Крис затратила четыре дня, готовясь к десанту на Секуим. Для операции у нее были все данные, много данных, просто-напросто перегруз, если, конечно, не считать, что большая их часть пошла коту под хвост из-за случайности. Здесь же у нее ничего нет. Там были рвущиеся в бой космические пехотинцы. Здесь вся команда состоит из разновозрастного гражданского люда от трехмесячных младенцев до девяностосемилетних стариков. Больные, подавленные, усталые и голодные. Самым уставшим она дала возможность поспать.

Из тех припасов, что она привезла, людей получилось нормально покормить за последние несколько месяцев. Должно хватить, чтобы набраться сил для подъема и при этом не переесть. Как только спящие проснулись, их тут же накормили. Кто-то из совсем молодых и стариков умудрился снова заснуть. Остальные, впервые за долгое время почувствовав себя хорошо, слонялись поблизости, готовые что-нибудь сделать, только не знали что. Крис стала записывать людей, которых собиралась отправить к горе своим ходом. Брэндон, каким-то образом пропустил запись в список в числе первых, но все равно оказался в числе первых ее короткого списка.

— Разве ты не собираешься хоть что-то делать? — спросил он в сорок первый раз.

— Нет, — ответила Крис, помогая кормить трехлетнего ребенка. — Мы утащили веревку и подъемники к горе. Некоторые парни таскают тюки с сеном. Не хочешь им помочь?

Она уже предлагала ему эту работу, но тогда она Брэндону не подошла. И сейчас не подошла. Кирки с лопатами были уже на месте. Крис нужно было знать, как быстро поднимается вода, но это была единственное задание, которое она не хотела поручать Брэндону.

Девочку накормили, мать подхватила ее и запела колыбельную. Крис посмотрела на часы: до восхода солнца три часа, может, три с половиной до того, чем луч солнца коснется этой земли. Надо ждать.

Ожидание — то занятие, которым занимались древние женщины, пока мужчины воевали или зарабатывали на жизнь. Крис пришла к выводу, что мужчины — слабаки. Отвернувшись от Брэндона, она пошла к выходу и столкнулась там нос к носу с Сэмом.

— Что сейчас с рекой? — спросила она, когда он отступил, выпуская Крис наружу.

— Поднимается. Между нами и началом тропы уже почти фут воды. Мы ставим забор из колючей проволоки, чтобы пометить тропу.

— Звучит хорошо.

— Можете связаться с тем флотским парнем, узнать, как у них дела?

— Могу, но вряд ли вы сами захотите отвечать на вызов на полпути по отвесной скале.

— Вряд ли. Просто мы не знаем, что с ними и это заставляет нас нервничать.

— Сэм, они могут подняться на двести пятьдесят метров по скале, а на последних пятидесяти метрах застрять, — Крис самой не понравилась такая мысль, но это правда. Солнце успеть взойти, а про скалолазов наверняка может быть ничего не известно.

— Сэм, Сэм, — к ним подбежал молодой парень, — тебе лучше побыстрее прийти к скале.

— В чем дело?

— Бенни только что упал с Прыжка Любовника.

Крис не понадобилось больше никаких объяснений, она рванула вперед. Гонец развернулся и быстро пошел обратно к скале. Сэм не отставал ни на шаг. Как он и говорил, часть пути уже затоплена водой по колено, но по обе стороны тропинки уже поставили забор. Колючки острой проволоки между столбцами выглядели очень противно. Около скалы Крис увидела пятно света и направилась к нему.

Полдюжины мужчин стояли перед телом одного. Взгляд на тело сказал Крис все, что ей нужно знать. Руки, ноги в неестественном положении. Синяки и ссадины на лице показывают, как он ударялся о камни, пока падал. В завершении всего на груди валяется корявый обломок сосны. Но не это привлекло внимание Крис. Команда, отправившаяся наверх, чередовалась: опытные альпинисты шли через одного. Они залезали на определенную высоту, после чего подтягивали на веревке, прикрепленной к скале, деревьям или еще чему понадежнее, остальных. Что могло пойти не так? Может, веревка оборвалась? Есть ли еще где поблизости упавшие альпинисты? Скрипнув зубами, Крис посмотрела на комлинк. Нет, прежде, чем побеспокоить Томми, она заставит покойника рассказать все, что сможет. Она присела к телу, взяла веревку и начала ее вытягивать. Чтобы добраться до конца, пришлось потревожить тело. Крис резко приподняла его, переворачивая на бок.

— Боже, леди, это же Бенни.

— Не мешай, она знает, что делает, — вмешался Сэм, а Крис продолжала вытягивать веревку. Ладони испачкались в крови, но она продолжала, пока не нашла конец под разбитым черепом Бенни.

— Веревку перерезали, — сказала она. — У Бенни был нож?

— Конечно, был.

— Видишь его?

И снова тело переместили, на этот раз несколько мужчин осторожно приподняли его и переложили на другое место. Ножа Бенни не обнаружилось.

Крис поднялась, держа перед собой конец веревки, и тяжело сглотнула от того, о чем смогла догадаться.

— Он перерезал веревку, когда понял, что не сможет распутать ее, застряв в сосне.

Крис была полна смелости, необходимой для выполнения десантной миссии, она была полна смелости, позволявшей бросаться в бой с оружием наперевес, но интересно, смогла бы она съесть блюдо на тарелке, что судьба поставила перед Бенни? Смогла бы она перерезать веревку, отправив себя в долгое падение и быть уверенной в том, что ее падение не сломит товарищей, а только придаст им сил?

— Крис, ты там? — прозвучал из комлинка голос Томми.

— Да, Томми. Как вы там?

— Некоторое время было довольно хреново.

— Я здесь внизу рядом с телом Бенни.

— Его так звали? Боже... — связь прервалась.

— Смилуйся над ним, — закончил кто-то рядом с Крис и, встав на колени, закрыл мертвецу глаза.

— Как бы там ни было, нам пришлось пойти поганое место, — продолжил Томми, — но сейчас все позади. Следующие сто метров выглядят вполне проходимыми, но я пока не вижу вершины. Мы все связаны одной веревкой. Я тебя вызову. Позже.

— Крис, конец связи.

Бенни оставили там, где он упал. Если появится время, тело поднимут наверх. Как и все альпинисты, Бенни получил порцию вакцины, но у Крис не было возможности узнать, был ли он заражен лихорадкой Грирсона. Если был, Крис сомневалась, что вакцина успела за те несколько часов, как ее укололи, принести какую-то пользу.

Вода уже добралась чуть выше колен Крис, когда она пробиралась обратно к домику. Это все и решило: она сейчас же соберет всех в кучу, чтобы они, прижимаясь друг к другу, смогли согреться, и направит их по тропе к скале.

— Как дела у больных? — спросила она у медика, как только вошла в домик.

— Дай мне один рейс медицинской помощи, и я поспорю на последний доллар, что все выживут. Но вытащить их под дождь... Я не знаю.

— Мне нужно перетащить их всех к скале и немедленно. Если задержимся, не уверена, что они вообще дойдут до тропы.

Медик закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— И нам нужно поднять их на этот чертов утес. Да, энсин, я знаю, что мой долг перед сохранением здоровья целой планеты перевешивает долг перед пациентами. Черт. Я это знаю. Только это не значит, что мне это нравится.

— Хреновый сегодня денек, не так ли? — сказала Крис, похлопав медика по плечу. — Я принесу брезент к началу тропы. Поднимается ветер, но сделаем, то сможем.

Крис формировала группы по пять человек или около того и отправляла их в дождь. Через час она даже не удивилась, когда они и Карен остались почти одни. Еще осталась пожилая женщина, до этого занимавшаяся с детьми. Она пропускала одну группу за другой. Еще осталась женщина с ребенком.

— Она сильно кашляет, — попыталась объяснить она.

Крис бросила последний взгляд на однокомнатный домик. Завален пустыми коробками от продуктов, склянок от вакцины и прочим беспорядком, оставленным после поспешного ухода. Кровать освобождена от одеял и простыней, их использовали в качестве носилок для больных. Если тут и воняло, нос Крис этой вони давно уже не замечал. Забрав фонарик со стола, она отправилась вслед за матерью с ребенком. Когда сошли с крыльца, вода поднялась уже по щиколотку. Крис пошла вслед за Карен и старухой, кажется, дорогу они знали. Когда добрались до тропы, отмеченной колючей проволокой, вода уже доходила до колен. Крис одной рукой обняла женщину с ребенком, а другой схватилась за проволоку. Женщина крепко прижимала ребенка к себе.