Взгляды, смотревшие на нее, до этого пустые, теперь отражали эмоции: страх, ужас, гнев. Да, она завладела их вниманием.

— Но хотите знать самую слабую часть всей затеи Брэндона? После того, как лихорадка Грирсона уничтожит почти каждую душу на Олимпии, останутся пустые дома, техника, сараи. Останутся фермы, которые к тому времени мертвые люди строили не одно поколение. Они будут скуплены за копейки. Или просто забраты. И тогда корпорации пришлют сюда наемных рабочих, чтобы на вашей земле они зарабатывали для них деньги, — Крис указала большим пальцем в потолок. — Прежде, чем они попадут сюда, им сделают укол, типа того, что наш медик хочет сделать вам, и для них не будет иметь значения, есть в воде остатки лихорадки Грирсона или нет. Вакцина сохранит им жизнь и здоровье так, что они будут работать до конца своих дней ради этой самой корпорации. Разве не забавно? — усмехнулась Крис.

Никто не засмеялся.

Поняв намек, медик вытащил из сумки шприц, вложил в него, как патрон в дробовик, пузырек с вакциной, набрал необходимое количество жидкости, под единственный светящийся фонарик в доме проверил, насколько полон шприц и огляделся.

— Ну, кто первый?

Женщина с младенцем сбросила куртку и подставила обнаженное плечо. Медик приставил шприц к коже. Инъекция прошла с небольшим щелчком. Потом женщина стянула с ребенка подгузник, подставила для укола его попу. Прозвучал второй щелчок. Сэм тоже снял куртку, вслед за ним Карен. Начала образовываться очередь.

— У меня есть два альпиниста, готовых забраться на «Прыжок любовника». Сколько у вас веревки?

— Много.

Крис оглядела помещение.

— Кто хочет помочь моим людям подняться на этот холмик?

— Итак, Крис, кто поднимается на скалу, а кто остается здесь? — шепотом спросил Томми, чтобы не услышал никто из обитателей ранчо. Шепот, однако, дрожи в голосе не скрыл.

— Если не хочешь, не должен, — сказала Крис, готовая признать, что за сегодня она из Томми и без того достаточно выжала.

— Не неси чушь, Лонгкнайф, — отрезал он, а шепот из-за гнева только громче стал. — Кто-то из нас должен остаться здесь. Кто-то должен дать пинок им в зад если вдруг наш смышленый мальчик снова начнет права качать. Ты — лучший вариант. Если останется Лонгкнайф, это покажет бедолагам, что никого не оставили в одиночестве, — Томми смиренно пожал плечами, смирившись с собственной логикой. — Я заберусь на эту скалу. Если они не смогут этого сделать вслед за мной, кто-то должен быть внизу, с ними. А я, когда доберусь до вершины, наверняка смогу поймать сеть и вызову помощь, — закончил он.

— Звучит логично, — кивнула Крис, стараясь говорить ровно.

— Да, только почему мне все это не нравится?

Крис сходу могла придумать дюжину причин.

— Без понятия, — сказала она.

— Мне следовало сбежать в тот же миг, когда впервые увидел тебя. Но продолжаю крутиться вокруг Лонгкнайф и, в итоге, наверняка получу медаль. Последние слова, которыми меня проводили предки, были: «Не охоться за медалями. У нас найдется поблизости любой нужный металл».

— Почему бы тебе не посмотреть, может под этим холмиком найдутся маленькие человечки, которые помогут тебе подняться?

— Это не холмик, это скала. В них только людоеды. Разве ты не узнаешь фейри?

— Отец на ночь читал мне протоколы заседаний кабинета и политические анализы. Ни разу ни одной сказки не прочитал.

— Что ты имеешь в виду под сказками? Женщина, они такие же реальные, как и любой твой политический анализ, — Томми снова улыбнулся.

— Не могу с тобой спорить. Итак, ты отправляешься на гору, а я остаюсь поддерживать огонь в доме, — пока река не затопит камин, добавила про себя Крис.

Они шутили, улыбались. Видя это, окружающие их люди, кажется, немного приободрились. Крис с Томми вместе вышли под проливной дождь.

Сэм, Хосе и пара альпинистов собрали вокруг себя дюжину мужчин и женщин. Одна из женщин принесла термос с горячим чаем. Когда альпинисты разобрали веревки, молотки и другое оборудования для скалолазания, Сэм выдал общий план.

— У нас есть снасти для двух подъемников. Я принес их из главного амбара. Нужно было использовать их несколько дней назад, но я просто не мог поверить, что все окажется настолько плохо. Извините, — сказал он.

— Никто из нас не знал, чем все закончится, — сказал один из работников.

— Как бы там ни было, когда подниметесь, спустите с вершины веревки, поднимете наверх снасти и запустите подъемники. После этого начнем отправлять наверх людей. Придется несладко, нужно будет вытягивать людей. Первыми пойдут те, кто проворней и сильней, они помогут тащить следующих. Мы должны это сделать, — закончил Сэм.

— Как узнаешь, что мы добрались до вершины? — спросил один из фермеров, собирающихся лезть наверх в числе первых.

— С вами будет поднимать Энсин Лиен, — Крис постучала по запястью. — Он вызовет меня, когда доберетесь наверх, а еще он попробует связаться с Порт-Афины и вызвать помощь.

— Они не смогут нам помочь, — заметил Хосе. — Между нами и ими три или четыре глубоких ущелья. Поездка надолго затянется. Поэтому мы и воспользовались рекой.

— Скажи полковнику, чтобы использовал лодки в качестве мостов, — сказала Крис.

— Лодки? — эхом отозвался Томми.

— Да. Наша поначалу работала нормально, даже когда я ее ремонтировала. Передай Хэнкоку, чтобы он не трансформировал ее в третий раз.

— Как скажешь, — Томми выглядел не слишком уверенным. Крис же была почти уверена, что Хэнкок сделает все возможное, чтобы вытащить их. Ну, может, только ее. Ведь она одна из тех самых Лонгкнайф.

— Либо так, либо эти чертовы лодки недолюбливают Лонгкнайф, — пробормотала под нос Крис, совсем не желая задумываться над вопросом, хотел ли благотворитель-филантроп смерти некоей Лонгкнайф.

Альпинисты потащились к Прыжку Любовника. Крис последовала за ними, пытаясь в дождливой темноте определить, где находится самая высокая точка для последнего стояния. На занятиях на курсах школы кандидатов в офицеры приходилось часами бегать по воде и плавать не одну милю. Она с этим справлялась хорошо, но у нее тогда не было сотни больных и полуголодных фермеров, которых тоже надо было как-то удерживать на плаву.

Земля медленно поднималась. На каменистой почве росли низкорослые вечнозеленые деревца. Чем ближе она подходила к утесу, тем больше встречалось неровных валунов, доказательств того, что скалистый склон пред ней склонен к оползням. После всего того, что Крис пережила за этот день, оползень на скале выглядит всего лишь еще одним способом умереть.

Альпинисты разделили между собой бухты веревок, которые нужно поднять наверх. Первыми пошли Набиль и Акуба, за ними Хосе, потом фермеры. Томми был последним. Крис удивилась его объятию.

— Береги себя, Томми. Помни, твоя мама не хочет от тебя медалей.

— Немного поздновато ты об этом вспомнила, — проворчал он, но смягчил ворчание натянутой улыбкой. Крис потащила парня вверх по бурной реке. Теперь вот посылает на утес.

— Увидимся утром, — сказал он и повернулся к ней спиной, чтобы последовать за остальными.

Концы двух веревок привязали к стволам самых больших низкорослых деревьев. Бухты же тащили за собой альпинисты, стравливая по мере того, как поднимались вверх. Веревок до вершины должно было хватить.

Не дожидаясь, пока они исчезнут в тумане, Крис вернулась к работе.

— У вас еще остались тюки сена? — спросила она у Сэма.

— Немного. Мы были в паре недель пути от того, чтобы начать жевать и его. А там вода поднялась.

— Как думаешь, сможем их использовать для дамбы? — они посмотрели на утес и увидели, как свет самого верхнего фонарика исчезает во мраке над головами. — Я просто не знаю, где они установят подъемники.

Это была вечная проблема: много дел и слишком много неизвестных. Они с Сэмом двинулись обратно по тропе. Вот Крис и узнала, что это такое, прихожая в ад. По крайней мере, так бы назвал ситуацию Томми.