Даше было очень интересно побывать в доме настоящей колдуньи и целительницы, обитающей в таинственном магическом мире. Поэтому она не стала вылезать из телеги и поехала вместе с больными воинами.

Помимо простого любопытства, девушка надеялась, что сможет узнать у деревенской колдуньи, что ни будь важное и о своих способностях тоже. Конечно "деревенская колдунья" звучит совсем не как "придворный маг короля" с которым Фернан — судя по тому, что Даша слышала в лагере — очень хорошо знаком, и навевает мысли о каком-то шарлатанстве.

Но, с другой стороны, почему в деревне не может оказаться хорошего мага и целителя? Ведь алмазы, прежде чем огранить их в бриллианты, находят в земле, а не на прилавках ювелирных магазинов. И Даша решила забыть о всяких предрассудках.

Телега медленно катила по деревенским дорожкам, вслед за графом и крестьянкой. Обрадовавшись, что дворянин попался, вроде, не гневливый, да еще и галантный, крестьянка продолжала щебетать о каких-то глупостях, так сильно волновавших ее незатейливую душу.

Делакруа быстро понял, что-то, о чем она говорит совершенно бесполезно, а значит и не интересно. Но и самовыражаться ей он не мешал. А пышная крестьянка, вдохновленная, как ей казалось, вниманием такого видного господина, ни на что, не обращая внимания, продолжала щебетать о своем.

И если граф Делакруа мог абстрагироваться от посторонних звуков, и спокойно наслаждаться видами природы, то Даша так не могла. И из этого бурного потока нескончаемой информации она узнала, что из-за стай оборотней, следы которых люди стали все чаще находить в лесу, куры стали нести плохие яйца — с бледными желтками, и протухающие через два дня. А коров стали чаще кусать злые насекомые. Естественно, от этого у них стало меньше молока, и теперь люди не могут делать сыр, чтобы продавать его в город, и деревне грозит разорение.

Выслушав все это, Даша так и не смогла уловить связь между оборотнями в лесу, и перепуганными курицами, с кусачими мухами. Но с точки зрения крестьянки, связь между всем этим определенно была.

Так же Даша не совсем понимала реакцию Фернана на слова крестьянки. Ведь, когда она упомянула про оборотней, было ожидаемо, что граф встрепенется, и заинтересуется такой важной деталью, как разгуливающие неподалеку оборотни. Но Делакруа не проявил к этому ни малейшего интереса.

Даша не могла понять, как же так, ведь охота на этих чудовищ была основной целью похода? Но ответ на этот вопрос был достаточно прост. За время своего путешествия, почти в каждой деревне Фернан слышал истории о том, как местные жители, либо видели, либо слышали, либо чувствовали где-то неподалеку присутствие оборотней. И очень часто это оказывались вовсе не они. А уж тем более здесь так близко от Элеранжа, точно не может быть ни каких оборотней. Может они, и превратились из людей, в кровожадных чудовищ, но оставались достаточно разумными, чтобы не рисковать так сильно, и не охотиться близко от столицы королевства.

По мере продвижения по деревне, на пути графа и его свиты встречалось все больше местных жителей. В основном они, как и первая повстречавшаяся крестьянка, были заняты работой в своих дворах.

Заметив хорошо знакомую односельчанку, идущую по улице сопровождении не знакомого дворянина, (то, что он дворянин люди понимали по дороговизне его одежды и доспехов, горделивой осанке, и по его породистому белоснежному скакуну, которого мог себе позволить наездник исключительно благородных кровей) люди заинтересованно вытягивали шеи, и провожали их любопытными взглядами. Не смотря на обуревавшее их любопытство, спросить, что-либо люди не решались, предпочитая не будить лихо, пока оно тихо.

Крестьянка же, шествуя по деревне в сопровождении графа и, ловя на себе взгляды соседей, чувствовала себя очень гордой, и уже предвкушала, как вместе с соседками будет плести витиеватое кружево сплетен. В мельчайших подробностях, обсуждая встречу с капитаном отряда королевских рыцарей — графом Делакруа, и целой армией его воинов.

Вскоре деревянные избушки остались позади. Желтая сухая тропинка, окаймленная крошечными, плоскими кустиками изумрудного подорожника, петляя зигзагами, то вправо, то влево, снова повела героев в чащу леса.

Не смотря на пролегающую тропинку, лес здесь был очень густым. Деревья быстро сомкнулись плотной стеной за спинами путников, а над головами низко навис плотный полог из толстых ветвей, и зеленых крон, не пропускавших к земле ни единого лучика солнца. Казалось, сам воздух здесь был зеленоватого оттенка.

— Ну, вот мы и пришли. — Сказала крестьянка, минут через пятнадцать пути по лесу.

Только после этих слов герои увидели перед собой жилище старой целительницы. Между двух старых, высоких дубов, опираясь стенами на их могучие стволы, стояла старая деревянная хижина. Как и все дома в этой деревне, хижина была сложена из целых стволов деревьев. Лишь несильно обструганных от коры, для того чтобы жуки не разрушали древесину, ползая под ней. Казалось, что эта хижина была самой старой постройкой в деревне. От времени она сильно просела, и стены ее заросли толстым слоем мха. Из низенькой печной трубы, сложенной из камней, вверх поднималась тонкая струйка полупрозрачного дыма. Это значило, что хозяйка сейчас точно дома.

Крестьянка забралась на низенькое крылечко, и постучала в дверь.

— Абелия, открывай, к тебе пришли! — Позвала крестьянка, но ответа не последовало. — Открывай! К нам в деревню рыцари Его Величества пожаловали. Королевству нужна твоя помощь!

Через несколько секунд дверь, наконец, открылась, издав протяжный скрип. На пороге хижины появилась немолодая женщина, одетая в простое серое платье. Не смотря на то, что годы уже брали свое, и ее густые волосы, заплетенные в длинную, тугую косу, светились снежной платиной. Кожа целительницы оставалась гладкой и нежной, словно у юной девушки.

Открыв дверь, она посмотрела на крестьянку.

— Что случилось, Клоди? Зачем ты меня разбудила? — Спросила Абелия.

Ее голос был таким же, как и взгляд — спокойным и, немного усталым.

— Ой, Абелия, тут такое творится… в общем надо лечить! Поможешь? — Торопливо залопотала крестьянка.

Абелия бросила бесстрастный взгляд на незваных гостей, поверх головы Клоди, — которая была значительно ниже и шире худой и высокой целительницы — и немного подумав, сказала:

— Ну, заходите, раз уж пришли.

Граф Делакруа спешился, и привязал коня к дереву. Луи посчитала это знаком к действию и, спрыгнув с телеги, приготовился переносить бессознательное тело Коума в хижину целительницы. Раненый воин лежал на тонком шерстяном одеяле, которое служило носилками для него.

— Базиль, помоги мне отнести его в хижину. — Обратился Луи к товарищу.

Базиль изумленно посмотрел на него.

— Я не могу, у меня рука сломана!

— Но, у тебя же есть вторая.

— Мне так будет неудобно! — Изо всех сил, отлынивая от работы, ответил Базиль.

— Я сам помогу. — Сказал Фернан, подойдя к телеге. — Ты берись за одеяло со стороны головы, а я со стороны ног возьмусь.

— Спасибо, сир. — Поблагодарил Луи.

Случаи, когда дворянин изъявлял желание помочь простолюдину, а уж тем более своему слуге, были огромной редкостью.

— Давайте, заносите его! — Махнула рукой крестьянка и, вместе с целительницей, скрылась в хижине.

Фернан и Луи занесли раненого товарища внутрь. За ними в хижину зашли Базиль и Даша. В хижине было почти темно, так как свет попадал внутрь только через одно единственное окно, в котором, вместо стекла был, натянут бычий пузырь. На стенах были развешаны пучочки ароматных сушеных трав. В печи у стены, горел огонь. На огне стоял небольшой котелок, в котором кипело и тихо булькало какое-то таинственное варево. Не смотря на жаркий день, печь была сильно натоплена, из-за чего атмосфера в хижине была практически невыносимой.

— Ой, зачем ты так натопила то? Жара же на улице, а у тебя теперь тут дышать не чем! — Сказала Клоди.