— Возможно, — сказала старшина Бо и расправила одеяло. — Причина достаточно хорошая, чтобы завербоваться, но не достаточно хорошая, чтобы остаться. Дайте мне знать, когда выясните, почему решили остаться в Космофлоте.

— А почему ты здесь? — огрызнулась Крис.

— Нравится беседовать с девушками поздно ночью, особенно с молодыми офицерами. Выключить свет.

В темноте Крис услышала, как укладывается старшина, а через мгновение уже сопит, оставив ее в одиночестве обдумывать произошедшее за сегодняшний день, более полнокровный, чем большинство месяцев, проведенных дома. Крис попыталась разложить по полочкам все, что произошло за последние тридцать часов, но быстро обнаружила, что мозг хочет просто отдохнуть. Крис постаралась успокоиться, задышала глубже и меньше чем через секунду крепко уснула.

“Тайфун” стартовал в шесть ноль-ноль. Ровно в семь, когда часть экипажа завтракала, старпом перевел корабль из режима “Атмосферный челнок / Планетарный шаттл” обратно в режим “Быстрый полет / Не боевой”. Крис поднялась на мостик как раз во время начала отчетов об успехах / неудачах, сыпавшимся из системы корабельной связи.

Когда корабль класса “Камикадзе” переходит в не боевой режим, он становится вполне неплохим лайнером. Толстая броня корпуса, предназначенная для боя, распыляется по всему кораблю и внутри появляются просторные коридоры и рабочие кабинеты. Мостик становится больше, в нем даже страдающий от клаустрофобии может чувствовать себя хорошо. У каждого офицера появляется свой отдельный кабинет.

Старпом изучал инструкцию о трансформации корабля из одного режима в другой. Его сейчас лучше не беспокоить, потому что реконфигурация сработала не совсем так, как обещала инструкция. В результате Крис получила задание выяснить, что пропущено в инструкции. Как специалист оборонительной системы, она знала, как в бою нужно перемещать броню, чтобы компенсировать ущерб. В результате на “Тайфуне” Крис оказалась единственной из действующих офицеров и шестидесяти членов экипажа, ответственной за перемещения своенравных шкафчиков, тумбочек, ящиков с инструментами и прочим. Большую часть полета к базе Шестой Эскадрильи на Высокой Камбрии Крис пыталась вернуть шкафчики, тумбочки и ящики туда, где они должны быть. На девяносто пять процентов все работало как описывали конструкторы корабля. Крис работала по шестнадцать часов в сутки, чтобы выяснить, что не так с оставшимися пятью процентами.

Такая работа дала свои преимущества. Во взглядах экипажа появилось уважение, особенно когда Крис могла ответить, куда запропастилось то или это.

Немало она услышала слов благодарности. И все благодарили за то, что она делала прямо сейчас. За то, что нашла и вернула на место ящик 73,2 или двадцать третий шкафчик с инструментами. Крис провела пять попыток и все оказались неудачными. Некоторые вещи упорно не хотели возвращаться на указанное место. В конце концов, Крис обнаружила, куда пропадают шкафчики и ящики из тех самых неработающих пяти процентов, удалила из системы и заново ввела нужные координаты. “Тайфун”, когда Крис закончила работу, как показалось, вздрогнул и тихо, облегченно вздохнул.,И у него, вроде бы даже настроение поднялось.

— Надеюсь, — пробормотала про себя Крис, но так, чтобы услышали офицеры на мостике, — в ближайшее время нам не придется снова трансформировать корабль.

Капитан Торп посмотрел на старпома и выгнул бровь.

— Я следовал инструкциям, описанным в руководстве, — защищаясь, воскликнул тот. — Вы же сами смотрели на все через мое плечо.

— Было дело, — усмехнулся капитан и, не убирая улыбки, посмотрел на Крис. — Все верно, энсин, в ближайшем будущем мы постараемся избегать подобных упражнений. Вы же, энсин, прежде чем уйти в отпуск, составьте отчет и передайте его мне, а я перенаправлю его командору Семпсону. Пусть развлечется и подумает, как объяснить все это.

Люди на мостике заулыбались, оценив шутку шкипера. Крис, наконец, удалось увидеть, как улыбается капитан. Ну, она, все же, энсин, член экипажа.

Потом они прибыли на базу и корабль ушел в док на стоянку. Все офицеры, за исключением капитана, перешли на половинное довольствие. В следующие три месяца они могли покинуть корабль или же остаться на нем, общаясь только между собой. Четверо офицеров предпочли именно так и сделать. У шестерых младших офицеров, включая Крис и Томми, выбор оказался чуть богаче. Они могли покинуть корабль на весь срок или только на первые шесть недель, а следующие шесть дежурить лишь за еду и кров. В любом случае им нужно было оставить координаты, чтобы Космофлот, в случае экстренной ситуации мог с ними связаться.

Крис нашла Томми за изучением полетов в поисках билета подешевле к себе домой.

— Мы, санта-марианцы, всегда знали, что живем не в том крае Нигде. С этими маршрутами я вернусь домой как раз когда нужно уже будет возвращаться.

— Завтра отправляется лайнер прямиком на Вардхейвен. Мы доберемся туда за четыре дня.

— И что я буду делать на Вардхейвене?

— Составишь мне компанию. Расскажешь моей маме, что в операции, за которую мне вручают медаль, не было ничего опасного. Ну, ты знаешь. Окажешь моральную поддержку.

— И она мне поверит? — рассмеялся Томми.

— Больше, чем мне.

Так и решили. Они проскочили на борт роскошного “Стремительного Ахиллеса” за десять минут до отстыковки. Пришло время заканчивать делить крышу над головой с другими младшими офицерами. Круизное судно как никакое другое подходит для серьезного отдыха. Так думала Крис, но она ошиблась.

На следующее утро, отправившись завтракать в ресторан, она в буквальном смысле врезалась в коммодора Сэмпсона, командира Шестой Штурмовой Эскадрильи. Он посмотрел на нее, как на что-то реально отвратительное, только что выползшее из-под скалы. Впрочем, Крис успела привыкнуть к такому отношению. Даже без формы она вытянулась в струнку и выпалила:

— Доброе утро, сэр.

— Энсин Лонгкнайф, не так ли? — прогрохотал офицер.

— Так точно.

— Мне показался интересным ваш доклад о смарт-металле. Судоверфи вашего дедушки найдут его информативным.

— Да, сэр, — ответила Крис и, обогнув коммодора, отправилась в дальний конец зала, где болтались обычные пассажиры лайнера. Следующие четверо суток она делала все возможное, чтобы не сталкиваться с коммодором.

Как только “Стремительный Ахиллес” подошел к станции “Верхний Вардхейвен”, Крис дала задание Нелли позаботиться о багаже. Ей хотелось быть налегке, когда вместе с Томми поспешит к челночному отсеку. Ей совершенно не нравилось на этой станции. Информационная система у входа сообщила, что несколько челноков не работают из-за каких-то там ошибок. Значит, не только в Космофлоте существуют проблемы с контролем качества. Выбрав челнок из доступных, Крис и Томми приобрели билеты подешевле, четвертого класса, откуда могли бы увидеть Вардхейвен во всей красе по мере того, как будут лететь к нему.

Как только челнок вылетел с корабля, в салоне раздались ахи и охи пассажиров, увидевших планету на расстоянии сорока четырех тысяч километров. Крис обнаружила, что в ее глазах появились слезы. Всего четыре месяца назад она не хотела видеть Вардхейвен, кажется, никогда. Сегодня же это было самое красивое место в галактике. Белые облака разбросаны над голубыми океанами, на материках зеленые и коричневые области, есть даже большое желтое пятно — огромная пустыня.

— Выглядит как Санта-Мария, — заметил Томми, выглядывающий в тот же иллюминатор, что и Крис, — но не настолько красиво.

У всех ли людей в обитаемом космосе возникают те же чувства при виде своей родной планеты?

На маршевом участке челнок начал притормаживать. Наплевав на осторожность, Крис перегнулась через подлокотник, высматривая через иллюминатор знакомые места. Компьютерный голос предложил ей занять свое место и пристегнуться, но Крис не собиралась этого делать. Сейчас она видела свой дом. Изогнутый берег бухты Лэндер. Барьерные острова сделали это место на экваторе идеальным для взлетно-посадочной полосы космических аппаратов. Олд Мисс, широкая, длинная река, впадающая в бухту, пересекала весь южный континент. На ее берегу и был построен город Вардхейвен. Река дала возможность торговать поначалу на планетарном уровне, а потом и вовсе на космическом.