— Возможно, ты решил закончить все вот так, — сказал старый князь. — Скажу тебе по правде, когда-то я сам был в таком же положении, как и ты сейчас.

— Поэтому ты здесь?..

— Не совсем, Млес. Я бы хотел узнать, что ты планируешь делать дальше?

Млес наклонился вперед, погрузив пальцы в сырой холодный песок, сжимая его в кулаках.

— Я не знаю, почтенный, — он поднял руки перед собой, разжимая пальцы и наблюдая, как песок сыпется вниз. — Я не знаю.

Эвур смотрел, как он просыпает песок, дождавшись того момента, пока руки его собеседника опустеют:

— И мой последний вопрос, мой друг: в этой жизни есть что-нибудь, что еще могло бы принести тебе радость?

Млес повернул голову к князю и снова встретился с его глазами. Выражение лица Эвура оставалось все тем же безмятежным и спокойным. Млесу показалось, будто он печально улыбается одними уголками губ.

— Мой сын погиб во время Четвертой войны. Он был твоих лет, у него осталась семья.

Млес медленно кивнул.

— Понимаю, почтенный.

— Остановись, прошу тебя. Ты еще молод.

Млес промолчал, и Эвур больше не говорил ни слова. Они смотрели на океан, слушая, как волны накатывают на берег, и как перекликаются птицы.

Млес не чувствовал ничего кроме пустоты. Он знал, что Эвур прав: выбраться из своего нынешнего положения он сумеет лишь заняв себя чем-то, что полностью поглотит его, без остатка. Это нечто должно изматывать его, полностью отвлечь Млеса оттого, что случилось зимой. Смерть любимой женщины — тяжелое испытание на время.

«Сколько же мне его потребуется?»

— Я был бы не против работать и дальше, — тяжело проговорил Млес, щурясь на яркий свет.

— Ты волонтер из гильдии Красного Тысячесвета, так?

— Да.

— Авантюрист и гонец, — князь тихо усмехнулся. — Хорошая работа. Не предел мечтаний, конечно… Не думал пойти в армию?

— Из меня выйдет плохой солдат.

— Я слышал, у тебя хорошее образование…

— Свободное время я часто уделял книгам.

«Не то, что сейчас».

— Это мой отец рассказывал тебе об этом, почтенный?

— Да. Он рассказывал, что ты увлекаешься литературой. Плюс ко всему у тебя хорошие манеры и обширные познания в различных областях, ты умеешь готовить…

— Да, это так, — Млес ощутил легкую неловкость. Ему меньше всего хотелось говорить с князем об этом, и разговор начинал действовать на нервы.

— Если тебе не нравится армия, то почему бы тебе не податься в институт Услужения? Не удивляйся и не обижайся, многие достойные люди империи начинали с этого. Твое образование и манеры лишь поспособствуют успешному начинанию на этом поприще. Стать поваром или дворецким по контракту при доме у влиятельной семьи — прекрасное начало.

— Я думал об этом. Прости, почтенный, но это не мое.

Эвур задумчиво смотрел на океан, и Млес думал лишь о том, чтобы этот старик поскорее убирался.

— Стало быть, вольнонаемник… Как долго ты занимался этим?

— Семнадцать лет, — Млес слабо улыбнулся. — По большому счету, больше я ничего не умею делать.

— Раз так, то у меня найдется для тебя работа, Млес.

— Вот как? — Млес, преисполненный меланхолии, так и не взглянул на князя при этих неожиданных словах. Наверное, потому, что в глубине души он сейчас был безразличен к собственной участи. Млес был готов при помощи алкоголя медленно дойти до смерти, сделать это спокойно и без колебаний. И если он еще кому-то нужен — что ж, быть может, стоить пока повременить, и так же спокойно взяться за предложенное дело.

«Мне и вправду все равно — жить дальше или умереть?»

— Через четыре дня в Кадалле будет проведен съезд консулов. Нужно доставить некоторую документацию и мои старые отчеты одному из них, моему знакомому.

— Хм, — Млес вымучено улыбнулся. — Так это еще одна причина, по которой ты решил навестить меня?

— Да. Можно считать, что так. Мне требуются услуги гонца.

— Как скоро потребуется выезжать, почтенный? — задумчиво спросил Млес.

— Ну что ж, — Эвур поднялся на ноги. — Думаю, завтра утром.

— Я согласен, почтенный.

Млес поднялся так же. Эвур и впрямь больше не собирался его задерживать.

— В этом году будет празднество, — задумчиво сказал Эвур, вновь взглянув на призрачный Крэммир.

Млес закрыл глаза, чувствуя, как щемит в груди. Перед ним до сих пор было бледное лицо Кимм, он снова слышал ее слабый голос, ее последние слова.

«Я вновь хочу увидеть поток».

— Да, Великий звездопад.

— Говорят, что Серебряный поток забирает скверну из умов, приносит гармонию в души живущих. Благостный, добрый праздник. До него еще полгода, а я уже размечтался, но все же, уж и не думал, что доживу до него еще раз, — усмехнулся князь.

«Кимм не дожила, а гармония мне бы не помешала».

— Мне кажется, ты прав в решении вернуться к своей работе. Свежий воздух, путешествие по империи — то что нужно, — Эвур благодушно улыбнулся.

В данный момент Млес так не думал. Но он сдержанно улыбнулся и поклонился князю, когда тот, кивнув на прощание, повернулся к магимобилю.

«Это глупая работа и пустая трата времени. Но это все же лучше, чем ждать Собирателя душ на этом берегу».

Млес вернулся домой через два часа после встречи с Эвуром.

Он неторопливо прошелся по небольшой аллее, тянущейся от чугунных ворот к своему особняку, выкупленному еще отцом Млеса более двух десятков лет назад. Ступая по каменной дорожке и слушая, как над головой едва слышно шелестят голые ветви, которые обзаведутся листьями только через неделю-другую, Млес зачарованно смотрел на свой дом. Двухэтажное, немного старомодное здание из темно-бордового кирпича со временем не потеряло своей красоты, и Млес находил его удивительно подходящим для себя не только по внешнему виду. Особняк стоял на некотором расстоянии от шумных улиц Рихарна, входя в черту города, но и при этом оставаясь на значительном удалении от него одновременно. Этот дом значил для него многое. Млес понял это только после смерти Кимм.

Воспоминания накатили на него, едва он перешагнул порог. Млес невольно вспомнил, как он раньше ждал этого момента, как он стремился к нему — возращение домой. Любимая жена и дочь…

Одна из них теперь мертва. Вторая — слишком далеко отсюда. Млес тихо закрыл тяжелую дверь, привалившись спиной к резному дереву. Он обвел взглядом большой холл и широкие ступени лестницы, ведущей на второй этаж, дорогие картины на стенах и высокие узкие вазы по углам. Вновь это щемящее, щекочущее чувство усталости и апатии, такое знакомое… Он закрыл глаза, и образы из прошлого вновь наполняли его сознание, заставляя ощущать проклятый невидимый обруч, стискивающий грудь.

«Когда я открою глаза, Кимм будет стоять наверху этой лестницы, как и всегда».

Млес считал себя счастливчиком: ему много раз везло в этой жизни, он редко попадал впросак и серьезные неприятности. Он стойко перенес преждевременную смерть матери после долгой болезни пятнадцать лет назад, и со смирением принял известия о гибели отца на юго-западном фронте во время Четвертой войны с Союзом родов иругами. Прошло два года, проведенных в одиночестве и тоске, волнении и беспокойстве. Новая Империя Алтес и ее союзники в ту пору уверенно побеждала в тяжелой войне. Она закончилась летом, и именно тогда Млес встретил Кимм — и жизнь вновь стала спокойной, вновь наполнилась смыслом. Это время, проведенное в браке с этой немногословной умной красавицей из такого же, как и Млес, некогда богатого рода, было самым счастливым в его жизни. В этот период Млес, хотя часто и бывал в разъездах, в свободное время охотно уделял время творчеству.

Этой зимой болезнь всего за три недели выпила из Кимм все силы. Она так ждала этого года, так ждала празднования встречи Серебряного потока, который должен был начаться к завершению лета. Ей так и не удалось дождаться Великого звездопада, который случался раз в двадцать лет.

Млес навсегда запомнил ее последние слова. «Я вновь хочу увидеть поток», сказала Кимм четыре месяца назад, лежа с закрытыми глазами. Ее бледное лицо покрывала испарина, веки слабо подрагивали. Спустя полчаса она перестала дышать.