— Понятия не имею. Я сирота. — скромно улыбнулся едва держащийся на ногах Яур.

Боя почти не было. Противник был настолько деморализован, что не смог дать хорошего отпора. Сиеряне взошли на торговой судно почти как к себе домой. Особо буйных вояк Яур скидывал ветром за борт, акулы едва ли хвостами не виляли от умиления. А что, акулы тоже животинки, им тоже кушать хочется.

В общем, торговцы были связаны и посажены в трюм вместо пленниц. Женщин вывели на палубу, Яур насчитал порядком пятидесяти молодых, здоровых девушек. Они были бледные, испуганные, заплаканные, и смотрели на спасителей настороженно.

— Это все? — спросил Рысь и, получив утвердительный ответ, обратился к девушкам — Успокойтесь, дамы, никто вас продавать не будет. Мы плывем в Елор. Вы все вернетесь по своим домам к своим семьям.

В ответ раздались облегченные рыдания. Только одна девушка стояла, как столб, не шевелясь, не плача. Яур сразу узнал в ней огненно-рыжую принцессу Торхада.

— Вы в порядке? — спросил он, подойдя к ней.

Зеленые глаза посмотрели на него без малейших признаков узнавания:

— Да.

— Я верну Вас во дворец, Ваше Высочество. — довольно прохладно осведомил ее Рысь.

— Вы меня с кем-то спутали. Я не Высочество. — ничего не выражающим голосом ответила она.

— А кто же Вы по-Вашему?

— Рейна. Они купили меня в шлюшьем притоне. — сказано было так, будто она повторяла это каждое утро и каждый вечер.

— Кто Вам это сказал? — совсем опешил Яур.

— Они. Тарл и Гелан.

— А сами Вы что помните?

Принцесса нахмурила тонкие медные брови и покачала головой:

— Ничего. Я очнулась у них в лодке, потом меня перевели на этот корабль, и все.

— А что было до этого?

— Не знаю. — губы ее скривились, и она заплакала — Голова болит, когда хочу вспомнить.

Рысь в неловкой попытке ее успокоить провел рукой по длинным рыжим локонам. В районе затылка его пальцы наткнулись на довольно крупную шишку. Теперь стало ясно, что память ей попросту отбили.

— Не волнуйтесь. Думаю, со временем Вы все вспомните.

***

Бал проходил ужасно скучно, даже виновники торжества что-то не выглядели счастливыми. Они, скорее всего, с большей радостью просто провели бы время вместе. Но лица у обоих были такие сдержанно-вежливые, что и придраться не к чему.

«Яур» вообще первую часть бала уныло просидел с самым постным выражением лица, вторую — проспал, даже не скрываясь, прямо на ступеньках трона. На официальной части он проснулся от толчка Наоры и ее страшного шепота с требованием поздравить пару, которое слышал, наверное, весь зал, и недружелюбно рыкнул:

— Да женитесь уже! На второй такой церемонии мы все повесимся!

Надо ли говорить, какие лица были у гостей? Объявили первый танец жениха и невесты, и «Рысь» собирался было снова прикорнуть, но тут к нему с самым торжествующим видом подлетела мелкая девчонка лет десяти или одиннадцати на вид и, счастливо сверкая карими глазищами, на весь зал объявила:

— Братик скоро женится, и ты станешь совсем моим!

Половина присутствующих жадно раскрыли рты, предвкушая повод для новых сплетен. Даже музыканты стали играть намного тише, так что, прислушивались, несомненно, все.

— Ты меня что, купишь что ли? — зевая, ответил маг.

— Зачем? — удивилась девчонка.

— Ты же хочешь, чтобы я был твоим? Ну, ладно. Только деньги вперед, и я весь твой. Пока мне не надоест.

— Яур! — обиженно взвыла пигалица — Но ты же потанцуешь со мной сегодня, а?

— Обязательно! — клятвенно заверил он — Вот как только ты ходули найдешь, чтобы мне пополам не складываться, так и потанцую!

— А если без ходуль?

— Не буду.

— Но почему?!

— Потому, что мне будет потом лениво тебя от подошв отскребать!

Эгирон и Аорет, танцующие совсем недалеко от королевского трона, просто давились от сдерживаемого смеха, но с заученных с детства движений танца не сбились. У королевы вытянулось лицо от изумления, ведь ее Яур был просто образцом сдержанности и галантности. Дикиор просто хмыкнул: давно пора было поставить Луиску на место.

— Дурак! — выпалила Луиска, в ее глазах засветились слезы.

— Да, я такой, если тебе от этого легче. — лениво протянул «Рысь» — А вообще, беги-ка отсюда в куколки играть, пока я не рассердился.

Девочка краснела и зло сжимала кулачки. Наконец, она решила оставить последнее слово за собой и, топнув ножкой, гордо задрала нос:

— Я больше не хочу за тебя замуж!

— Тебе же лучше. Дольше проживешь.

— Да как ты смеешь? Я принцесса!

— Ох, прости, Твое Высочество! Я думал, принцессы лучше воспитаны.

Наора, сбросив оцепенение от происходящего кошмара, встала с трона и, схватив дочь за руку, вывела ее вон.

— Эй, дядя! — «Яур» распластался спиной на ступеньках, запрокинув голову и глядя на монарха — А можно уже я тоже пойду, а?

— Нельзя племянничек! — ответил Дикиор — Ты все же мое доверенное лицо: советник и придворный маг.

— О как! А тебе что, своего лица мало?

— Мало. Мне и твоя наглая рожа тут нужна. И вообще, хочешь спать — спи тут. Все равно уже половину бала проспал.

Он подумал и, встав с места, нагло прихватил подушку с трона Ее Величества, чтобы подложить ее под голову. На шокированные взгляды гостей ответил простым:

— Что? Шея, знаете ли, затекает!

Дикиор ухмыльнулся про себя, глядя, как этот маг спокойно укладывается спать прямо на балу. Ему и самому не раз мечталось сделать то же, но должность обязывает иному плану действий. Да и Яур наверняка сотни раз думал о таком же. А вот его двойник, нисколько не смущаясь, просто взял и сделал. Счастливый.

Яур проспал несколько часов и, проснувшись ночью, вышел на палубу, стараясь никого из спящих не разбудить. Корабль сиерян, не подгоняемый его магией, да еще и с другим судном на буксире, плыл медленно. Кроме скрипа и шума волн не было других звуков, было тихо.

Артефакт, найденный в подземелье столицы, все еще был при нем, висел на шее в кожаном мешочке. Яур твердо помнил наказ богини, но подумать о том, куда его спрятать, не было времени. А теперь он и вовсе посреди моря. Может, это и хорошо?

Внезапная идея кинуть артефакт в море показалась ему стоящей. Но просто так нельзя: вдруг какая-нибудь рыбина проглотит красивую блестяшку, будет поймана рыбаками, и артефакт окажется в чужих руках? Пройдясь по кораблю, он осмотрел все торговые сундуки, но ни один не подходил. Дерево, пусть и окованное металлом, не лучшее хранилище в воде. Наконец, когда маг уже отчаялся найти подходящую емкость, ему на глаза попался довольно увесистый сосуд из камня с толстыми стенками, массивным донышком и довольно узким горлышком. Артефакт спокойно протиснулся внутрь вместе с мешочком. Потом он насыпал в сосуд мелких медных монет, закупорил горлышко пробкой и бросил в море.

Ночь, море, он не знает координат, так что теперь и сам при всем желании не сможет отыскать этот сосуд. На дне морском помимо этого сосуда есть полно разных вещей с затонувших кораблей. К тому же море быстро зароет его в песок и с годами скроет кораллами и водорослями. А он будет жить дальше, уже без ноши вековой давности. У него и без этого артефакта забот хватает. Но глубоко внутри он все же испытывал странное чувство тоски по этой вещице, словно только что бросил в море что-то очень-очень важное для себя.

Отогнав эти непонятные чувства, он вернулся в каюту, нашел перо и чернила и написал весть Дикиору, зашифровав ее особым способом.

«Отец, Эилин жива, но потеряла память. Я уверен, что герцог Шоррри знал о работорговле. Приезжай, я буду ждать тебя в его замке. Яур»

Как только пристали к берегам герцогства Шорри и припрятали торговое судно в тихой, почти не заметной с берега бухточке по правой стороне устья, Яур приманил крупного морского орла* и, привязав на его лапу свое письмо, отправил к Дикиору. Орел быстро взлетел, превратившись в крохотную соринку на фоне синего неба.