– Увы, – огорченно проговорил архивариус. – Нет ничего похожего на ключ…

– Мой наивный друг, а, по-вашему, таинственная вещь должна находиться на виду, да еще с табличкой «я есть пелесоновская отмычка»? Идите сюда, Дереванш, – я провел кенесийца к правой стороне памятника и, наклонившись, прошептал: – Уверен, половинка ключа находится в булаве. Скорее всего, в ее рукояти.

– Вы думаете? – библиотекарь моргнул и поднял взгляд к нависавшему над ним каменному орудию.

– Я отпускаю кучера, – решила Элсирика. – До таверны доберемся пешком.

– Ни в коем случае. Он нам сейчас потребуется, – твердо сказал я.

– Зачем? – поинтересовалась Рябинина.

– Довезет до таверны руку герцога, – я был удивлен Анькиной несообразительностью.

– Булатов! Ты собираешься прямо сейчас сломать памятник?!

– А чего тянуть? Пока мы здесь, пока с нами повозка. И времени у нас мало – разве не тебе об этом Варшпагран говорил? – вручив архивариусу посох, я вскарабкался на постамент.

– Булатов, ты сошел с ума! Это важная городская достопримечательность! Герцог Пориз – один из величайших героев Илии! Булатов, здесь много людей! – выкрикнула последний аргумент Рябинина.

– Да простят уважаемые илийцы, но у нас нет другого выбора, – обняв герцога за шею, я оглядел площадь.

Людей действительно было некстати много. Некоторые просто шли через площадь к аллее или воротам в Священные сады. Другие ожидали чего-то у ступенек банка. А с десяток особо любопытных и наглых граждан выстроились у памятника полукольцом и глазели на меня, словно чукчи на жирафа. Став поудобнее на сапог герцога, я дотянулся до конца его руки и смог рассмотреть нижнюю часть кулака, сжимавшего булаву. В кулаке действительно что-то было. Какой-то округлый предмет позеленевшей меди. И стало очевидно, что героя Северного похода все-таки придется лишить руки. Я поднатужился и дернул ее вниз изо всех сил. Илийский камень оказался прочнее, чем казалось. Тогда я дернул еще, в надежде, что одна их многих трещинок превратится в большую трещину.

– Не делайте этого! – панически закричал архивариус.

– Черт бы вас, Дереванш. Вы бы лучше людей отвлекли. Займите чем-нибудь прохожих! И вы, Элсирика – чего вы рот зря открыли? Спойте что-нибудь для народа, спляшите или покажите стриптиз! – я уперся ногами в живот каменного герцога и отчаянно налег на булаву.

Камень все-таки был прочным. Возмутительно прочным. И скользким. Подошвы моих сапог соскользнули с животика Сура, я повис на его высокородной руке. Падать отсюда было не высоко и я, чуть поболтавшись над землей, разжал пальцы.

– Господин Блатомир! – подскочив ко мне, заговорил Дереванш. – Я требую прекратить безобразие! Мы не можем творить подобное безобразие прилюдно! Еще раз повторяю: герцог Сур Пориз Рыжий один из величайших героев Илийского королевства! Нельзя ему отрывать руку при всех! Ему даже глаза ночью тайком выковыривали, а вы днем затеяли такое бесчинство! Ну что вы творите при всем внимании потрясенных горожан?!

– Заткнитесь, Дереванш, – сердито произнес я, притянув его за воротник. – Ответьте мне на один вопрос… – я заговорил тише, поскольку полукольцо зевак стало плотнее и приблизилось к нам. – Только на один вопрос, мой идейный друг: что для вас важнее предотвратить мировую катастрофу, которая явно случится, если мы не доберемся до второй половинки ключа, или общественное мнение горстки илийцев, которые своим же героям глаза по ночам выколупывают?

– Э-э… – ответил библиотекарь.

– Вот и я говорю, что мнение илийцев сейчас ровным счетом ничего не значит. Поэтому займитесь делом. Я же просил: отвлеките мнительных граждан. Займите чем-нибудь их многострадальный взор и слух.

– Чем мы их отвлечем? – тихо и тоже сердито проговорила Элсирика. – Неужели нельзя подождать до ночи? Ты совсем свихнулся, Булатов. Едем отсюда скорее, пока нам самим что-нибудь не оторвали!

– Сейчас руку отломаем и уедем. Рука герцога для нас – это важнейшая из задач, – пояснил я.

– Я не буду в этом участвовать, господин Блатомир! – завопил Дереванш. – Я!… Я подожду вас там, в начале аллейки.

– Нет уж, вы мне нужны здесь, – я вернул его, схватив за воротник. – Станьте на повозку и громко рассказывайте любопытным гражданам историю герцога Сюрприза. В общем, проведите для них увлекательную лекцию. А вы, госпожа писательница, если у Дереванша не хватит красноречия, продекламируете пикантный отрывок из «Красной Юбочки» или «Семи озабоченных гномов». Давайте, давайте, у меня есть отличный план!

К тому времени, как библиотекарь залез на повозку и, дрожащим голосом, начал рассказывать о жизни Сура, я достал из сумки Книгу и принялся зачитывать заклятие Громового удара, того самого, что повредило карету виконта Марга. Мне практически никто не мешал, за исключением двух юношей, почему-то познавательной лекции Дереванша предпочетших мою словесную абракадабру. Когда магия серым искрящимся облачком исчезла в посохе, я убрал книгу, подмигнул юношам илийцам и подошел к постаменту с безглазым герцогом (которому через минуту предстояло стать еще и безруким).

Архивариус своей исторической бредятиной, похоже, прилично завел собравшихся. Толпа то роптала, то смеялась, иногда из ее глубин доносились колкие реплики в адрес лысенького лектора. «Пора», – решил я, направил конец посоха в правое запястье герцога, тщательно прицелился и освободил магическую силу.

Громыхнуло весьма прилично, примерно как стограммовая тротиловая шашка. И вся мощь заклятия точно попала в цель – уж поверьте, у меня со зрением гораздо лучше, чем у каменного герцога. Вот только деликатно отломать одну руку не получилось: камень изваяния оказался все-таки непрочным, и несчастный Сур Пориз разлетелся на тысячу больших и малых кусочков. Его сжатый кулак вместе с палицей упал к моим ногам. Голова покатилась по мостовой, в радиусе пяти метров от постамента лежали другие части героического тела. Это ничтожное происшествие почему-то сильно возбудило толпу. Помимо зевак, собравшихся возле нашей повозки, к центру площади начал сбегаться другой люд, изумленный, негодующий, испуганный. А здоровяк в холщевой безрукавке и косо надетом берете сразу метнулся ко мне и заорал:

– Это вы все устроили! Я видел!

– Он развалил нашего герцога! – крикнул один из тех юношей, что наблюдали за мной, когда я заряжал посох.

Толпа, обтекая повозку, начала подступать ко мне.

– Извините, – сказал я, пятясь к постаменту. – Но это не я развалил вашего герцога.

– А кто его разваливал?! – гневно вопросил здоровяк в берете.

– А конь в пальто! Сам он раскрошился от старости! – парировал я, став на выступ постамента.

– Как от старости?! – завопил дряхлый старичок из толпы. – Мы видели, как вы влезали на памятник, а потом что-то делали своей палкой!

– Я тебе сейчас в лоб дам этой палкой, умник остроглазый! – я пригрозил ему посохом и громко, чтобы снять все недоразумения объявил: – Господа, еще раз объясняю: памятник был очень старым…

– Да, но теперь нет никакого! – заметил кто-то с истерическим визгом.

– Очень старым, – спокойно продолжил я. – Он давно нуждался в ремонте. И вот мы здесь именно для этого по специальному заданию муниципалитета. В общем, работы проводим по восстановлению нашего дорогого герцога Сура Пориза. Сам граф Конфуз Пико нас направил, – для убедительности соврал я. – По случаю предстоящих торжеств граф Пико решил сделать подарок городу – заменить старый памятник великому Поризу, на новый из бронзы и серебра!

– О-о! – по толпе прокатился изумленный вздох.

– Ко дню Юнии Благословенной герцогу новый памятник?! – воскликнула пожилая особа в зеленом капоре.

– Из бронзы и серебра? – с сомнением спросил здоровяк в берете.

– Да! Из наилучшей шиуванской бронзы и чистейшего серебра! Еще и глаза хризолитовые вставят! Не будем же мы скупиться, чтобы увековечить память нашего дорогого героя! – объяснил я.

– Слава графу Конфузу Пико! – раздалось из толпы. – Пико слава!