— Больной придурок! Я тебе что, девица на выданье, чтоб вопить?

— Значит, нравилось! — хохотнул Эгирон.

На Сирину было жалко смотреть, она покраснела уже до слез. Леди в бирюзовом смеялась в кулачок, задорно блестя голубыми глазами, но кроме Яура ее никто не слышал, и Рысь это раздражало.

— Эгирон, выметайся уже! — потерял он терпение — Иначе, клянусь, я встану!

— Ладно- ладно. — принц примиряющее поднял руки — Идемте, леди Париоти.

И они вышли, Эгирон, приобняв леди за плечи, практически силой запихал ее в свои покои. Сирине было очень неловко, она попыталась возмутиться, но принц зажал ей рот рукой и прошептал на ухо:

— Прошу вас, тише! Давайте послушаем, что будет дальше.

Леди Сирина и девушка Сирина боролись между собой, но схватка была недолгой. Победила девушка, и Сирина, задорно сверкнув серыми глазами, кивнула:

— А давайте!

Рысь же решил, что раз кроме него ее никто не видит, значит, он будет делать вид, что ее тут нет. Сфокусировав взгляд на стене, позади дамы, он пошарил глазами по книжным полкам и портьере, после чего повернулся на другой бок. И едва не вскрикнул, узрев прямо перед собой, очень близко, ее бледное лицо. С трудом взяв себя в руки, проигнорировал, только потер щеку, поскольку кожа нестерпимо чесалась от ее холодного дыхания.

— Ну же! — заканючила леди — Я же знаю, что ты меня видишь!

Рысь упорно молчал, и даже глаза закрыл, притворяясь, что дремлет.

— Не убедительно. — просветила его дама — Яур, я по этому замку давно уже слоняюсь, знаю все и про всех. Так вот, спишь ты по-другому. У тебя рот обычно во сне приоткрывается, как у младенца.

Чудом удержав скрип собственных зубов, он продолжал молчать. Жаль, что, даже закрыв глаза, он слышит ее голос.

Леди еще что-то говорила, он старался не слушать. Так и уснул под ее щебет. Дама постояла, посмотрела на его лицо.

— Теперь действительно спит. — вздохнула она и ушла в стену.

У Яура во сне действительно приоткрылся рот. А подслушивающие за стеной так и не дождались от него ни звука.

***

С тех пор прошло еще два дня. До конца его заточения оставалось всего два дня. Но дама в бирюзовом все еще не сдалась. Она ежедневно появлялась в его спальне и вела беседы. Одни боги знают, чего стоило Яуру держаться и не послать ее куда подальше. Одно хорошо: скромность у него отсутствовала как явление, потому он мог и переодеваться, и мыться при ней же. Было бы странно, если бы он вдруг застеснялся пустоты.

— И правда меня не видишь больше? — огорченно вздохнула леди.

Яур промолчал.

— Как я там это делала? Кажется, нужно рассердиться… — она нахмурилась и провела ладонью сквозь вазу с оставленным в ней леди Париоти букетом цветов — Не получается. Да что ж это такое! Впервые в жизни меня кто-то заметил и больше не видит!!!

Ваза с громким хлопком лопнула и разлетелась на осколки, по столику потекла вода, цветы рассыпались.

Рысь нахмурил тонкие брови, на леди он по-прежнему не смотрел. Собирался встать и поднять цветы, но в дверь аккуратно постучали:

— Яур, я войду?

Голос знакомый с детства, такой чуть хрипловатый властный баритон.

— Входите, Ваше Величество.

— Ну, как ты? Идешь на поправку? — Дикиор по-хозяйски прошел в комнату и его взгляд тут же упал на разбитую вазу. По положению Яура, он понял, что тот собирался встать, но не успел, вода капала на пол обильным ручейком, что свидетельствовало о том, что ваза разбилась только что. Но вот столик стоял далеко, чтобы Рысь мог его задеть, не вставая с места.

— Да я и не болел. Может, мне можно уже выйти? — он с мольбой посмотрел на Дикиора.

— Нет. — ответил тот, опускаясь в мягкое кресло — Кстати, что тебе ваза сделала?

— Это не я. — рефлекторно брякнул Рысь и тут же прикрыл рот рукой.

Леди, конечно, тут же заметила оговорку и, хитро улыбнувшись, залезла к Дикиору на колени:

— Я помню его еще карапузом. Столько лет прошло, а он все еще красавчик! Да, Дик?

Дикиор, конечно, ее не увидел и не почувствовал, зато с интересом воззрился на побледневшего Яура:

— Не ты? А кто тогда? Эй, куда ты смотришь?

— На Вас. — он тут же перевел взгляд на лицо короля.

Дикиор вздохнул и понизил голос:

— Яур, давай на чистоту. Что бы ты мне сейчас ни сказал, я поверю. Ну, так что не так?

— Что бы ни сказал? — трудно сглотнув, переспросил он.

— Даже если ты скажешь, что у тебя чудовище под кроватью. — серьезно кивнул король.

Неловко подергав себя за светлую прядь волос, Яур выдавил:

— Сир, прямо сейчас на Ваших коленях сидит леди в старомодном бирюзовом платье…

Да, такого Дикиор не ожидал услышать. Он резко встал, леди, соскользнув с него, полетела вниз и провалилась сквозь пол.

— Это она разбила вазу. — подавленно добавил Рысь.

— Тебе девятнадцать, приблизительно. — непонятно к чему произнес Дикиор, краски возвращались на его лицо, он успокаивался — Я ждал, когда это начнется.

— Начнется что?

— Ты входишь в силу, Яур. — немного грустно сказал Дикиор — Совсем скоро ты перестанешь нуждаться в моей опеке.

— В какую еще силу? И почему я должен перестать нуждаться в Вас? Вы мне как отец.

— Да, я воспринимаю тебя, как сына. Никому не говори, что ты видишь души, ладно? Я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу.

— Души? Постойте, сир, я не понимаю. — сидя на кровати, Рысь растерянно хлопал глазами — И почему я их вижу?

— Ты не понял еще? Ты помнишь, как находил подземные воды по всему королевству?

Яур нахмурился, словно напрягая память, и отрицательно помотал головой.

— Но мне известно, что ты можешь говорить с животными.

— Как? — Рысь выглядел донельзя потрясенным.

— Я, по-твоему, слепой? Этот бешеный рыжий конь, Янтарь, он же никому не дается, а тебе стоит только подойти и он становиться смирной девочкой в бантиках. Да и птицы что-то частенько наблюдаются в твоем окружении. Что еще умеешь?

— Ветер вызывать, не сильный, правда.

— Истинный, значит. — кивнул Дикиор.

— Что?

— Яур, как поправишься — сразу ко мне. Понял?

Рысь кивнул. И, не объясняя ничего больше, Дикиор ушел.

***

Дворец Елора был куда меньше ее родного, но зато отреставрирован так, что зависть брала. Ни единого изъяна, каждая колонна без выщербин, трещин и грязи, каждая башенка кокетливо украшена бронзовым флюгером. А внутри было очень уютно, не казалось пусто, как в ее родном дворце, не гуляло эхо по древним коридорам. Эилин сразу же захотела, чтобы этот дворец принадлежал ей.

Эгирон, как и положено радушному хозяину и потенциальному жениху, встретил ее лично. Внешне он ей понравился: высокий, каштановые локоны изящными кольцами лежат на плечах, глаза синие, как небо, да и дураком не кажется. Но Эйли-то знала, что все мужчины дураки, какими бы сообразительными ни казались.

Растянув губы в чувственной улыбке, она протянула ему ручку для приветственного поцелуя. Тот принял ее привычным, отработанным жестом, впрочем, без особых эмоций. Для принцессы Торхада этот факт был оскорбительным, поскольку она привыкла к всеобщему поклонению, восхищению и желанию. А этот Эгирон берет ее руку, как брал бы вилку за обеденным столом! Верно сказали фрейлины, похоже место рядом с троном уже занято. Ну, ничего, подвинутся.

Эйли цепким взглядом мазнула по свите Елорского принца. Ближе всех на данный момент к нему находился русоволосый юноша, приблизительно одного с ним возраста. Он был всего на полголовы ниже принца, лицо почти кукольное, какое-то фарфоровое, и это при достаточно жилистом телосложении. Заметив ее пристальный взгляд, юноша вежливо улыбнулся, но улыбка эта вышла какой-то хищной. Эилин улыбнулась в ответ, принимая вызов. Так вот ты какой, Рысь Елора…

Эгирон в свою очередь тоже рассматривал Торхадскую красавицу, только не мог понять, почему она так злобно уставилась на его телохранителя. Кея, сына начальника королевской охраны, он знал с детства. Это в связи с приездом невест его назначили в личные телохранители принца. Расставлять охрану по дворцу было дурным тоном и признаком недоверия к гостям. А вот телохранителя приставить не было зазорным. Парень он способный и быстрый, не Рысь, конечно, но тоже не плох, вот только с детства замкнутый. И на лицо вроде не урод, и сложение хорошее, но молчун ужасный. Кроме «да», «нет» и «не знаю», и слова не вытянешь. И теперь вот под злым взглядом Эилин бедный Кей пытался улыбаться, чего раньше вообще никогда даже не пробовал делать. Выходило, если честно, жутковато. Решив перевести внимание высокородной особы на свою скромную персону, Эгирон заученно отвесил принцессе комплимент: