно извлекли из ледяных глубин на яркое солнце.
Его чуть влажная кожа обжигала ее через ночную сорочку. У Элис перехватило дыхание. Она билась, словно птица в тесной клетке.
Ей удалось высвободить одну руку и слегка отстраниться от него. Она уперлась в его грудь и изо всех сил толкнула. Так она сумела чуть-чуть отодвинуть его от себя. Не намного, но это была маленькая победа. По крайней мере, его рот больше не пытал ее, хотя ее губы хотели, чтобы он продолжал истязать их.
Тяжело дыша, она посмотрела на него, чувствуя, как горит ее ладонь, которой она упиралась ему в грудь.
Их дыхание смешалось. Глаза Маркуса блестели в полумраке, словно драгоценные камни на дне озера.
– Что это было?
– Я думаю, это очевидно.
– Не для меня.
– Тогда это называется поцелуй. Снова показать?
– Конечно нет. Вы животное. Мне не понравилось.
Воздух стал тяжелым от напряжения, возникшего между ними.
– Я думаю, это неправда.
– Вы ошибаетесь.
Ее сердце билось так быстро и сильно, что она была уверена: он его слышит.
– А ты врешь.
Ее рука была свободна. Она могла снова ударить его по лицу, чего он, без сомнения, заслуживал. Она врет? Да как он смеет такое говорить?
Только ей больше не хотелось его бить. Она опустила взгляд и посмотрела на его рот. Она хотела…
Тихо всхлипнув, поняв, что проиграла, Элис приподняла голову и сама поцеловала его.
Маркус одобрительно зарычал.
Он снова грубо ответил ей, но потом его губы стали мягче. Он нежно покусывал и целовал ее, затем тихо прошептал:
– Открой рот для меня.
Удивленная его реакцией, им самим, всем происходящим, она повиновалась. Элис не могла сопротивляться ему. Не могла сопротивляться самой себе.
Его язык проник в ее рот и столкнулся с ее языком. Она удивленно посмотрела на него и вздрогнула. Он слегка отстранился, окинул ее сверху непроницаемым взглядом. Глаза его по- прежнему блестели, словно полированные драгоценные камни.
Именно в этот момент она могла остановить происходящее, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.
Но возможность была упущена.
Он склонил голову, снова целуя ее, засовывая ей в рот свой язык, пока она не начала стонать и извиваться под ним, совсем потеряв рассудок.
Он устроился между ее ног, положив ладони на ее бедра, поднял ее ночную сорочку, чтобы она ему не мешала.
Они целовались и целовались, пока ее губы не онемели, а язык не устал биться о его язык. Маркус принялся двигать бедрами и тереться членом об укромный уголок ее тела, скрытый складками ночной сорочки.
– Это было бы так легко, – прошептал он, обдав ее горячим дыханием. – Я мог бы вздернуть твою сорочку и войти.
Она медленно кивнула. Да, он мог бы…
Желание пульсировало в ней. В тот момент это казалось отличной идеей.
– Могу я прикоснуться к тебе, Элис?
Она кивнула, понимая, что согласилась бы на что угодно. На все, что угодно, только бы утолить этот голод, который пожирал ее изнутри.
Она даже не понимала до конца, на что согласилась, пока не почувствовала, как он засунул руку ей под сорочку и начал гладить ее промежность.
Она вздрогнула от его прикосновения.
– Ты такая влажная, – заметил он. – Ты уже готова. – Элис задрожала, часто дыша, когда он начал нежно перебирать пальцем ее складки, исследуя их. – Тебе не будет больно, если я осторожно засуну палец… внутрь.
Сказав это, он тут же так и поступил.
– Ох!
Она выгнула спину, не сопротивляясь этому приятному вторжению. Это позволило Маркусу засунуть палец глубже, зацепив какое-то чувствительное место внутри нее, что заставило Элис задрожать. Влага начала сочиться из ее промежности.
Она схватила его за запястье.
– Я…
– Не сдерживай себя.
Он засунул палец глубже и согнул его, осторожно массируя какое-то скрытое место внутри нее.
Элис, вконец обезумев, издала протяжный крик. Она вся взмокла, увлажняя его пальцы. Никогда в жизни она не испытывала подобного унижения.
Он склонил голову.
– Это было… – Он не смог закончить фразу и закрыл глаза. Казалось, что он испытывает сильную боль. – Ты убьешь меня, – прошептал он.
– Что я сделала? – шепотом спросила она.
– Я не буду тебя трахать, – выдавил он из себя, наконец открыв глаза и посмотрев на нее.
Элис замерла.
– Я не помню, чтобы просила…
– Нет, ты просто раскрылась, предложив мне себя всю без остатка. Мне с трудом удалось сдержать себя.
– Ох…
Он убрал руку с ее промежности.
– Как мне теперь сопротивляться тебе? – напряженным голосом прошептал он.
Элис смущенно посмотрела на него. Он подарил ей такие незабываемые ощущения, но теперь страдал. На его лице отражалась боль.
– Ты ведьма, – пробормотал он, поерзав немного, из-за чего его мужское достоинство уперлось в ее промежность. – С того момента как я тебя увидел, я совершаю поступки, не свойственные моей натуре.
– Вашей натуре свойственно отказывать себе в желаниях?
Она задала этот вопрос, совершенно не задумываясь о его значении. Она дразнила его, понимая, что это нехорошо, но ничего не могла с собой поделать. Ей было неприятно, что она заставляла его сердиться не только на нее, но и на себя.
– Я не пытаюсь узаконить наш союз, – прорычал он, однако не отстранился от нее.
– А я и не просила об этом!
У него начала дергаться щека. Он все так же нависал над ней, лежа между ее ног, и его член упирался ей в промежность. Несмотря на его слова, его возбуждение явно не ослабевало.
Она пошевелилась под ним, чувствуя одновременно боль и удовольствие. Ее возбуждение нарастало по мере того, как он сильнее нажимал на ее промежность членом, еле сдерживая стон.
Элис цокнула языком.
– Если вы не хотите иметь со мной дел, тогда найдите другую женщину, которая удовлетворит ваши срочные потребности, – бросила она.
– О, у кошечки есть коготки.