Раз здесь ничего поделать нельзя, то не стоит тратить время на бессмысленные потуги:
— Я согласен считать данные подтверждёнными, — лорд обвёл собравшихся взглядом: — У кого-то есть возражения?
Возражений не нашлось.
— В таком случае вернёмся к основной теме собрания. Вы сказали, что Культ задействует в операции половину своих воинов?
— Именно это я прочитал в памяти своего пленника.
— Хорошо, — Рауль повернул голову к Харндару. — Посол, я полагаю, что следует использовать сложившееся положение для того, чтобы навсегда избавиться от Культа. Проблема змеемагов гораздо более серьёзна, чем проблема свободников. Последние в определённой степени поддаются контролю, тогда как воздействовать на Тсаресов стократ сложнее. Я готов предоставить своих воинов, если Архонт и Цензорат обнародуют официальное воззвание. Я также обещаю, что приложу все усилия, дабы убедить своих союзников прислушаться к обращению Ордена. Сейчас серпенты ослабили защиту Сплетения, нам не представится лучшей возможности поразить их в самое сердце, — лорд обвёл собравшихся взглядом. — Я также готов отправиться со своими силами лично.
— Мой лорд, это слишком опасно!.. — Фарбье вскочил.
— Мы не можем так рисковать! — Арричи отстал от своего недруга лишь на мгновение.
Остальные остались на местах, да и голоса повышать не стали, но смысл их высказываний свёлся примерно к тому же.
И только Харндар молчал.
— Господа, спокойнее! — Рауль немного повысил голос, разом прекратив гомон. — Позвольте уважаемому послу ответить.
Рыцарь медлил. Предложение лорда было, выражаясь мягко, необычным; посол вряд ли его предвидел, а значит — не сумеет скрыть позицию Архонта настолько удачно, чтобы Рауль не понял его истинных целей. Харндар никогда не слыл искусным дипломатом и не умел оптимально реагировать на резко изменяющийся ход переговоров. Иное дело битвы реальные — но в умении вести словесные баталии он серьёзно уступал Зимнему Лорду.
Ответ рыцаря станет той самой последней деталью мозаики, которой не хватает правителю Нью-Йорка.
… Наконец голос посла снова загрохотал под сводами зала.
— Лорд, мы не забудем ни вашего доверия, ни вашей щедрости, но сейчас Орден считает нападение на Культ невозможным. Да, Верховные Жрецы действительно отправили множество воинов на Западное Побережье, но мы сомневаемся, что даже в этом случае Сплетение удастся уничтожить ценой приемлемых потерь. Змеемаги очень сильны в своей крепости. Но Цензорат и Архонт также имеют основания считать, что в случае санкционированного Орденом нападения Тсаресы получат военную поддержку по меньшей мере двух южноамериканских ковенов. Мы не хотим настолько крупного столкновения, — он выдержал небольшую паузу. — Однако мы не станем мешать вам самостоятельно атаковать Сплетение, и не станем отговаривать тех, с кем вы сумеете заключить союз. Это максимум того, на что согласен пойти Орден.
— Официального воззвания не будет? — Рауль жёстко взглянул на рыцаря.
— Официального воззвания не будет, — тот не отвёл глаз.
Вот и всё. Головоломка сложилась.
— Как пожелает Орден, — лорд кивнул.
Они не хотят конфликта с Культом. Официальное воззвание Ордена легко собрало бы множество воинов под знаменем уничтожения серпентов, и, благодаря ослабленной защите, Сплетение могло бы пасть. Во всяком случае, шансы на это сейчас велики как никогда. Но…
Змеемаги стояли острой костью в горле вампиров столетиями — и вдруг рыцари отказываются воспользоваться прекрасной возможностью навсегда решить эту проблему. Что скрывается за подобной позицией? Для лорда здесь не было загадки. Раз Архонт и Цензорат не собираются уничтожать Культ, значит, у них уже есть какой-то иной инструмент контроля. А самым главным инструментом контроля Ордена Рыцарей Вечной Ночи уже много столетий служит Лондонский Ковенант.
Верховные Жрецы заключили союз с Архонтом.
Это легко объясняло странное поведение Харндара. Действительно, если такая информация выплывет наружу раньше времени, Ордену придётся столкнуться с недовольством глав ковенов, ратифицировавших Лондонский Ковенант. Учитывая, что со стороны Тсаресов не сделано никаких заявлений, и Культ по-прежнему находится в оппозиции ко всем остальным вампирам, — недовольство оправданное. Конфликты с союзниками не в интересах Архонта.
С другой стороны, расчёт рыцарей понятен. Они окажут серпентам поддержку, помогут захватить территории свободников — по меньшей мере, как Рауль мог судить на своём опыте, сделают всё, чтобы змеемагам никто не мешал, — а Верховные Жрецы подпишут Ковенант. Просто и со вкусом.
Орден вновь доказывал, что его могущество — вовсе не дело рук слепого случая, а результат кропотливого планирования и упорного труда. Но лорда в данный момент интересовало другое.
Сейчас он видит картину целиком и должен решить, что следуют предпринять нью-йоркскому ковену. Орден не собирается вмешиваться в их внутренние дела, это абсолютно очевидно из слов Харндара. Не собираются рыцари также и мешать Раулю начинать войну с Культом, что неудивительно: посол мог принять его предложение за чистую монету, но сам правитель Нью-Йорка ничуть не собирался совать голову в петлю, и в этом наверняка не было сомнений ни у Архонта, ни у Цензоров. Потому вероятность начала Раулем военных действий они всерьёз не принимали. Лишь не вдаваясь в подробности проинструктировали своего ставленника отказывать в поддержке любых поползновений к уничтожению Змеиного Культа… на чём и сыграл лорд, вызнав нужные сведения.
Простые факты гласят: уничтожь серпенты свободников — а при поддержке Ордена так и случится, — и граница между ковеном лорда и владениями змеемагов растянется в три раза. Подобное развитие событий не могло обрадовать. К несчастью, попытки напрямую этому помешать в свете имеющихся данных представлялись опрометчивыми.
Остаётся только одно — рассчитывать на имеющиеся силы. Укрепить старые союзы, подготовить свои владения к долгому противостоянию и заручиться поддержкой нынешних союзников Культа — им вряд ли понравится, что змеемаги стакнулись с рыцарями. Пусть Культ получит желаемое — лорд постарается сделать так, чтобы проглоченный кусок вызвал несварение желудка.
Теперь следует заставить виконтов принять его решение как единственно верное. И зная цели Ордена, Харндара в этом начинании можно считать своим союзником.
… Размышления Рауля вряд ли были кем-то замечены. Заняли они едва десяток секунд — а следующая фраза правителя Нью-Йорка и вовсе заставила виконтов сконцентрироваться на собственных делах, мешая проявлять излишнюю наблюдательность:
— Господа, я бы хотел услышать ваши доклады о происшествиях на местах и состоянии наших военных сил. Начнём с вас, виконт Фарбье.
— Как прикажет мой лорд…
Один за одним виконты отчитывались о положении дел, и выслушивая их Рауль снова убеждался, что масштабные завоевание сейчас вредны его владениям. Краткосрочная операция, даже крупный, но непродолжительный конфликт с кем-то из соседних ковенов — возможны. Присоединение новых земель — нет.
Причина тому была довольно проста, однако совсем не очевидна и в достаточной мере специфична.
Взрывной рост населения в двадцатом веке серьёзно изменил жизнь лидеров Блуждающих-в-Ночи. Слишком много людей, слишком много событий, слишком много соблазнов… Слишком много нового. Сами Старейшины не боялись потеряться в этом потоке — они, прожившие столетия, обладали достаточной силой воли и ясностью ума, чтобы не бояться изменяющихся реалий; в себе они не сомневались.
Увы, с новопричащёнными вампирами дела обстояли иначе. Голод, сводящий с ума, жажда власти, поднимающаяся из глубин древней крови, стремление к роскоши, толкающее на необдуманные поступки… Возможности, недоступные людям, кружили голову, даря ощущение вседозволенности. Всё это делало смолов неосторожными. Наглыми. Излишне самоуверенными.
Их необходимо было контролировать.
Фактически, контроль за соблюдением тайны существования вампиров так или иначе являлся основным занятием глав ковенов. Они зорко следили за своими территориями: не давали распространяться ненужным слухам, наблюдали за настроениями в человеческом обществе и контролировали попытки властей разобраться в различных таинственных историях, с завидным постоянством случавшихся у них под носом. Правители рода Блуждающих-в-Ночи лучше кого бы то ни было знали, что главной причиной всех проблем с людьми служат те, кто недавно получил Причастие.
