Оглядевшись, я увидел два масляных светильника на высоких постаментах. Хороших таких светильника из матерой бронзы с чеканкой, пузатых и тяжеленьких. И тут мне пришла чудная мысль: «Огонь!». Конечно, огонь должен разрушить проклятые преграды. Я вполне понимал: чтобы дверь основательно прогорела, потребуется немало времени, и вряд ли толстые доски превратятся в угольки до прибытия герцогини со свитой, но все-таки это был мой шанс. Схватив один из светильников, я встряхнул его, убеждаясь, что он непустой. Скрутил бронзовый колпачок и принялся поливать густым маслом среднюю дверь. Содержимое другого светильника я равномерно распределил на крайние двери, сам порядком измазавшись и доведя останки платья Анны Васильевны до совершенно жуткого состояния. Затем я отошел подальше, направил посох в цель и произнес магическую формулу – огненный сгусток с гневным рычанием ударил в среднюю створку, и она тут же занялась веселеньким пламенем. Еще одну порцию огня я выпустил в левую дверь, и кое-какими хитростями поджег правую. Двери полыхали дружно, шипя и потрескивая, стреляя фейерверками искр. Я почувствовал, как от жара щиплет мое оголенное тело, и попятился в коридорчик, но и здесь оказалось не слишком уютно, сюда долетали искры, похожие на огненных мух, и тянуло душным дымом.

Через несколько минут созерцания пожара местного масштаба я услышал звуки не похожие на треск горящей древесины. Прислушавшись, я различил чьи-то голоса, а когда повернулся, увидел в противоположном конце коридора светящиеся силуэты. Их было много – десятка два или три. Все воинство призраков подземелья неслось сюда, чтобы помешать моим планам. Теперь стало ясно, что двери ни за что не успеют прогореть до прибытия компании герцогини. А ведь я был всего в нескольких шагах от усыпальницы Пориза Рыжего! Мать грешная, от саркофага с половинкой ключа, ради которой я преодолел столько испытаний, меня отделяла лишь одна объятая пламенем дверь! Какая именно я не знал, но решил использовать свой последний шанс: приподнял посох и произнес заклятие, направляя электрический разряд в створку больше всего пострадавшую от огня. Маломощные молнии, упрятанные в волшебном орудии, были бы хороши в борьбе с астральными сущностями вроде госпожи Липаоники и ее компании, но для разрушения горящих дверей они как бы не предназначались. Увы, арсенал готовых заклятий был скуден, и я воспользовался тем, что имелось. Сверкающие жгуты, похожие на корни громового дерева с треском вошли в кипарисовую створку. Пламя притухло и полыхнуло ярче. Сверху двери, рассыпая искры, рухнул тяжелый рельеф. Я успел использовать все четыре электрических разряда, и когда призраки вплотную приблизились ко мне, повернулся, и выпустил магию астральной сети. Невидимые нити вырвались из набалдашника, развернулись широко, полностью закрывая проход. Первые из воинства призраков застряли в образовавшейся сетке, как мухи в паутине, забились и грозно зашипели на меня.

– Вот так, мальчики и девочки, – с удовлетворением сказал я, оглядывая глупых обитателей подземелья, выискивая среди них Липаонику и толстобрюхого товарища Шмака. – Покурите пока, а я все-таки попытаюсь добраться до гробницы Сура.

– Только через мой труп! – голосок герцогини застыл на высокой ледяной ноте.

Я повернулся и увидел ее и еще нескольких призрачных девиц, добравшихся до зала другим коридором. Увы, в посохе имелось лишь одно заклятие астральной сети, и я его уже израсходовал. Мне нечем было сдержать компанию умерших дамочек. Оставалось только воздействовать мудрым словом, и я сказал:

– Радость моя, ваш труп давно уже разложился, и искать его останки у меня нет времени. Пожалуйста, позвольте пройти к могилке вашего мужа. А то мне срочно нужно выковырять кое-что из его косточек.

– Ни за что, Блатомир! Если ты потревожишь прах Сура, то на века разрушишь наше маленькое счастье! Уж, поверь, никто из нас не желает видеть здесь призрак этого деспота! – хорошенькое личико герцогини посинело и изрядно подурнело.

– А если я этого не сделаю, то может разрушиться счастье всего остального мира. Так что, безутешная вдова, вы меня извините, – я отважно шагнул к горящей двери.

– Дрянь! Не смей туда ходить! – взвизгнула Липаоника.

Ее вопль подхватили другие призраки, оказавшиеся по эту сторону астральной сети. Они заметались в тесном пространстве зала, протягивая ко мне когтистые лапы. Каждое их прикосновение обжигало мертвящим холодом. У меня сразу онемело, плечо и грудь. Я был вынужден попятиться в коридорчик. Теперь позади меня содрогалась астральная сеть, наполненная гневом подземных обитателей, словно парус штормовым ветром, а впереди проход стерегла рассерчавшая герцогиня со свитой. Я оказался в ловушке. У меня все еще оставался шанс прорваться к двери в усыпальницу (и поведение призраков свидетельствовало тому, что усыпальница Сура Рыжего находилась именно здесь), но чтобы сокрушить обгоревшие и все еще крепкие доски мне бы потребовалось несколько минут. За это время склочная компания герцогини просто убила бы меня, заклевала словно стая сумасшедших ворон.

– Существо Воздуха, – решился я, выставляя посох перед собой и выпуская самую мощную магию из имевшейся в моем распоряжении.

В пяти шагах от меня возникло бледно-голубое свечение, и вокруг словно зазвенели хрустальные колокольчики.

– Ай! – вскрикнул я от прикосновения острых ногтей герцогини.

Меня отбросило к стене, и я на миг скорчился от боли, краем глаза наблюдая за мелькавшими рядом призраками и туманным образованием, быстро обретавшим человеческие формы. Оставалось только молиться, чтобы Существо Воздуха не оказалось слишком капризным и подчинилось мне. Если этого не случиться, то у меня появился бы еще один враг, более могущественный, чем все обитатели подземелья (а это при моем положении было бы явным перебором). Прошлый раз, когда мы с Элсирикой и Дереваншем едва не стали ужином упыря Марга, нам несказанно повезло: Существо Земли, несмотря на то, что оказалось созданием на редкость тупым и медлительным, все-таки помогло нам взломать дверь и дать деру из под носа проклятого виконта. Я надеялся, что удача не изменит мне и в этот раз, и моим союзником станет воплощение другой, более подвижной и разумной Стихии.

– О-о! Поосторожнее, госпожа Липаоника! – вскричал я, защищаясь от ее ногтей. Я-то понимал, что ногти эти ненастоящие, а лишь воплощение астральной субстанции, но от этого понимания было ничуть не легче: для меня они были остры и беспощадны. – Ай! – я схватился за плечо. – Согласен! Убедили: не будем беспокоить косточки Сура! – соврал я, опасаясь новой атаки и махая посохом, будто пьяный колхозник тяпкой.

В этот момент одна из подружек герцогини больно дернула меня за ухо, так, что часть моей головы пронзило ледяным током.

– Поздно, миленький! – прошипела Липаоника, глядя на меня гневными глазками-угольками. – Тебе придется присоединиться к нам. Дело за малым: убить тебя!

– Не надо, девочки! – молитвенно произнес я, отмечая, что астральная сеть становится тоньше и ее вот-вот прорвет основное воинство призраков. Если бы это случилось, тогда бы точно моя невинная душа слилась с бунтующем морем этих нахальных душонок.

Существо Воздуха, наконец-то, материализовалось полностью. Звон хрустальных колокольчиков стих, и я, отмахиваясь посохом от свиты герцогини, увидел, что Стихия воплотилась в миленькую девушку, за которой развивался прозрачный флер, сверкавший лазурью и серебром. Она тут же воспарила к своду, покрутила хорошенькой головкой, и воскликнула:

– Где я?! Как же здесь гадко!

– Извини, э-э… – я снова с опозданием вспомнил, что призванному Существу Стихии надлежит давать имя.

– «Извини, э-э»? – переспросила рожденная магией девица.

– Извини, прелестная Фрина, но мне здесь нравится еще меньше, – отозвался я, крепко сжимая посох, гудевший от магической силы.

– Неужели? – приоткрыв ротик, поинтересовалась воздушная дамочка, наблюдая за двумя призраками, злобными фуриями набросившимися на меня. – Вам тоже здесь не нравится?