Так она говорила и говорила, пока вела куда-то, обняв за талию. Чем-то она напоминала мне Реми. Такая благожелательная вначале, такая милая, притягательная, а потом… покажет свои коготки. Не помню, что она говорила дальше. Помню только, что она уложила меня на мягкую постель, и мне показалось, что я спала на камнях вечность. Едва голова коснулась подушки, как я сразу провалилась в сон.

Проснулась я оттого, что почувствовала что-то холодное на лице. Задохнувшись от страха, я попыталась отмахнуться, почему-то представив себе отвратительную, огромную муху, засасывающую мое лицо влажным хоботком.

– Тише, Каролина. Это я, Джейк. – поймал мои руки мужчина. – Если не будешь мешать, я нанесу мазь на твои глаза, чтобы зрение восстановилось. Твои глаза покрылись белой пеленой, это очень плохо. Будешь вредничать, ослепнешь.

– Дурашка, не дерись! – звонко рассмеялась Ариэлла, и я вздрогнула, испугавшись громкого звука. – Джейк никогда не обижает женщин.

– Ариэлла, выйди, пожалуйста. – спокойно попросил Джейк.

– Почему?! – возмущенно спросила девушка, и я практически «увидела», как она надула губы.

– Разве не видишь? У нее шок, от света и звуков. А ты тут хохочешь ей прямо в ухо.

– Хорошо, я выйду. – сладко пропела девушка.

Послышался звук босых ног. Кажется, девушки здесь ходили босиком.

Джейк молча нанес мазь на мои глаза, прилепил что-то сверху, и накрыл лицо тканью. Мазь пахла чем-то знакомым… таким неприятно терпким. Что же это было?

– Не трогай повязку, Каролина. Полежи так полчаса. Я побуду здесь, почитаю. Хочешь, поспи. Три дня процедур и зрение восстановится.

Я услышала, как что-то скрипнуло, и представила, как под ним слегка прогнулось кресло. Вроде уже спала, но хотелось еще. Я впервые в жизни уснула в одной комнате с мужчиной. Наверное, мой организм совсем выдохся. Позже он разбудил меня тем, что снимал повязки. Я вздрогнула, проснувшись.

– Тебе лучше?

– Устала… – выдохнула я, не в силах выбраться из сонного состояния.

– Ты спишь третий день, Каролина. Пора проснуться.

Третий день?! Но… ведь меня только привели?

– Да, третий. – ответил он, как будто услышав, о чем я думаю. – Это твоя третья повязка. Теперь нужно попробовать открыть глаза. Давай, попытайся.

Мышцы век не желали слушаться. Пришлось задействовать все мышцы лица, чтобы приоткрыть глаза хотя бы в щелку. Все поплыло перед глазами и, застонав, я снова закрыла их.

– Давай еще. – требовательно попросил мужчина.

– Я не хочу. – прошептала я.

– Ок. Чего ты хочешь? – раздраженно спросил он.

Наверное, за эти три дня я надоела ему.

– Умереть.

– Никто не хочет умирать! Что за глупости?! Люди всегда пытаются выжить, во что бы то ни стало! Как и демоны. Такова природа всех живых существ!

Я смотрела на него больными глазами, пытаясь собрать вместе его образ, разбитый на световые осколки. Он рассыпался в моем сознании, как паззл. Светло-карие глаза… почти желтые. Смуглая кожа, упрямая линия подбородка. Черты его лица говорили, что он смелый до отчаяния, то есть настолько, что даже смерть не способна напугать его. Ушные раковины довольно крупные, слегка заостренные уголки, как у сказочных эльфов, мочек ушей практически нет… он не умеет быть верным другом. Значит ли это, что он не станет держать обещание, данное Дженнифер? О том, что защитит меня?

– Я хочу. – прошептала я.

– Ок. Давай, я помогу? – зло улыбнулся он. – Что тебе нужно для этого? Нож? Яд? Или веревка?

– Что угодно. Мне все равно.

– Хорошо, девочка. Я дам тебе то, что ты хочешь! В обмен на трах, а?

– Нет. – я вся сжалась, пытаясь отодвинуться от него. Он сидел на краю моей кровати.

– Что так?! Ты же все равно сдохнешь?! – прошипел он мне в лицо. – Слабо раздвинуть ноги перед смертью?

Я не могла отодвинуться от него, его руки лежали по бокам от меня. Он напоминал мне разъяренного паука. Слезы против воли полились по щекам, я закрыла глаза и отвернулась от его лица.

– Джэеееейк? – приторно протянула Ариэлла, как никогда напоминая избалованную девочку. – Ребят, вы чего это?! – ухмыльнулась она, скрестив руки на груди. – Решили заняться сексом?

– Пошла вон! – заорал на нее Джейк, я едва не подпрыгнула от испуга.

Я не видела реакции Ариэллы, но по ее поведению поняла, он всегда был вежливым и спокойным, иначе она не вела бы себя так фамильярно. Дверь захлопнулась, а Джейк сердито выдохнул воздух из легких. Он кипел, и я не понимала, почему? Неужели потому, что не получил желаемого?

Он встал с кровати и, снова сердито вздохнул, видимо пытаясь успокоиться. Потом вежливо сказал:

– Каролина, прости меня. В таком месте жить… испытание для нервов. Это… мой первый срыв и, надеюсь, последний. Я принесу тебе то, что обещал. Мне не нужно взамен то, о чем я просил ранее. Это… была шутка. Злая шутка. Извини.

Он ушел, и в комнату зашла Ариэлла. Я впервые увидела ее. Красивая, как Реми, но в морозно синих глазах ее таилось нечто загадочное в то время, как Реми только пыталась казаться такой. И волосы ее были не золотистые, а темного тицианового оттенка, пышные, длинные, до самой поясницы. Она села на пол, рядом с моей постелью, и улыбнулась так, как будто мы были близкими подругами. Спасибо Реми, я научилась не доверять и женщинам тоже.

– Он что, приставал к тебе? – с улыбкой спросила она.

– Нет. – ответила я, утирая слезы.

– Ты его рассердила?

Губы ее улыбались, но глаза оставались холодными.

– Да, кажется. – не стала скрывать я.

– Он никогда не кричал. Ни на кого. Я, правда, живу здесь всего лишь два месяца, но за эти два месяца никогда! От чего Джейк рассердился на тебя?

– Не знаю. Я не поняла. Извини. – отвернулась я к стене, устав от разговоров.

– Хорошо. – сладко пропела она.

По голосу ее я поняла, что она мне не верит. Я чувствовала в ней соперничество, но соперницей ей не была. Она жаждала нравиться тому демону, что заведовал этим гаремом, а я предпочла бы смерть, лишь бы никогда не видеть его. Но и в то же время, она увлеклась Джейком, и теперь ее нервировало его внимание ко мне. Глупая. Если б она знала, как сильно я ненавижу мужчин.

Через сутки мне стало легче. Девушки заходили в комнату, поглазеть на меня, поболтать. С их слов я поняла, что стала местной, гаремовской сенсацией. Еще бы, раб Джейк прячет девушку от своего господина в его же собственном гареме. Они пытались выяснить, есть ли что-то между мной и Джейком, словно все помешались на нем. А может, им просто было скучно? Я отмалчивалась, сторонясь всех, и девушек, и Джейка, потому что с их стороны чувствовала заинтересованность в нем, а с его стороны странное, ни на чем не основанное раздражение ко мне. Я бесила его не по-детски, и все еще не поняла, почему.

Когда я начала вставать, девушки показали места, куда принц никогда не ходит, и я стала выходить из комнаты. Здесь был дивный зимний сад. Казалось, сидишь на бревне под самым настоящим синим небом, с кремово-белыми облаками. Слышен был даже звук ветра в листве деревьев и пение птиц. Сквозь облака я видела солнце, оно тоже казалось настоящим. Чудесный воздух кружил голову, а свежий ветер успокаивал все страхи. Здесь даже было небольшое озеро, и я мочила ноги в прохладной воде. Еще я обнаружила тенистую аллею, земляная тропинка ее змеей извивалась меж деревьев. На озере плавали черные лебеди. Я никогда не видела таких. Даже белых не видела. В саду мяукали павлины… такие красивые… Зависая, я вспоминала Атсуко. Где она? Что с ней? Была ли она настоящей? И реально ли то, что происходит со мной сейчас? Не сплю ли я?

В столовой гарема девушки садились на тахту, за огромный, низкий стол и ели вместе. В кухне, предназначенной специально для гарема, работали удивительные создания – люди с копытами вместо ступней. Они все время глазели на босые ноги девушек и завистливо вздыхали. Наверное, мечтали иметь такие же ступни.

Здесь были маленькие, уродливые дети с большими головами. Они снились мне однажды. Как странно. Девочки называли их «кудзо», и по их словам это были дети магов, совокуплявшихся с демонами. Они были очень маленькими, не выше годовалого ребенка, лысые, с одним единственным глазом на переносице. Это было страшно, но я не хотела показывать, что они отвратительны мне и изо всех сил старалась быть вежливой. Они всего лишь дети. Пусть страшные, но дети. В бамбуковых корзинках они носили девушкам фрукты, а когда те опустошались, кудзо одевали их на голову, и получалась шляпа. Они не умели разговаривать, смотрели на всех крайне удивленно, как-то особенно наивно и, мне показалось, что в душЕ я тоже кудзо – большеголовый, с огромным грустным глазом. Наверное, им не хватало материнской ласки, как и мне.