Спальня, в которой я спала как убитая, была небольшой, но уютной, кровать в меру жесткой. Окна большие и светлые. Ванная комната – плацдарм для неуемных фантазий: я так и видела, как она вся устлана лепестками роз, по краям горят свечи, льется плавная музыка… Стоп! Это ведь только начало, а вот что будет дальше… Я вылетела из ванной и снова оказалась в гостиной – перед огромным кожаным диваном. «Интересно, каково это сидеть на нем?..» – подумала я с каким-то странным трепетом. Мне ужасно хотелось прикоснуться к этой холодной коже, которая сразу же станет теплой. Я медленно опустилась на него, затаив дыхание, словно боялась, что, прикоснувшись к нему, навсегда стану пленницей этого дома и его господина. Я действительно испытывала очень странные ощущения: мне было хорошо и страшно одновременно. Он был очень уютным и таил в себе опасность увлечься. А еще он, казалось, впитал запах своего хозяина. Лишь спустя несколько минут я вскочила, будто вырвавшаяся из опасных грез девчонка, и побежала открывать окно пошире, чтобы свежий воздух ворвался в эту обитель и развеял все страхи и сомнения, а вместе с ними и сладость, и негу, и восторг.

Ступор постепенно проходил, я даже ощущала легкое покалывание, как при оттаивании конечностей. Когда-нибудь все это пройдет, повторяла я себе; когда-нибудь я буду воспринимать все это как должное. Когда-нибудь меня будут называть «мадам Марэ» и я перестану бояться глубины и высоты и, возможно, даже сяду за руль. Нет, я не собиралась давать себе таких обещаний – я просто хотела кардинально изменить свою жизнь, чтобы в ней не осталось ничего прежнего: страхов, негатива, неуверенности. Хотела, чтобы Элина Марэ стала сильнее Элины Эдельман…

– Как ты?

– Все хорошо, мам.

– Похоже, мне остается только верить тебе на слово.

– А есть причины не верить в принципе?

Молчание на другом конце провода.

– Я Женю видела на днях. Привет тебе передавал.

– Ты ему тоже передай, как увидишь.

– Хорошо. Катю не видела, вроде она в командировке.

– Катя теперь постоянно в командировках. Обещала заезжать ко мне при любой возможности.

– Хорошо бы… Мы ведь с тобой теперь неизвестно когда увидимся.

– Мам, я же обещала, что буду приезжать. И ты приедешь – обязательно!..

– Когда свадьба? Она вообще состоится?

– Конечно, он же еще в Москве мне предложение сделал. Иначе я бы с ним не поехала…

Снова пауза.

– Где он живет? У него там квартира или дом?

– Квартира в Сен-Жермен, очень хороший район. И квартира крутая – нашим не чета.

– Престижный район – это, конечно, хорошо, но ты ведь никогда особо не любила Париж, не то что твои подруги.

– Да, но, думаю, такой Париж я смогу полюбить.

– Надеюсь… Элина, ты знаешь… когда я Женьку встретила, мне показалось, что он так плохо выглядит, какой-то удрученный. Когда он о тебе говорил, у него голос был какой-то замогильный.

– Мам…

– Нет, это не мое дело, и я не буду ничего комментировать. Просто мне показалось, что ты ему совсем не безразлична.

– Мы всегда были хорошими друзьями.

– Да, но это ведь не значит, что он не хотел большего…

– Может, и хотел.

– Хочешь сказать, что его Сергей тогда опередил – это же давно у него началось, я уверена.

– Мам, Сергей – это уже давно в далеком прошлом. И потом, у нас с Сережей ничего серьезного не было, ты же знаешь. Если бы Женька хотел чего-то добиться, у него всегда была такая возможность. Я во всяком случае не была препятствием… Наверно, он просто не верил в это.

– Во что?

– В нас.

И снова молчание.

– Знаешь, не хотела тебе сначала говорить, но он и о твоем… французе сказал.

– И что же? Клял на чем свет стоит?

– Недалеко от истины… хм… Тогда я и подумала, что это ревность.

На этот раз замолчала я.

– Мам, а у тебя правда все нормально?

– Да, дочь, ОК. Мы с тетей Ноной в театр собираемся в выходные. Она, кстати, тебе тоже привет передает.

– Спасибо. И ей передай. Мам, не скучай – ладно? Пожалуйста…

Несколько секунд она ничего не говорила: я надеюсь, что собиралась с мыслями, а не вытирала глаза.

– Элина, со мной все хорошо. Только ты обещай мне, что если у тебя что-то пойдет не так, не важно что, ты приедешь домой. Ты слышишь?

Я затаила дыхание, прекрасно осознавая, что все может пойти не так. Но ответила только:

– Хорошо.

До знаменательного события оставался месяц. Целый месяц на то, чтобы привыкнуть к новой жизни, к мысли о том, что я стану той, о ком даже не смела мечтать. У меня постоянно кружилась голова – но не от счастья, а от неуверенности. Я старалась не думать о счастье. Я вообще не знала, буду ли я счастлива с этим человеком. Он пугал меня и одновременно восхищал. Но больше всего интриговал. Мы никогда не разговаривали подолгу, он продолжал всячески избегать говорить о себе. В начале наших отношений я воспринимала это как должное: в конце концов, что нас связывало, кроме взаимного влечения и небольшого расчета? Но теперь, когда я готовилась стать его женой… Иногда меня посещала мысль, что он жалеет о своем предложении. Но потом сразу успокаивала себя мыслью о том, что такой человек, как Лео, никогда не пойдет на компромиссы и не будет мучиться угрызениями совести, нарушив обещание. Я ни минуты не сомневалась, что, раз передумав, он не будет молчать ни дня и я буду первая, кто узнает об этом. И я не боялась, что он передумает: были моменты, когда мне становилось страшно оттого, что он не передумает.

Наверно, со стороны могло показаться странным и нелепым мое столь поспешное решение выйти замуж за Лео – особенно после всего, что произошло между нами в Москве. Признаться честно, я и сама временами не верила в то, что делала, что решилась на это так поспешно, что вообще смогла довериться этому человеку. Иногда мне даже казалось, что только полная дура или отчаянная авантюристка могла пойти на такое. Ни той, ни другой я не была. Да, моя жизнь потерпела крах; все мои мечты, все, ради чего я жила (хотя, возможно, не всегда отдавала себе в этом отчет), рухнуло в одночасье. И мне некого было винить, кроме самой себя. А впереди… я понятия не имела, что меня ждет впереди. Никто не знает, но у меня не было даже отдаленных наметок, эфемерных идей – я даже не представляла, чего я вообще могу хотеть теперь. Ведь все, чего я хотела всю свою жизнь до этого момента, кануло в небытие и больше не вернется. Я должна была смириться с этим и начать новую жизнь. Жестокие слова Лео о том, что в Москве я теперь никому не нужна, ранили меня, но я не могла не признать, что это просто реальный взгляд на сложившуюся ситуацию. Можно было либо принять ее, либо погрузиться в пучину отчаяния. Как ни цинично это было по сути, но он предложил мне выход, и, поразмыслив и припрятав подальше свои обиды и уязвленное достоинство, я приняла его предложение.

Месяц пролетел как один день. И в то же время как целый год. Я не заметила его, и в то же время получила столько информации, что, казалось, мне не хватит последующих десяти лет, чтобы переварить ее. Единственное, что я хорошо уяснила, так это то, что моя новая жизнь не имеет и никогда не будет иметь ничего общего с прежней.

Я познакомилась с его семьей, его друзьями, коллегами по работе, провела несколько незабываемых дней в головном офисе «МарСо», после чего решила, что ноги моей там больше не будет. Не только потому, что там всем правил Лео (а он именно правил – более точного слова не найти), но и потому, что меня угнетала атмосфера этой конторы. Почти от всех я чувствовала желание подсидеть друг друга и страх перед начальством. Сначала я была уверена, что все они боялись отца Лео, который все еще оставался президентом компании. Я не видела, как он руководит, но к такому выводу я пришла после знакомства с этим человеком, о чем расскажу чуть позже. Но в один прекрасный день, когда я заехала за Лео, перед тем как вместе направиться в мэрию, я стала невольной свидетельницей одной не очень приятной сцены.