Клянутся самым дорогим, иначе боги не поддержат клятву, а за ложную накажут. И зачастую наказывают тяжелой болезнью, а иногда и смертью. Эгирон задумался над тем, что для него самое дорогое? Или кто? Аорет, отец и Яур. Но клясться отцом перед лицом отца, это как-то нехорошо. Яуром ради сохранения тайны о нем же тоже не пойдет. На Аорет он никаких прав не имеет.

— Эгирон? — позвал отец.

— Клянусь жизнью. — поспешно выпалил принц — Она тоже должна быть ценной. Боги видят и слышат.

— Боги молчат, пока соблюдается договор. Так ты думал, чем поклясться что ли?

— Да. — нехотя ответил наследник.

— Ладно. Теперь к делу. — отступил Дикиор, понимая, что для возвышенных бесед не время — Пока есть возможность скрывать, что Яур — маг, мы должны приложить все усилия.

— Что? Что мы должны скрывать? — медленно переспросил Эгирон. Ему казалось, что после такого заявления отца у него онемел язык.

— Яур — маг. — почти по слогам проговорил монарх — Первый за полное тысячелетие маг в нашем мире. Истинный. Уж не знаю, по каким критериям они развиваются, но магия Яура пробуждается в полную силу.

— То есть, он ее не может контролировать? — мрачно уточнил Урид.

— Именно так. — подтвердил Дикиор — Но он учится. Думаю, на какое-то время его придется изолировать, чтобы он никому не навредил. Есть идеи?

— Изолировать?! — вспылил Эгирон — Отец, он что, преступник какой?! Зачем его изолировать? Он даже не очнулся еще!

— Может, ты сам тогда за ним присмотришь, а?

Эгирон замолчал, побледнев на пол тона. Яур все еще оставался его другом, он не мог позволить обидеть его, но и принять новую сторону своего друга тоже пока не мог, не знал, как.

— Значит, Урид, подготовишь надежное уединенное место где-нибудь поближе. А пока Эгирон присмотрит за другом.

— Я бы и без твоего приказа это сделал. — буркнул принц.

— Я знаю. — спокойно ответил ему отец.

— И Маливика наверняка будет искать брата.

— Кстати, да. Пригласите ее на аудиенцию.

— И что ты ей скажешь? Что у нас тут молодой неопытный маг с полным отсутствием контроля пошалил? — съязвил Эгирон.

— Скажу, что у ее брата переутомление, плюс еще небольшая смена климата и слабое здоровье. Наплету что-нибудь.

— Деору тоже что-нибудь наплетешь, когда он откроет глаза?

— С Деором я уж как-нибудь договорюсь.

***

Леди Аира прекрасно видела, что ее воспитанница чем-то огорчена. Она вернулась из библиотеки в спешке, и с тех пор глаза на мокром месте. А вскоре явился и сам принц Эгирон. Она солгала, сказав, что Ее Высочества здесь нет. Ну не показывать же ему девушку в таком ужасном виде? Сам, небось, обидел, а теперь бегает, ищет.

— Ваше Высочество, Вас искал Его Высочество Эгирон. — решила она все-таки доложить — Я сказала, что Вас нет. Но все же, Вы бы вышли и спросили, что ему нужно?

— Не хочу. — принцесса спрятала зареванное лицо в ладонях — Мне не о чем с ним говорить. Да я его и не видела ни разу.

— Кто тогда Вас обидел?

— Я сама себя обидела. Уйди. — вот и весь диалог.

Пожилая леди ушла, решив позволить принцессе выплеснуть эмоции. В конце концов, принцессы тоже люди, время от времени им нужно плакать.

Аорет тяжело вздохнула и свернулась клубочком на кровати. Воспоминания о том, какие сильные чувства она испытала в библиотеке, когда Эри обнимал ее, не покидали несчастную голову. И что теперь ей делать со своими чувствами? Что им делать? Будь он хоть десять раз благородным, принцессу за него не отдадут. И если уж на ней не женится мужчина королевских кровей, то отец отдаст ее тому, кому будет выгодно. И вряд ли это будет Эри.

Нет, все, что она испытывает сейчас — неправда. Это просто впечатление от первого поцелуя, а никак не любовь. Так мысленно уговаривала себя Аорет, но и сама не верила в эти уговоры. Она — дочь короля, ей непозволительны чувства. Теперь она понимала отца, так сурово относящегося к ней и так строго ее воспитывавшего. Он делал все, чтобы она ставила долг превыше чувств. Теперь она поняла это. И другая девушка на ее месте, возможно, решила бы урвать хоть крохотный кусочек личного счастья, даже зная, что оно не будет долгим. Но Аорет решила иначе.

Что, если Эри чувствует к ней то же самое, что и она к нему? И если она позволит себе побыть хоть немного счастливой, то, что будет с ним, когда она уйдет? Пусть пострадает только она, но ему страдать не позволит. Она должна как можно раньше отдалиться от него, нельзя продолжать общаться. Чтобы потом не было больнее им обоим.

От этой мысли на и без того заплаканные глаза снова навернулись слезы. Но Аорет приняла твердое решение прекратить любые отношения с Эри.

***

— Ваше Величество! Проснитесь, Ваше Величество!

Дикиор мгновенно открыл глаза. Он плохо спал последние две ночи, сказывалось нервное состояние. Глаза в полумраке нашли смутные очертания лица своего личного лекаря.

— Что случилось?

— Господин Яур очнулся. И я не знаю, что делать.

— Надеюсь, ему лучше? — король тут же встал с постели и отправился в смежную комнату.

— Нет. — встревожено прошептал лекарь.

Яур действительно очнулся, но находился в состоянии хуже некуда. Смуглая ранее кожа казалась совсем белой в свете огня от камина, совершенно обезумевшие глаза, казалось, заволокло холодной белесой дымкой. Он метался, раскидав одеяла, стонал в бреду и корчился одновременно.

— Яур. — осторожно приблизившись, позвал Дикиор — Яур, ты слышишь меня?

— Папа! — мутные глаза посмотрели сквозь него — Папа, мне жарко! Жарко, я горю! — и, всхлипнув, прошептал — Больно…

— Яур, держись. — он легко коснулся высоко лба Рыси — кожа была ледяная, холоднее, чем у мертвецов.

— Папа…

— Да, я тут. Я с тобой. — Дикиор сжал в руках его холодную ладонь — Я знаю, ты сильный, ты вынесешь. Просто потерпи немного.

— Вынесет? — истерически хохотнул Эгирон — Кажется, он умирает.

— Не неси чушь! — король сердито глянул на сына — Он маг. Он выкарабкается.

— Мне бы твою уверенность… — принц устало потер глаза.

Дикиор и в самом деле не знал, что делать. А что, если Рысь не вынесет? Что, если он не справится? Видимо, Эгирон думал о том же. На усталом лице наследника, не отходившего от Яура уже более суток, застыло выражение отчаяния, смешенного со страхом. Он уже не боялся магии, он пребывал в ужасе от мысли, что может потерять друга.

— Что делать? Я не маг… — Дикиор крепче стиснул пальцы приемного сына — Яур, что я могу для тебя сделать?

Некоторое время Яур пробыл в забытьи, но не долго. Успевший задремать возле него король проснулся от жуткого крика.

— Я держу его! — Эгирон прижал к полу выгнувшееся дугой тело друга — Он бьется.

— Обиар, быстро позови сюда Урида. — обернувшись на лекаря, приказал Дикиор, и сыну — Знаешь, где серьга Яура? Я не имею в виду ту, что на нем. Настоящую.

— Я видел, что он хранит ее в шкатулке, но где шкатулка — не знаю. — поспешно ответил Эгирон, наваливаясь на Рысь едва ли не всем телом. Держать его становилось все тяжелее.

— Эри! Эри!!! — бредящий Яур начал биться затылком об пол.

— Я тут! Яур, перестань! — Эгирон поспешно сжал голову друга, не позволяя удариться снова.

— Мне больно! Я горю!

— Я знаю, братик, потерпи…

— Урид, держи его! — рявкнул Дикиор, едва на пороге появился начальник охраны.

— Нет, Эри… Эри! — Яур вцепился в руку Эгирона так сильно, что тот зашипел от боли:

— Вот же клешни… Я помогу тебе, слышишь? Отпусти меня, я найду тебе лекарство.

Рысь послушно отпустил руку принца, на которой остались синие отпечатки длинных пальцев. В уголках его глаз что-то блеснуло, и Эгирон ожидаемо тронул их подушечкой указательного пальца:

— Лед? Отец, это лед!

— Быстрее найди серьгу!

Эгирон сорвался с места так, будто от этого зависел весь мир.

— Папа… Папа, потуши меня! Пожалуйста, потуши меня!!!

— Потушить его? — переспросил Урид, удерживая бьющееся в конвульсиях тело — Что это значит?