“Действуем согласно приказу, но по обстоятельствам и предсказывая последствия”.

Но причинять этим лиходеям хоть какой-нибудь вред кроме душевного я не собиралась. Моя идея была другой. Личности эти, как я поняла из слов трактирщика, были одиозные, у всех на слуху и одним своим присутствием пускали слухи. Синдикат Клемма судя по всем пользовался услугами мелких мошенников, чтобы досадить нам. Перекупить их нам не удастся – денег не хватит с таким гигантом воевать, но внести хаос в их ряды вполне возможно.

–То есть ты хочешь, чтобы я как следует напугал этих бездельников? – подытожил Ррух и почесал голову ложноножкой.

–Вы умеете, я знаю. А они сбегут и потом расскажут, что с нами шутки плохи. И возможно, нам перестанут гадить прямо на пороге.

–А эти, маленькие орны тоже будут?

–А почему бы и нет? Я с иллюзиями работать не умею, может у них есть какие-нибудь рецепты, чтобы добавить зрелища.

Мой план юным саботерам пришелся по вкусу. Нам пообещали предоставить иллюзорное пламя, живой дым и “невероятно скользкую жижу”. Время нападения мы по-прежнему не знали, но предполагали, что они появятся после парной смены, когда я сдаю пост Рестону. Ему вся затея не понравилась совершенно, и мы сделали его еще одним актером. Хотя его вид и без всякого грима мог напугать кого угодно – черные усищи кольцами, шрамы на загорелой коже, да еще ярким зеленым глазом как зыркнет!

Мастер Мит уже изнывал от неизвестности. Сделает часть работы и смотрит на меня жалобно, положив подбородок на скрещенные пальцы. Я прячу улыбку, и молчаливое противостояние продолжается. Я видела, как он присматривается к заготовщикам, к другим мастерам, пытаясь найти моих сообщников.

“Не там ищете, но я вам не подскажу.”

В назначенный вечер, я, Рестон и Кут с Нутом старательно готовили сцену для спектакля. Сами – в черных балахонах, которые носят алхимики для защиты от едких реагентов. Лица перемазаны красной краской, волосы всклокочены. На время представления Ррух согласился передвинуть коробки от черного хода, и то только потому, что будет главным действующим лицом. Вернее лицами. Каждую его пасть мы обмазали зельем иллюзорного пламени – теперь они дышали огнем, стоило им только заговорить. На полу, в шаге от дверей, разлили ту самую скользкую гадость, чуть сами не растянулись при этом. Несколько бомбочек с нею Кут подвесил под потолок. Магу вручили бутылку с живым дымом – открывать нужно было только когда злодеи появятся и увидят духа, иначе быстро развеется. Сами засели за коробками, пока Ррух учил пугающую речь. Эмир вдруг вынул целую коробку с бутербродами и предложил нам.

–Жена сделала. Сказал ей, что у меня сегодня цирковое выступление в мастерской, – рассмеялся он и дернул за воротник, – ей-духи, будто сценку с кем-то из младших готовлю.

–У вас есть дети? – спросила я, откусывая толстый провиант.

–Целых три разбойника. Такие же как вы, – кивнул на мальчишек он.

Я покачала головой.

“Невероятно хороший значит орн. Трое детей – это настоящая редкость!”

–А ты правда к нам по распределению из Керна попала?

–Правда, – кивнула я, – отец хотел, чтобы я поближе к нему служила, но получила Тагрон. Впрочем, совсем неплохо.

–Это хорошо что ты у нас теперь есть. Наши мастера конечно маги, но бойцы из них так себе, кроме пожалуй, Авена. Да и не тот у них дар, чтобы сражаться.

–Или пугать грабителей! – отозвался Кут.

–Ш-Ш-Ш! – громогласно зашипел Ррух, призывая нас замолчать. Мальчишки бесшумно прыснули за коробки, мы с магом пригнулись и замерли.

Общим решением было снять защиту с черного хода, но оставить на здании. Если грабители решат поживиться еще и в мастерской, то будет им наказание за жадность. Ловить их по всем этажам не было никакого желания. А сейчас кто-то настойчиво бился снаружи, ковыряя, кажется выдергой, большую замочную скважину.

“Точно придурки. Мы же дверь запирать не стали, они ее даже не подергали!”

Потом до кого-то все-таки дошло, и дверь со скрипом приоткрылась. Ррух бесшумно топтался с одной ложноножки на другую и обратно. Один шаг, второй. На стене появилась неясная в лунном свете тень.

–Фонарь зажги, – хрипло прошептал гость, – нихера не видно.

“По железке железкой стучим, ходим с фонарем, а говорим шепотом. Показатель умственного развития”.

Зашли еще двое. Я прислушалась – снаружи, кажется, был кто-то еще, наверняка стоял на стреме. Первый уверенно шагнул вперед и познакомился со слизью. Нырнул носом вперед, не успев даже ругнуться, и впечатался в стопку жестяных тазиков.

–А-а-а, мать твою через бычью задницу!

Подельники бросились на крик и грохот, позабыв про свет, и присоединились к атаману, тазикам и теперь уже ведру гнутых гвоздей. Мы с Рестоном встали, приготовившись занять позиции. Разбилась лампа, брань была уже во весь голос, слизь по-прежнему не давала шансов встать. Кут и Нут зажимали рты, надрываясь от бесшумного хохота.

–КТО ПОСМЕЛ ТРЕВОЖИТЬ МОЙ ПОКОЙ?! – раздалось сверху.

Ррух качественно раздулся уже до размеров медведя. Два десятка голов двигались вразнобой, свесив языки и выдыхая искры. Рестон откупорил крышку, и по полу потек сизый дым, который свивался в ухмыляющиеся морды и парил прямо под змеиными головами. Брань и возня резко стихли. От красноватого свечения духа я разглядела бородатые рожи с трясущимися, разинутыми ртами.

– ВОРОВАТЬ ВЗДУМАЛИ?!

Гости вяло заскулили и поползли задом наружу. Кут и Нут тотчас отвязали веревку и бомбочки плюхнулись на спины. Теперь эту жижу им еще и из штанов вынимать. Дым почему-то шепеляво рассмеялся, а от внезапного липкого прикосновения грабители приобрели невиданную ловкость и как тараканы бросились врассыпную. Но такой маневр был ожидаем. Я, уже забравшаяся на шкаф, зажгла огонек снизу, взмахнула руками-крыльями и громко заухала. Волосы торчком, лицо красное, наполовину птичье, красавица словом. Сыргенка. Рестон тоже не стоял просто так – сложил ладони рупором и как загудел, аж зубы от вибрации заныли.

–ПРОКЛЯНЕМ! ПРОКЛЯНЕМ! ПРОКЛЯНЕМ! – истово заверещал Ррух, наслаждаясь спектаклем.

Бедняги кинулись к двери, но позабыли, что она открывается вовнутрь. Но это их не остановило, поскольку два дебила – это сила, три дебила – уже мощь, с которой даже дубовой двери в ладонь шириной уже не справится. Жалобно хрустнули не то петли, не то ребра первого грабителя, когда в него врезались два других, и вся шайка кубарем выкатилась наружу, где их давно уже не ждал подельник. Мы от души хохотали им вслед вместе с двадцатью тремя головами подгорного духа и доедали бутерброды.

–Ррух, а Ррух, – позвала я, – тут теперь уборки на целый день. Эту гадость я магией убирать не решусь, может тряпки имеются?

–Да ладно, идите уже домой, – благосклонно отозвался дух, – придумайте заодно как объяснить хозяину, почему дверь черного хода теперь открывается в обе стороны.

“А вот этого я предсказать не смогла.”

С Рестона мигом сошло все веселье.

–И как мне завтра отчет по обходу писать?

Мастер Мит скрестил ноги и взял в руки чашку. Подоконник теперь лишился пятен и крошек, подушки – пыли, но посуду я трогать не стала, только помыла и расставила тем же хаотично-пейзажным нагромождением.

–Поверить не могу, что твоя дурацкая идея сработала, – сказал он, не оборачиваясь. Солнце светило точно на него, выглядывая между высоких шпилей. Мастер по-кошачьи жмурился.

–Клин клином выбивают и все такое, – улыбнулась я и продолжила затачивать серебряные стержни.

–Я сам лично слышал всю эту сплетню про жуткую мастерскую уже на третий день, и не где-нибудь, а в “Западной Звезде”. А туда орны за месяц столик заказывают, не последняя дыра в городе.

–У меня один только вопрос остался – зачем вся эта возня синдикату Клемма? Да, неприятно, да, действует на нервы. Но желания встать им под крылышко не возникает.