–Вот и хорошо, сейчас я подам вам бумаги, заполнить сможете?

Я пожала плечами и протянула руку. Регистратор как-то странно на меня посмотрела.

–С вами точно все хорошо? Может быть, позвать лекаря, чтобы вас осмотрели?

Я покачала головой. Произносить звуки и привлекать внимание не хотелось совершенно.

–Давайте, пока я готовлю бумаги, вы немного придете в себя у акведука? Посмотрите налево, за ширмой.

Я кивнула и медленно пошла по указанному направлению. За ширмой бежал широкий ручей в каменном русле. Я наклонилась и увидела перепачканное сажей лицо. В волосах торчали сломанные перья. Кожа белая, в сетке темных вен от напряжения. Опустила в воду перепачканные эфиром руки в разодранной куртке.

“А регистратор со мной еще как с орной разговаривала. Чучело ты”.

Вода немного разогнала дурные мысли и ощущения. Когда я снова вернулась в зал, регистратор подала мне бумаги и самопишущее перо. Первой оказалась карточка для пострадавшего.

“Ладно хоть не стала еще и руками заниматься”.

Имя: Аннариэт Мит. Род занятий: мастер-артефактор. Место работы, службы и иных профессиональных занятий: мастер-ваятель в мастерской “Камея”, Медовый переулок, дом три. Дальше было сложнее: что писать в графах про место жительства, семейное положение, имеющихся близких, наличие хронических эфирных заболеваний и иссушения… я попросту не знала. Даже точный возраст указать не могла.

“Вот именно. А залезла на место преступления вперед стражников, отдала ему памятный камень, применила стайные узы и сидишь теперь, караулишь в госпитале. И все это для орна, о котором знаешь только имя да род деятельности. Для орна, которого не так давно посчитала лжецом и обманщиком. Ты безнадежна, Инаам”.

Второй бланк был для регистрации сопровождающего, то есть меня. Вопрос: “кем вы приходитесь пострадавшему” снова поставил меня в тупик. Так и тянуло написать: “Мимо проходящей глупой сыргенкой”.

Я отдала кое-как заполненные документы регистратору и снова вернулась в кресло, как меня тут же взял в оборот знакомый стражник в медной броне.

Его вопросы охватывали широкий спектр от моего финансового состояния до возможных способов проникновения в мастерскую. У меня был выбор: сосредоточится на боли или разгорающейся злобе на беседу, местами провокационную и сбивающую с толку. Задним умом я понимала, что Вайз просто выполняет свою работу, и делает это хорошо, поскольку злоумышленник может сорваться и случайно проговорится, когда его слова в очередной раз переворачивают. Но отделаться от желания вырвать ему бороду по волоску я не могла – за вопросы про мою связь с сарэнгэнской армией, и не собираю ли я информацию для разведки.

“Да, именно этим я и занимаюсь днями напролет в маленькой мастерской на краю Златогорья в никому не известном Тагроне. Вы раскусили мой хитрый сарэнгэнский план и теперь Каган меня казнит”.

Судя по ошарашенному лицу стражника, последнюю мысль я пробормотала вслух и потому натянуто улыбнулась. От второй порции словесной пытки меня спас старший лекарь, тенью появившийся рядом с нами. Я остановила на нем цепкий взгляд и чуть не выпустила когти.

–Все хорошо, – сразу сказал он, – живой. Но сейчас пока в интенсивной терапии, поэтому проведать ему нельзя. Будет искажение магического фона.

Я кивнула и разжала пальцы. В подлокотниках появились дырки.

–Сколько он там пролежит? Он все еще без сознания?

–Мы погрузили его в лечебную летаргию, которую снимем через пару дней, в зависимости от состояния больного. Но прогноз хороший, – тут он склонил голову набок и пристально на меня посмотрел, – вы сами-то себя как чувствуете?

–У меня регенерация гораздо быстрее, я ведь сарэнгэнка, – честно ответила я.

–Не останетесь наблюдаться?

–А в чем собственно дело? – поинтересовался Вайз.

–Нет, я бы подождала пока мастер очнется, но раз он в летаргии, значит пойду домой, – проигнорировала его вопрос я.

–Тогда возьмите экипаж, никаких предрассветных прогулок, – криво улыбнулся врач и повернулся, чтобы уйти.

–Постойте, арх лекарь! – вскочила я, а он замер в полуобороте.

–Просто Кел.

Я низко ему поклонилась. Врач смущенно кивнул и пошел в отделение.

–Арх Вайз, я могу быть свободна? – спросила я у стражника.

–Да, но учтите, что вас могут вызвать в штаб стражи.

–Хорошо. У вас есть какие-нибудь предположения?

–Тут пока рано что-либо говорить, – он с кряхтением повернулся в кресле, – но пока все в пользу вашей версии о взорвавшемся артефакте. Штаб уже сформировал экспертную группу из доступных специалистов, мы изъяли все, что могло иметь следы, но сам артефакт почти что в пыль превратился.

–А проверить умышленно это было, или несчастный случай – можно?

–Тут важны еще показания пострадавшего. Но да, остатками амулета сейчас занимаются, правда сильно не обольщайтесь, материала там немного. Следов взлома в контуре нет, сигнализация сработала только на взрыв. Ваш хозяин уже подтвердил, что ничего, на первый взгляд, не было похищено. Лично мне кажется, что это банальная неосторожность.

“И это мне говорит мужик с пятном соуса на штанине”.

–Спасибо, что рассказали. Я… у меня была беспокойная ночь… – осеклась я, вспомнив пожелание Мита.

Однако Вайз все понял, встал, провел меня к выходу и даже помог поймать экипаж. Между гор занимался рассвет. Смена уже часа через три.

“Ну ты же хотела отыскать какую-нибудь причину для прогула. Вот, нашаманила себе причину!”

Руки дрожали. До квартиры я добралась на полусогнутых и рухнула у порога.

Пахло гарью и спиртом из разбившихся реагентов. На раме стоял полог от ветра и лишних глаз. Я не могла не смотреть на выцветшие капли эфира у подоконника.

“Он жив, цел, все хорошо, перестань. Это просто эфир, неважно чей”.

–Тебе точно не нужна помощь? – вежливо поинтересовалась Манкарра, коснувшись носком сапога закопченного горшочка на полу.

Я вздрогнула, забыв, что она стоит рядом.

–Нет-нет, спасибо. Хватит и того, что вы все наши заказы на себя возьмете, пока мастер в больнице.

Манкарра погладила меня по плечу.

–Если что – зови, мы все поможем.

Я с улыбкой кивнула. Улыбка получилась вымученной. Манкарра ушла, прикрыв покореженную дверь с треснутым стеклом. Я подошла к окну, стараясь не наступать на звонкие осколки. Внизу все убрали, даже копоть на рамах с обратной стороны.

“И зачем ты сюда пришла? Не думать все равно не получится, неважно, дома ты или нет”.

Фальянна чуть не свернула мне шею, бросившись обнимать, когда я появилась сегодня на пороге.

–Ты как? Цела? Все хорошо? Как Аннариэт? Мы так волновались! – затараторила она, не давая мне шанса выпутаться из кольца рук.

Когда она наконец меня отпустила, то вокруг уже стояли все работники мастерской, даже Ррух, который специально для этого отрастил одну очень длинную шею. Я присела на край стула и вкратце рассказала обо всем, что произошло ночью.

–Я хотел помочь, я хотел помочь! – жалобно завыл Ррух, – я погасил огонь так быстро, как только смог, но я ничего не мог сделать из склада для мастера! А я не могу его покидать.

Я погладила чешуйчатую голову, в глазах которой заблестели слезы.

–Все хорошо, вы большой молодец, что сдержал пожар, это нас выручило.

–Правда? – всхлипнул он.

–Правда, я думаю, мастер Мит будет очень вам благодарен.

Змей приосанился и немного отстранился.

–А-а-а, так вот почему так странно пахнет на этаже… – опомнился Рай-Монн, – я-то думал, что опять у алхимиков что-то подгорело.

“Сиант в своем репертуаре”.

–Так что же получается, Мит попытался зарядить амулет до отказа? – предположил камнерез.

–Ну он все-таки не дурак, мог бы сделать это под куполом, – отозвалась Кудар.

–А с ним точно все будет в порядке? – обеспокоенно спросила Манкарра, – я заглянула в кабинет – там ужас что такое.