Где-то на третьем часу бурных дебатов по поводу деления средств временами переходящих на личности, Дикиор ощутил, что витражные стекла в зале совещаний задрожали, а ягодный морс в кубках пошел рябью. Землетрясение? Впрочем, уже орущие друг на друга мужи государственные не заметили бы и сошествие богов в компании карающих ангелов с небес. Через пару минут все прекратилось, и Дикиор вздохнул спокойнее. Видно, суд богов отменяется на неопределенный срок. Он вновь сосредоточился на министрах, долго смотрел на них всех, милостиво позволяя им поорать вволю, выпустить негативные эмоции так сказать, и поджидая хорошего момента, чтобы эффектно рявкнуть, обрывая споры.

И вот он момент. Дикиор втянул через нос как можно больше воздуха, грозно нахмурил брови, и… Дверь распахнулась. В зал влетел белый как мел Эгирон. Общий вид наследного принца был весьма испуган и потрепан, каштановые кудри в полном беспорядке, штаны испачканы в земле, рукав камзола порван.

— Отец!

— Что случилось? — ровным тоном спросил Дикиор.

— Наедине! Срочно! — Эгирон задыхался от быстрого бега.

— Десять процентов в казну, пять — графу и остальное на развитие лекарского дела. — громогласно объявил монарх, обводя взглядом застывших министров — На этом все.

Государственные мужи явно остались каждый при своем мнении, но с королем спорить не осмелились. Расползались они медленно и нехотя, что сильно раздражало Эгирона. И, когда, наконец, они с отцом остались наедине, принц поспешно выпалил, понизив голос:

— Отец! Яур сошел с ума. Кажется… кажется, он убил принца Деора. Я не знаю, что делать, его невозможно остановить. Я пробовал…

Услышав такие во всех смыслах потрясающие новости, Дикиор посерел лицом. Потерявший рассудок истинный маг мог быть очень опасен. И наследник Даолии убит, будучи гостем Елора. Скандал. Война. Но, может, у Яура были причины?

Все эти мысли пронеслись в голове короля за долю секунды, в которую он уже успел позвать Урида. Пока ожидали прибытия главы королевской охраны, Дикиор спросил сына:

— Почему ты один? Где Кей?

— А, Кей! — Эгирон смачно хлопнул себя по лбу испачканной рукой, отчего на челе тут же появилось грязное пятно — Я еще утром привязал его к стулу в своих покоях, чтобы не путался под ногами. Видишь ли, я решал вопрос личной жизни.

— Почему ты в таком виде? Рысь и тебя убить пытался?

— Нет. — принц отрицательно помотал головой — Просто откинул в сторону, как вещь. Отец, это будет звучать безумно, но… он ко мне даже не прикоснулся… руками. — последние слова Эгирон прошептал.

— То есть?

— Я же говорю, это безумие! — сын засмеялся каким-то ломким, истерическим смехом — Он не руками! Это был ветер, сильный ветер! Но я точно уверен, что это сделал он. И землетрясение, и вода из-под земли, и морозный иней. Это все он…

Под конец этого монолога наследника Елора начало откровенно трясти, он дрожал так, что зуб на зуб не попадал, синие глаза увлажнились и покраснели. Дикиор метнулся к столу, извлек маленькую флягу и, предварительно вынув пробку из горлышка, сунул ее в руки сыну:

— Пей.

Эгирон спорить не стал, стуча зубами, присосался к фляге, как младенец к груди матери, лишь бы отпустило. Пока он пил мелкими глотками крепкий алкоголь, пришел Урид:

— Ваше Величество?

— Только доверенных людей, Урид. Полная секретность и быстро!

Объяснять Дикиор не стал. Впрочем, Урид не имел привычки досаждать монарху вопросами, а приказы выполнял в очень быстром темпе. На место происшествия, через тайный ход в сад, их привел более-менее успокоившийся Эгирон.

Картина, которую они обнаружили там, противоречила словам Эгирона. Не во всем, но в некотором. Вода действительно присутствовала, кристально-прозрачная и холодная, ей была заполнена небольшая, но довольно глубокая круглая ямка в земле, настолько аккуратная, словно кто-то нарочно ее вымерял. И иней в одном месте еще не успел до конца растаять. А вот ветра больше не было. Деор лежал возле воды, был без сознания, в лице ни кровинки, но глубоко и размеренно дышал.

— Он не дышал! — мрачно заверил Эгирон.

Яур был тут же, на этом же месте, где полоскал Деора. Он тоже дышал, его сердце билось, но. Живые люди не могут быть такими холодными! О чем и сообщил Урид Его Величеству.

— Он что, он умирает?! — голос Эгирона сорвался на шепот, кисти рук задрожали, и принц тут же спрятал их за спину.

— Я не знаю, Ваше Высочество. Впервые с таким сталкиваюсь. — Урид беспомощно развел руками — Он холодный, как мертвец, но дышит, и сердце бьется. Может, лекари что-то смогут объяснить? А вот Принц Деор, похоже, сейчас просто спит.

— Что??? Он не дышал, Урид! Я могу поклясться в этом!

— А Вы можете сказать, происходило ли что-нибудь до этого?

Эгирон нахмурился, пытаясь вспомнить все до мельчайших подробностей. Наконец, неуверенно ответил:

— Деор понюхал вон тот цветок… А Яур набросился на него, как сумасшедший.

— Какой цветок?

— Да вот этот! — принц ткнул пальцем в ярко-желтый, уже готовящийся ко сну бутон странного, не виденного им раньше цветка.

— Это невероятно! Цветок калииры! — потрясено ответил Урид.

— Уточни, что в нем невероятного? — потребовал король.

— У него ядовитая пыльца. Яд действует при попадании в нос или рот, отравляет очень быстро, так быстро, что противоядие не успевает действовать. Если принц нюхал этот цветок, он не мог выжить!

— Но как-то выжил… — озадаченно протянул Эгирон.

— Никому ни слова. — приказал Дикиор, скорее для сына, чем для Урида — Деора и Яура отнести в мои личные покои и приставить моего личного лекаря. Вас жду у себя в кабинете. И пакость эту, — он махнул рукой на цветок, — выкорчевать с корнем и сжечь.

— Ваше Величество! — обратился снова Урид — Есть еще одна любопытная вещь.

— Слушаю?

— Калиира растет только на старых костях. Не знаю, почему, но это факт.

— Вот как? Тогда прикажи своим людям раскопать то, что под цветком.

Примерно через час как Эгирон, так и Урид предстали пред светлы очи своего отца и господина. Перед этими двумя Дикиор не считал нужным скрывать свои эмоции, потому было сразу понятно, что монарх сильно переживает.

— Как они? — спросил он без предисловий.

— Оба еще не очнулись. Только Деору значительно лучше, лекарь сказал, у него период целительного сна, а вот с Яуром… — Урид помялся, — иначе.

— Иначе, это как? — рассердился король — Мне, что ж, из вас каждое слово тянуть?!

— Он по-прежнему холодный. — мрачно ответил принц — Лекарь не знает, в чем причина. Мы закутали его в одеяла и разместили ближе к камину. Надеемся, он согреется и очнется.

— Ваше Величество, мне следует провести расследование? Неясно, что произошло с Рысью, и как сумел выжить Деор.

— А вот Эри нам сейчас и поведает об этом. Подробно. — Дикиор перевел взгляд на сына, даже назвал его имя сокращением, некогда придуманным Яуром — Я понимаю, что ты был напуган, но постарайся вспомнить все в деталях.

Эгирон не торопился, вспоминал и рассказывал все, что видел, даже то, что теперь казалось ему выдумкой, и что он хотел бы забыть. «Это же Яур, мой лучший друг с детства! Я знаю его» — говорила одна часть сознания, а другая вопила: «Я сам видел все своими глазами! Что я вообще о нем знаю?». Закончив рассказ, Эгирон пристально воззрился на отца, ему все время казалось, что тот что-то скрывает. И принц не ошибся.

— Я как можно дольше хотел хранить это в тайне, но чем старше становится Яур, тем труднее скрывать. — задумчиво постучав по столу пальцами, произнес Дикиор — Я принял решение поделиться этой тайной с теми, кому больше всего доверяю. Вы оба должны поклясться, что сохраните секрет, пока я не решу, что пора обнародовать его.

— Это настолько серьезно? — Эгирона пугал тон отца.

— Это очень серьезно.

— Клянусь своим сыном. — сипло произнес Урид — Боги видят и слышат.

— Боги молчат, пока соблюдается договор. — принял клятву Дикиор и вопросительно посмотрел на сына.