Ассистент попросила меня подождать в приемной.

– У господина Марэ все еще идет совещание. Подождите еще немножко.

Я села и стала ждать. Из кабинета где-то в глубине офиса доносились повышенные голоса. Когда я прислушалась, то поняла, что голос один и тот же. «Ну и папаша у тебя, Лео», – подумала я. И сразу вспомнила Бориса Натановича. Он никогда не повышал голоса. Его никто не боялся, но все уважали. Здесь в глазах сотрудников угадывался страх. Страх не из уважения, а страх сделать что-то не так и вылететь с работы без выходного пособия. Еще во время моего первого посещения офиса Марэ ассистентка Софи рассказала, как новое начальство «освежило» рабочий состав. Новое начальство… Ну конечно, какая же я дура… Открылась дверь зала для совещаний, и все сомнения ушли. Лео выскочил из дверей с папкой в руках, швырнул ее на стол Софи.

– Подготовь все распоряжения сегодня. Завтра к утру они должны лежать на моем столе с подписью каждого. Ты давно ждешь? (Это уже было адресовано мне.) Сейчас идем. Только заберу ключи.

Он пронесся по коридору к своему кабинету. Я встала и украдкой заглянула в зеркало. Я боялась увидеть там то, чего быть не должно. Растерянность? Шок? Или восхищение? «Что за бред?» – подумала я. А тут еще эта фраза, которой меня наставляли с самого детства: «Смотри и запоминай то, как человек относится к другим – так же рано или поздно он будет относиться и к тебе». Бред, бред, бред! Я поправила прическу и попыталась придать лицу уверенное выражение типа «я ничего не боюсь». Из зала совещаний стали выползать люди – уставшие, с красными лицами, отводящие глаза в сторону. В тот момент я им не завидовала: я была уверена, что как минимум половина из них получили уведомление об увольнении в довольно грубой и безапелляционной форме. В Москве я тоже была на их месте. Но они столкнулись с гневом Лео. Что если в один прекрасный день мне тоже придется испытать его на себе?..

Когда он вышел ко мне, я постаралась отогнать весь этот бред и улыбнуться. В конце концов, я не его подчиненная, я никогда не буду работать с ним, я никогда не позволю ему унижать меня так, как он унизил этих людей, своих пока еще подчиненных. Так что прочь все страхи! К тому же назад дороги нет. Я решила рискнуть – и я рискну.

Из всех его коллег мне мало кто хорошо запомнился, за исключением двух-трех человек. Одним из них был Жерар Буке, заместитель управляющего (тот самый, что был с ним в Москве). Я поняла, что этот человек зрелого возраста посвятил «МарСо» много лет своей жизни – может, даже всю жизнь. Он был в курсе всего происходящего в компании, так или иначе курировал все проекты, знал всех сотрудников головного офиса, разъезжал по филиалам. О таких обычно говорят – правая рука босса. Что ж, правой рукой он, скорее всего, и был, но только господина Марэ-старшего. А вот что касается Лео, то, как мне показалось с самого начала, они не очень ладили (и как выяснилось позднее, я нисколько не ошиблась в своих предположениях). И я думала, это очень плохо: ведь пока Лео только начинает руководить этой огромной компанией, ему будет просто необходим опыт такого незаменимого человека, как Жерар. Так или иначе он не обойдется без его совета. Пусть он неоднократно доказывал мне, что незаменимых людей нет, тем не менее, я боялась, что в один прекрасный день он столкнется с обратным, но никогда этого не признает, и это может стать его роковой ошибкой.

Также мне хорошо запомнился человек по имени Филипп Бланшар. Он возглавлял рекламное подразделение. Я не знала, что Лео думает о нем, да это и не было так важно для меня. Главное, я поняла, что он принадлежал к той категории людей, которую я старалась обходить стороной. Нет, он был не такой, как Игорь Сладков – маленький царек с кучей комплексов. Это был высокий, стройный блондин, не страдающий комплексом Наполеона. Дураком я бы его тоже не назвала. Но было что-то в его манере, в жестах, во взгляде, что непременно выводило из себя. Он раздражал меня. Да и сальный взгляд явно говорил не в его пользу. А один раз, когда он заговорил со мной о чем-то, не имеющем отношения ко мне лично или к нашим отношениям с Лео, я была почти уверена, что он постоянно намекал… Такие намеки не спутаешь ни с чем (к сожалению, у меня уже был опыт такого рода). Это было невозможно доказать – только почувствовать. «Этого мне только не хватало», – подумала я тогда. Разумеется, Лео я ни слова не сказала. Но в этом и не было необходимости: он все понял. Я пару раз перехватывала его взгляды, брошенные на Филиппа Бланшар. Это были недобрые взгляды.

Однако все это не представляло для меня особой важности – по крайней мере, в то время. Повторяю, что я не намеревалась посещать офис «МарСо», тем более не собиралась работать там. Коллеги Лео, конечно, играли определенную роль в его жизни, но они не имели никакого отношения к нашей с ним жизни. И точка.

А вот родственники имели…

День, когда познакомилась с его семьей, я никогда не забуду.

Мы поехали в их семейный особняк в провинции Рон-Альпы. На самом деле это что-то вроде родового поместья, хотя здесь, во Франции, не принято так говорить. В любом случае, отец и мать Лео постоянно жили в этом доме с тех пор, как Марэ-старший ушел на пенсию. Оттуда он продолжал руководить делами. У него было оборудовано там что-то вроде личного кабинета, куда ему доставляли корреспонденцию, присылали отчеты. Один раз я даже застала там Жерара Буке, который, видимо, приезжал по неотложному делу.

Верхняя Савойя вообще очень живописный район – с его лесами, горными вершинами, укрытыми снежными шапками. Повсюду горные речушки и озера с кристально чистой ледяной водой. Пение птиц, разнотравье, цветы – в общем, подобие рая на земле. Но когда мы свернули на дорожку, посыпанную гравием, и я увидела дом, у меня перехватило дыхание.

За свою жизнь я видела немало красивых архитектурных сооружений – это и дворцы, и замки, особняки, летние и зимние резиденции вельмож, в разных стилях, с элегантностью, помпой – на любой вкус. Но этот дом меня сразу покорил. Он стоял недалеко от местечка Анси почти на границе со Швейцарией. Издалека он казался игрушечным. Вблизи – добротным домом буржуазной семьи с приличным достатком – не слишком шикарным, не старинным, но и не новым. Он удовлетворял всем современным капризам: особняк вмещал довольно много комнат, огромную гостиную, в которой, я уверена, хозяева неоднократно устраивали приемы, рабочий кабинет, кухню, столовую, бесчисленное множество лестниц (поскольку все помещения помещались не горизонтально, а, скорее, вертикально) и даже одну очень красивую винтовую лестницу. Но самое главное то, что в этом доме чувствовалась история, жизнь не одного поколения. Проходя в гостиную, я сразу же обратила внимание на черно-белые портреты разных людей. С них на меня смотрели мужчины и женщины эпохи войны. Я заметила сходство. Особенно было что-то очень знакомое в умных глазах, спрятанных под кустистыми, некогда черными бровями пожилого мужчины. Властный взгляд. Он не пугал, не осуждал, не давил, но держал все под контролем. Казалось, от него не скрыться. Потом я поняла, что это был прадед Лео – тот самый, который основал маленькую аптеку, которая спасла столько жизней во Вторую мировую, а после переросла в огромный бизнес, вышедший не только за пределы Франции, но и Европы.

Да, меня покорили люди на фотографиях. Они внушили мне большое доверие, мне стало тепло, когда я смотрела на них. В тот момент я очень сильно захотела, чтобы Лео был похож на них, чтобы они передали ему свою силу и мудрость. Однако знакомство с его родителями спустило меня на землю.

До этого я пару раз мельком видела его отца. В моем представлении остался образ высокого статного мужчины средних лет. В целом благородный образ настоящего французского буржуа. Таким я его представляла. Но после официального знакомства мое мнение изменилось.

Меня потрясло его сходство с Лео. Черты лица, взгляд, что-то в изгибе губ. Нет, Лео, конечно, не был его копией, но схожесть черт была налицо. И если в случае с прадедом на фото я была только рада фамильному сходству, то в этом случае я не испытала ничего подобного. Скорее, я была немного потрясена. Я не могла этого объяснить тогда – это сейчас я знаю много чего, что могло бы пролить свет на эту загадку. Возможно, Марэ-старший мне просто не понравился с первого взгляда. Нет, не внешне – он был очень симпатичным мужчиной для своего возраста, с любой точки зрения. Он производил впечатление интеллигентности, надежности, важности. Но было что-то в его лице, что отталкивало меня. Я не могла понять, как это возможно. Он же отец Лео, моего Лео, человека, с которым я собираюсь связать свою жизнь. Он похож на него, так же как и прадед на черно-белом фото, и дед в военной форме армии Сопротивления, и другие, в чьих жилах течет кровь Марэ… Но от этого красивого седовласого человека почему-то веяло холодом. Он улыбался, любезно разговаривая со мной, но у меня по телу бежали мурашки, хотя я не замерзла. Я хорошо помню тот день и то ощущение, которое очень часто вспоминала впоследствии.