Его мать произвела на меня совсем другое впечатление. Она была примерно одних лет с мужем, и на первый взгляд это была идеальная пара. Но только на первый… Со мной она была немногословна, и я поняла, что она всегда такая. Ее лицо не выражало почти никаких эмоций. Она вяло пожала мне руку, которая была холодной как лед. Еще холоднее моей. В глазах не было ни радостного блеска, ни печали. Если бы не обстоятельства нашей встречи, я бы решила, что женщина пребывает в трансе. И только случайно поймав ее взгляд, мимолетно брошенный на мужа, когда тот что-то говорил, я уловила в нем затравленное выражение. Я вспомнила слова Лео, что его мать всегда была под каблуком у отца. В это было несложно поверить. Как и в то, что отношения сына и родителей – особенно Лео и отца – оставляли желать много лучшего. Мне стало как-то не по себе, оттого что я поняла это при первой же встрече. Они – все трое – даже не пытались скрывать натянутость. Отец был явно чем-то недоволен, мать нервничала. В воздухе чувствовалось электричество. По своей натуре миротворец, я хотела было сказать что-то для того, чтобы хоть немного разрядить атмосферу, но что-то остановило меня (я надеюсь, здравый смысл), и тогда я решила для себя раз и навсегда: никогда не лезть в их дела. Их проблемы, какими бы они ни были, меня не касаются.

Постепенно я познакомилась и с другими членами семьи Марэ, но сейчас подробный рассказ о каждом из них не имеет смысла. И если честно, я не могу похвастаться тем, что запомнила их всех поименно. Могу только сказать, что их было очень много – родственников, съехавшихся из разных концов Франции на праздник Пасхи. Лео рассказывал мне, что они все съезжаются так два раза в год – на Рождество и на Пасху. Это была традиция, которую нельзя нарушать. Я не знаю, из каких побуждений они строго придерживались ее, наверно, они просто не могли оскорбить мать Лео…

Единственный, кто не мог не запомниться мне и о ком я обязательно хотела бы сказать, это тетя Лео, сестра его отца – Бланш. Она единственный член семьи Марэ, который сразу же расположил меня к себе. Более доброжелательного и приятного человека я не встречала со дня моего переезда в Париж. Возможно, она была такой милой по своей природе, но я думаю, все дело в том, что она совсем не похожа на остальных Марэ. Я не могла поверить в то, что она сестра его отца, и до сих пор не могу. Но кажется, я нашла одного союзника в этом чужом и непонятном мире…

Что касается друзей Лео, их было много, но все неблизкие. Кроме Дидье. Он был чем-то вроде alter ego, хотя более несхожих людей я не встречала. Лео – интроверт, Дидье – душа компании. Лео довольно тяжело сходится с людьми, Дидье заводит друзей молниеносно. Лео – человек, которому очень тяжело угодить (по крайней мере, все так думают после первой встречи с ним). Дидье обладает талантом располагать к себе людей после первого же общения. Прямо как мистер Дарси и мистер Бингли. Сначала их дружба казалась мне невероятной…

И Нинель. Нинель была третьей в их неразлучной компании. Сначала меня немного шокировала их странная дружба. Но Нинель просто не могла не понравиться: все в ней, казалось, источает свет, мягкий и теплый. Они подружились еще в школе и стали неразлучными. Маленькая девочка и два мальчика, которые постоянно кидались на ее защиту. В школе они по очереди носили ее портфель и каждый день покупали сладости. Они всегда относились друг к другу как друзья – никакого намека на любовный треугольник, а тем более – что-то неприличное. Мы довольно быстро сдружились с этой рыжей кудрявой девчонкой. Она столько всего мне рассказала про их честную компанию, что я стала воспринимать ее как сестру Лео и от всей души надеялась, что она примет меня за свою.

Что же касается его бывших… Я не сомневалась, что они повсюду, но, к счастью, никому не пришло в голову знакомить меня с ними. Пару раз я замечала враждебные женские взгляды, когда была с Лео в ресторане, в клубе или просто в кругу его друзей, но каждый раз я делала вид, что меня это мало волнует. Пожалуй, исключением была Роксана.

О ней мне рассказала Нинель. Речь тогда зашла об одной «бывшей девушке», которая страдала легкой неврастенией.

– Они у него все такие?

– Не все, но есть.

– Это из-за него?

– Что, что крыша из-за него ехала? У этой точно съехала. Я думаю, она просто была склонна к такому, не бери в голову. Знаешь, Элина, я сейчас думаю, что у него вообще серьезных отношений никогда и не было. Ну если только с Роксаной… Хотя там была чистая физиология – страсть, секс и все такое.

– Кто такая эта Роксана?

– Да так, одна расфуфыренная леди-вамп. Очень высокого мнения о себе, считает себя неотразимой и неподражаемой.

– Красавица?

– Нет, что ты. Просто… эффектная. Яркая.

– Мужчины любят таких как она.

– Пока не встречают таких как ты.

А через несколько дней после этого разговора я имела честь познакомиться с ней. Не могу сказать, что это была приятная встреча. Я видела и других его девушек, но ни одна из них не произвела на меня такого неприятного впечатления. И дело было не в ревности. Она просто вызвала во мне протест. Прежде всего, как человек, а не как бывшая любовница моего будущего мужа. Да, она была достаточно красива и, как правильно сказала Нинель, эффектна. Я понимала, что как бы я ни выглядела, мне никогда не сравниться с ней. Разумеется, это было последним, что я хотела. Просто я понимала, что если Лео предпочитал таких женщин (а его отношения с ней были, пожалуй, самыми длительными), то это еще одно очко не в мою пользу.

Когда нас представили, она смерила меня таким взглядом, словно говорила: «Ну что вы, это же несерьезно… Это ненадолго. Он наиграется и бросит». Я попыталась ответить ей таким же взглядом, продемонстрировав, насколько мне безразлична она и ее мнение обо мне. Но еще несколько дней я не могла сбросить с себя неприятный осадок от этой встречи.

…Модный ночной клуб. За три недели до свадьбы. Нинель устроила мне девичник. Точнее, не совсем девичник – скорее, пародию на него. Там были только мы с ней, еще пара знакомых девчонок, которые учились вместе с ними в школе, и его двоюродная сестра Мари, единственная из его родственников-сверстниц, с которой я общалась.

Девчонки смеются, вовсю гремит музыка, а я подношу к губам стакан с каким-то диким коктейлем и совершенно не верю в происходящее. У меня кружится голова – уверена, что не от выпитого алкоголя. Все как будто во сне.

– Брось, Элина, все будет здорово, – говорила Нинель. – Свадьба – не инаугурация.

Я хохотнула.

– В моем случае примерно то же самое…

Нинель засмеялась.

– Не пойму – ты драматизируешь или иронизируешь?

– И то и другое. – Я отставила стакан: хватит! – Откуда ты знаешь? Ты же не была замужем!

– А что там знать… У меня столько друзей и подруг переженились. Ты даже не представляешь, на скольких свадьбах я была!

– Французская свадьба отличается от русской?

– Если бы я знала… Я не была на русской свадьбе. Какая она?

– Много шума, алкоголя, песен, танцев. И тамада.

– Тамада? Это кто еще такой?

Как было объяснить ей это?

– Боюсь, словами не описать. Это нужно увидеть.

– Хочу на русскую свадьбу! У тебя там случайно никто замуж не выходит?

– Нинель, – я посмотрела ей прямо в глаза. – Ты знаешь Лео почти всю жизнь. Ты думаешь, он действительно этого хочет?

Она перестала смеяться и серьезно посмотрела на меня.

– Я знаю его достаточно, чтобы уверить тебя в том, что он никогда не будет делать того, чего не хочет. Его очень трудно заставить. Если он хотя бы почувствует что-то подобное, поверь мне, он приложит все силы, чтобы получилось не так, как от него ожидают, а ровно наоборот.

– А тебе не кажется странным, что он решил жениться так внезапно? И на мне?

– В смысле?

– Я ведь с другой планеты, Нинель. Мы знаем друг друга совсем недолго. Я… я видела девушек, с которыми он встречался. Я не похожа ни на одну из них.