Прямо перед Биргером шли шнеки датчан, которых вёл Кнут. Швед пытался вспомнить хоть одно сражение, выигранное самим Кнутом, и не мог. Ясно, датский король Вольдемар отправил вместе со всеми абы кого, только чтобы считалось, что он тоже участвовал. Выходит, старый датчанин не верит в успех? Пусть, ему же будет хуже, когда станут делить добычу, Биргер постарается добиться, чтобы датчанам не перепало ничего путного.
Сам Биргер выставил войско, численностью превосходившее всех остальных. Больше только у объединённых сил всех остальных шведов под предводительством ярла Ульфа Фаси, который замыкает караван.
Между Биргером и Ульфом Фаси ещё идут финны с Або и готландцы. Этих подхватили буквально по пути. Тоже помощь, если, конечно, не станут претендовать на свою часть добычи.
Биргер попробовал посчитать шнеки, получалась сотня. Что ж, прекрасное число! А вооружённых людей получается больше шести тысяч, плюс гребцы, что тоже возьмут в руки оружие, когда дойдёт до дела! Он очень надеялся, что большинство либо повернёт домой после первых боев, либо останется в Альдегьюборге. Сам непременно пойдёт дальше к Хольмгарду и сделает всё, чтобы за ним не увязались головорезы Мельнирна.
Зятя короля Швеции отвлекло то, что первые шнеки уже стали втягиваться в устье Невы. Земли Гардарики хорошо расположены; чтобы попасть в тот же Альдегьюборг, надо из моря пройти рекой Невой в озеро, которое местные зовут тоже Нево, а там подняться по небольшой речке с мутной водой. Нева странная река, у неё сильно разветвлённое устье. Река впадает в море несколькими рукавами, которые омывают большие острова, покрытые лесом. Кроме того, Нева не течёт прямо, у неё множество довольно крутых изгибов, которые вода проложила среди низких заболоченных берегов. Мало того, что здесь пороги, так ещё и ветер дует сильный и непредсказуемый. То гонит воду, помогая течению, то, наоборот, поворачивает её из моря обратно. Говорят, это страшное зрелище, когда вода вдруг начинает течь вспять! Но Биргер такого не боится, да и бывает сие чаще осенью. Тогда и озеро становится бурным, волны ходят хуже, чем на море. Сейчас лето, и вода течёт, как надо. Потому плыть по реке придётся против течения, вот и заволновались на шнеках. Тут один парус не справится, придётся брать в руки вёсла. Но для морских хозяев грести — дело привычное, руки этой работы не боятся, даже работой не считают, так, просто необходимость.
На шнеке Биргера хороший кормчий, давно распорядился и в руках у гребцов уже вёсла. Сам он приналёг на руль, устье Невы не такое широкое, идти надо осторожно, чтобы не налететь на те шнеки, на которых умудрятся сплоховать. Почему-то Биргер был уверен, что норвежцы обязательно что-нибудь не успеют или сделают не так. К его разочарованию, шнеки Мельнирна повернулись как надо, не задев не только чужие борта, но и свои тоже. А вот один из его шнеков сделать это умудрился. Биргер закричал, увидев, что судно не вписывается в поворот, но, во-первых, слишком далеко, не услышали, а во-вторых, поздно. Шнек подставил свой борт следующему за ним, а те не успели отвернуть. Всё обошлось, но с норвежского судна явно показывали на них пальцами, от души смеясь. Биргер решил, что провинившийся кормчий сегодня же возьмёт в руки весло! Но подумав, понял, что не сделает этого, кормчий Рулоф был слишком опытным, и заменить его будет некому. И как это он оплошал? Главное, так не вовремя!
В остальном всё прошло без происшествий, во всяком случае, на шнеках Биргера, остальные его не интересовали. Но бороться со встречным течением полноводной реки оказалось довольно трудно. Проблем добавлял и встречный ветер. Вот уж не думал Биргер, что ходить по рекам Гардарики тяжело! Мешали и постоянные повороты Невы. Скоро гребцы основательно выдохлись. Со шнека Ульфа Фаси, который командовал всем походом, подали сигнал поиска подходящего места для стоянки. Оно нашлось не сразу, ведь нужно было встать большому количеству шнеков. За очередным крутым поворотом в большую реку слева по ходу шнеков впадала меньшая, в свою очередь извиваясь между низких, покрытых лесом берегов. Пройдя эту речку, остановились на относительно ровном участке. Растягиваться на огромное расстояние по реке было просто опасно, потому применили давно испытанный приём — шнеки встали не в ряд вдоль берега, а бортами друг к дружке. Между ними сразу перекинули мостики, а с крайних на берег сбросили большие сходни. И всё равно реку запрудили основательно, даже вода поднялась.
Ульф передал, что постоят, пока отдохнут гребцы, и отправятся дальше. Биргер перешёл к нему на шнек и заявил, что то и дело перестраиваться то для стоянки, то в походный порядок ни к чему, надо встать здесь на днёвку, а дальше двинуться завтра, высылая вперёд разведку. Сзади раздался хохот проклятого норвежца:
— Биргер, скажи лучше, что твои люди попросту не умеют с толком править...
В то мгновение Биргер был готов уничтожить и Мельнирна, и собственного кормчего Рулофа, задавив голыми руками! Но стерпел, даже огрызнулся, мол, что взять с Мельнирна, который дальше своего фьорда носа никогда не высовывал, откуда ему знать, что идущим по рекам надо устраивать стоянки. Норвежец в ответ вспылил, и Ульфу с трудом удалось погасить ссору. Помог епископ Томас, который тоже перебрался на главный шнек. Его противный голос привычно затянул на одной ноте благодарение Богу за удачный переход. Послушать, так епископ сама кротость, но Биргер хорошо знал, что за ангельской улыбкой Томаса скрывается звериный оскал. Он вдруг подумал, что если протянуть руку, чтобы отнять у священника его еду, то не просто укусит, а оторвёт по локоть. Уходя, он оглянулся и решил: не по локоть, а до самого плеча.
На первой стоянке пробыли действительно целый день. Отправившиеся на разведку на лёгком шнеке датчане сообщили, что река не сужается, но впереди действительно пороги, пройти которые при встречном ветре будет просто невозможно. Ульф чуть растерянно смотрел на разведчиков. Что же делать? Настоящий ветер с моря будет только осенью, а сейчас разгар лета, перенести, как русы, свои шнеки на катках они тоже не смогут, это равносильно гибели судов. Не ждать же осенней непогоды!
Ульф сам заторопился к Биргеру. Тот сидел на палубе, хмуро глядя вдаль. Ему первому датчане донесли об увиденном, и теперь швед тоже раздумывал, что делать. К моменту появления Ульфа он уже решил, что надо идти до самых порогов, ветер может смениться в любую минуту, всё же море рядом, морские ветры непостоянны. Ярл, услышав разумную речь, быстро закивал и снова отправил тех же датчан искать удобное для стоянки место. И его нашли недалеко от порогов, сразу за крутым поворотом реки. Там в Неву впадала какая-то речка, это удобно, с высокого берега хорошо видны и окрестности, и сама Нева до следующего поворота, и эта речка тоже. Незаметно не подойдёшь. Разве что через лес, но на земле Гардарики и десяти шагов не сделаешь, чтобы не угодить в болото. Биргер довольно кивнул:
— Встанем там. Завтра и отправимся.
Сказал, точно это он стоял во главе ледунга, а не Ульф. Собственно, так и было.
Комары досаждали немыслимо, они зудели и зудели над ухом, забирались всюду, где только находилось не закрытое одеждой тело, впивались своими жалами-иголочками, высасывали кровь. К самим укусам Пелко давно привык и не обращал на них внимания, но противный писк раздражал. Хотелось поскорее выбраться на открытое место, где бы этих кровопийц хоть ветерком унесло. И как только бабы с девчонками ягоды в лесу собирают? Там под каждым листиком комар сидит, вот уж где крови насосутся!..
Пелко решительно шагнул в сторону от овражка, которым пробирался. Нет уж, лучше он лишнее потопает вдоль берега, чем будет кормить проклятых комаров! Конечно, идти придётся намного дольше, зато на ветерке. Мальчику не раз попадало за отсутствие выдержки, отец ругал его, мол, охотник должен терпеть всё, иначе добычи тебе не видать. Но Пелко не хотел становиться охотником, он и сам не знал, чего хотел. В голове мальчишки роились самые необычные мысли и придумки. И находили себе выход тоже не к месту. Больше чем за отсутствие терпения Пелко попадало за бесконечное враньё. Нет, он не лгал ради выгоды или из страха, скорее придумывал зачем-то невероятные рассказы о невиданных событиях. Его послушать, так медведи в округе водились просто под каждой ёлкой, а лоси ходили за Пелко по пятам, чуть не уговаривая прокатиться на своей спине... Его так и звали «врунишка», спасало только то, что выдумки были хотя и необычные, но безобидные. Мальчик решил: если придёт поздно, то что-нибудь придумает, и, размахивая сорванной веточкой, направился к берегу.
