Рею было предписано не останавливаться в Кастельнуово и двигаться к Риволи. Бонапарт опередил войска и прибыл в Риволи к двум часам утра. Погода, дождливая все последние дни, прояснилась; небо было чистым, ночь лунной и холодной; на горизонте пылали неприятельские огни. Бонапарт предполагал численность неприятеля в 45 тысяч человек, у Жубера же было максимум 10 тысяч: подкрепить его было необходимо. Австрийцы разделялись на пять колонн. Самая значительная, составленная из гренадеров, кавалерии и артиллерии вместе с обозами, следовала большой дорогой и должна была дебушировать на инканальский подъем. Три других – Очкая, Кеблеса и Липтая, составленные из одной пехоты, – взобрались на гору и должны были выйти на поле сражения, спустившись с высот Монте Бальдо, нависавших над Риволийским плато. Пятая, Люзиньяна, должна была выйти в тыл французам и отрезать отступление на Верону. Альвинци отделил еще и шестую колонну, Вукасовича: она должна была следовать по левому берегу Адидже и остаться на нем, заняв позицию, откуда можно было послать на другой берег разве что несколько ядер, малодейственных.
Бонапарт немедленно осознал необходимость удержать за собой плато во что бы то ни стало. Перед ним находилась австрийская пехота, спускавшаяся с высот без артиллерии, справа двигались вдоль реки гренадеры, кавалерия и артиллерия, которые должны были выйти ему во фланг. Слева Люзиньян обходил Риволи. С другого берега Адидже французов обстреливала артиллерия Вукасовича. Удерживая плато, Бонапарт мешал соединению различных родов оружия, громил австрийскую пехоту, лишенную поддержки орудий, и отбрасывал кавалерию и артиллерию, теснившуюся на узком и извилистом подъеме. Он не обращал внимания на обходное движение Люзиньяна и стрельбу Вукасовича.
Составив план с обычной быстротой, Бонапарт стал приводить его в исполнение еще до рассвета. Жубер был вынужден несколько отойти и занять позицию, соответствующую его силам, а потому можно было опасаться, что австрийская пехота успеет соединиться с головой колонны, подымающейся от Инканале. Задолго до наступления дня Бонапарт поднял войска Жубера, отдыхавшие после сорокавосьмичасового сражения, атаковал передовые посты австрийской пехоты, оттеснил их и занял плато. Дело становилось жарким. Лишенная орудий, австрийская пехота отступила перед французами, поддержанными грозной артиллерией; она отошла к полукругу высот Монте Бальдо.
Но в это самое время на левом крыле французов дело принимает дурной оборот. Отряд Липтая на оконечности полукружия ударяет в левое крыло Жубера, составленное из 89-й и 25-й полубригад; он подходит к ним, приводит в расстройство и заставляет отступить в беспорядке. Поставленная за ними, 40-я полубригада меняет фронт налево, чтобы прикрыть прочие войска, и с замечательной храбростью выдерживает неприятельский натиск: австрийцы наращивают свои усилия и готовы ее раздавить, но главным образом они хотят отнять пушки, лошади которых перебиты. Австрийцы уже нападают на орудия, но один офицер кричит: «Гренадеры 40-й полубригады, разве вы отдадите свои пушки?!» Немедленно пятьдесят человек бросаются за храбрым офицером, отбрасывают австрийцев, впрягаются в пушки и увозят их.
Видя опасность, Бонапарт оставляет Бертье на угрожаемом пункте, сам же скачет в Риволи за подкреплением. Передовые войска Массена, шедшие всю ночь без отдыха, еще только на подходе. Бонапарт берет 32-ю полубригаду, прославившуюся своими подвигами, и посылает ее на подкрепление двум отступившим полубригадам. Неустрашимый Массена становится во главе ее, собирает расстроенные войска и опрокидывает перед собою всё. Затем он отбрасывает австрийцев, напиравших на 40-ю полубригаду, которая не переставала всё это время показывать чудеса храбрости.
Сражение на этом пункте выиграно, и армия занимает полукружие плато. Но временная неудача на левом крыле принудила Жубера отступить с правым; он отходил, а австрийская пехота вторично подходила к пункту, имевшему такое большое значение в глазах Бонапарта: пехота готова была занять выход дороги из Инканале на плато. В то же время неприятельская кавалерия и артиллерия, а впереди них гренадеры, поднялись по ней и с невероятной храбростью оттеснили 39-ю полубригаду. Вукасович с левого берега градом ядер помогал неприятельской эскаладе. Гренадеры взобрались на вершину дефиле, за ними уже выходила на плато кавалерия. И это еще не всё: колонна Люзиньяна, огни которой были видны слева от позиции французов, вышла им в тыл, отрезала веронскую дорогу и заградила путь Рею, двигавшемуся из Кастельнуово с резервной дивизией. Солдаты Люзиньяна, вышедшие в тыл французской армии, хлопали и уже считали ее захваченной. Таким образом, с фронта плато обхватывала австрийская пехота, справа на него всходили главные австрийские силы, и оно обстреливалось пушечным огнем с левого берега
Адидже. Бонапарт с дивизиями Жубера и Массена был окружен превосходными неприятельскими силами: у него оставалось 16 тысяч человек, а вокруг собралось по меньшей мере 40 тысяч.
В эту критическую минуту Бонапарт не колебался и сохранил весь пыл и быстроту своего вдохновения. Глядя на австрийцев Люзиньяна, он говорит: они – наши, и не обращает более на них внимания. Солдаты, угадывая мысль генерала, разделяют его уверенность и также повторяют друг другу: они – наши.
Теперь Бонапарт занят лишь тем, что происходит прямо перед ним. Его левое крыло защищено героизмом 40-й и 32-й полубригад, но правому вновь начинает угрожать наступление австрийской пехоты и движение колонны, взбирающейся на подъем. Бонапарт немедленно отдает распоряжения, которые должны решить участь боя. Батарея легкой артиллерии и два эскадрона под командованием храбрых офицеров Леклерка и Ласалля направлены на неприятеля, дебуширующего на плато из Инканале. Жубер с крайним правым крылом, тылом обращенный к выходу из последнего дефиле, поворачивает в его сторону свою легкую пехоту. Все атакуют разом. Сначала артиллерия обстреливает картечью вышедших из дефиле, затем их стремительно атакует кавалерия и легкая пехота. Под Жубером убита лошадь, но, еще более грозный, он бросается на неприятеля с ружьем в руках. Все дебушировавшие войска, гренадеры, кавалерия и артиллерия сброшены и бегут в смятении по извилистому инканальскому спуску. Среди страшного беспорядка несколько орудий сброшено в дефиле и увеличивают в нем смятение и ужас. На каждом шагу бьют и берут пленных.
Очистив плато от неприятеля, старавшегося на него взобраться снизу, Бонапарт обращает свои удары на пехоту, выстроенную перед ним полукругом; он бросает на нее Жубера с легкой пехотой и Ласалля с двумястами гусарами. При этой новой атаке среди австрийской пехоты, потерявшей всякую надежду на соединение с главными силами, распространяется ужас; она бежит в беспорядке. Тогда всё полукружие линии французских войск от одного края до другого двигается вперед и отбрасывает австрийцев на Монте Бальдо, где и преследует их по пятам.
Теперь Бонапарт обращает внимание на свой тыл и хочет осуществить свое предсказание относительно отряда Люзиньяна. Этот отряд, видя гибель австрийской армии, вскоре замечает готовящуюся ему участь. Предварительно обстреляв его картечью, Бонапарт направляет в атаку 18-ю, 60-ю и 15-ю полубригады. Храбрые солдаты идут под звуки военной песни «Chant du depart» и отбрасывают Люзиньяна на веронскую дорогу, по которой подходит Рей с резервной дивизией. Австрийский отряд пытается дать отпор, но отступает и натыкается на голову колонн Рея. Напуганный безвыходностью своего положения, Люзиньян просит пощады и в числе четырех тысяч человек складывает оружие.
В дефиле Адидже взято две тысячи пленных. Уже пять часов дня, и можно сказать, что австрийская армия уничтожена. Люзиньян был взят в плен; австрийская пехота отброшена обратно в горы и спасается по скалистым тропинкам; главная колонна теснится по берегу реки, вспомогательный же отряд Вукасовича бесплодно присутствует при этом поражении, отделенный от поля сражения рекой.
