Я аж задержал дыхание, ожидая фейерверка спецэффектов. Но прошла секунда, другая. И народ зашевелился, обозначая конец несостоявшегося представления. Дедушка слегка покачнулся, но быстро пришел в норму. Бронированная тройка привычно взяла старичка в клин и удалилась от наших клеток.

И тут я вдруг осознал, что в окружающем мире все-таки произошли ощутимые перемены. Мне больше не хотелось в туалет! Чуть больше времени понадобилось, чтобы понять, что голова перестала раскалываться. Даже ребро больше не болело.

Не болело вообще ничего! Уже зная, что увижу, посмотрел на расходившихся легионеров. Бывшие больные деловито тащили куда-то носилки. Бывшие хромоногие под мышкой перли костыли. Перевязи для рук складывали аккуратной горкой, их, наверное, потом отволокут. Только несколько человек так и не встало с носилок, провалившись в глубокий здоровый сон.

Все-таки магия. Хм. Как-то оно буднично. Впрочем, учитывая охрану возле старичка, логично предположить, что я стал свидетелем и участником не очень распространенного явления. Не часто такие дедушки встречаются, потому и стерегут их так.

Но каков дед! Это же, наверное, у них каждое утро такое представление, не зря соседи по клетке так спокойно реагируют. Просто взял и вылечил полторы сотни людей. И голод им — я прислушался к своему желудку — утолил. И в туалет их расхотел. Надо обязательно узнать, не умею ли я так. Было бы здорово представления в Лужниках давать с такими-то навыками.

Я загрустил, не видать мне больше Лужников. И квартира непонятно кому достанется теперь. Снова вернулось чувство жгучей обиды на себя, как так умудрился треугольник любовный пропустить. Ведь черным по белому отмечалось, что они все земляки с соседних аулов. Десять раз надо было эти связи перепроверить. А я посчитал это внутренними проблемами их компании, вот и результат. Стыдно, блин.

Решил переключиться с самобичевания на познание окружающей действительности, но та откровенно разочаровала. По сравнению со вчерашним сумасшедшим днем сегодня была просто скукотища. Охрана возле клеток сменилась, но занималась тем же самым. То есть сидела, скучала и мысленно подсчитывала виртуальный счет цыкавшей и что-то выговаривавшей зятю тещи. До следующего развлечения с пинанием вздорной тетки батогами явно осталось ждать не так долго, это здесь, похоже, стандартный ритуал.

Солнце жарило вполне себе прилично, если бы не крыша клетки судьба пленников складывалась бы совсем незавидно. А так терпимо, только от по-прежнему ультра-синего безоблачного неба стали побаливать глаза. Кормить и поить нас никто не торопился, но магическое массовое исцеление нормализовало среди прочего еще и водно-солевой баланс в организме, так что никто особо не страдал без воды. Полторы сотни (это если вместе с охраной) сидящих в молчаливой прострации человек — не самое впечатляющее зрелище, даже сказал бы угнетающее. Попробовал помедитировать, но организм был отвратительно бодр, в таком состоянии медитировать не умею. Проверил новоприобретенную татуировку: колдун все еще распутывал вторую руку, для разнообразия слегка полуобернувшись и сверля мрачным взглядом исподлобья, брр.

В этот момент заметил, что к моему предплечью проявляет интерес и один из охранников. Невысокий, только чуть выше меня, но плотненько (особенно на фоне остальных доходяг) сбитый черноволосый степняк. Причем, наблюдал он, стараясь это сделать незаметно для окружающих. Меня-то эти якобы случайные полуобороты и косые взгляды обмануть не могли — умения не пропьешь и парой затрещин не выбьешь, а вот остальные пленники и охранники вроде ничего не замечали.

Делать пока было нечего, так что решил слегка прозондировать окружающих на предмет психолингвистических коммутаций. Подготовить, так сказать, почву на будущее. Сидеть в клетке мне не понравилось, и я рассчитывал начать потихоньку улучшать свое местоположение в этом мире, и вот подходящее время для самых первых шажков в этом направлении.

Для начала изобразил длинный протяжный зевок, внимательно оценив уровень напряжения orbicularis oris у окружающих. Тут все просто, если за мной кто-то наблюдает, то, даже удержавшись от ответного зевка, обеспечить отсутствие напряжения соответствующей мимической мышцы без специальной подготовки очень сложно.

Шумно и размашисто левой стряхнул со спутанных волос мелкую древесную труху. Еще раз неторопливо и сладко зевнул. Это уже чуть сложнее. Правильное движение гарантирует, как минимум, неосознанное внимание окружающих. И в некоторой степени теперь должно затронуть всех. Кроме вот того потенциального умника, который и так за мной следит и контролирует свои мимические мышцы, он-то как раз должен продолжать держать морду кирпичом и этим себя выдать.

Чуть пересел. Выждал тридцать секунд. И, длинно потянувшись, сделал контрольные замеры, двигая теперь уже правой рукой. Моя новая татуировка именно на ней находится, поищем еще и людей, которые этим странным украшением интересуются.

Что мы имеем по итогам? За мной наблюдают три человека. Низенькая бабушка из нашей клетки и два охранника. Старушка и лохматый блондин лениво и мимолетно, без особого интереса. А вот тот самый коренастый степняк очень внимательно. Татуировка, кстати, никого кроме него не заинтересовала.

Следующий шаг еще более сложный. Незаметное зондирование окружающих на уровень восприимчивости к управляющим невербальным раппортам. Долго и утомительно. Выбор очередной жертвы, точечное привлечение внимания, подстройка дыхания и частичное зеркалирование мускульного и мимического тонуса, попытка заставить изменить чужое дыхание.

Уф. Моих навыков на массовую проверку не хватило, все-таки не совсем профильным делом занимаюсь. Вот Сергея Васильевича бы сюда, одного из моих преподавателей, вот тот бы в пару часов если не всю, так половину местной охраны плясать калинку бы заставил. Вприсядку.

У меня сил только на простенькую проверку самых удобных реципиентов хватило. Наиболее контролируемым, как ни странно, оказалась не любопытная бабка, подсматривающая за всеми окружающими, а рыжеволосый мрачный задохлик из охраны. После успешной подстройки тот начинал неосознанно воспроизводить мои сигналы. Кукарекать бы его не заставил, но спровоцировать сонное или, наоборот, возбужденное состояние попробовать можно. Думаю, даже получилось бы заставить повторить на автомате одно действие вслед за мной. На второе уже не хватит, разрушится магия зеркального раппорта. Чем может помочь тихо заснувший или внезапно без причины присевший охранник не знаю, но пусть будет. В крайнем случае шутку придумаю смешную. Рыжий заморыш не выглядел весельчаком, тем забавнее будет его подножка проходящему офицеру или что-нибудь в этом роде. Аж на душе похорошело.

Палящее солнце тем временем продолжало висеть высоко в небе, интересно, а сколько у них тут день длится? В любом случае, нейрофизиологические экзерциции порядком утомили, в окружающем мире ничего интересного не происходило, поэтому я, внаглую, не обращая внимания на собственную наготу, завалился на деревянный настил клетки, решил проанализировать последние события — может чего важного упустил. И неожиданно для себя провалился в сон.

***

Сон был недобрым. Из хорошего, разве что появившаяся одежда. Рваные тряпки, похожие обноски развешенных вдоль дороги к лагерю висельников, но все же. А вот все остальное в этом сне было плохо. Вокруг клубился густой серый туман. За странно подвижной зыбкой пеленой мерещились шустрые мельтешащие тени. Шелестящий полушепот на незнакомом языке звучал казалось отовсюду, заставляя постоянно судорожно оглядываться. Тревожная опасность этого места ощущалась буквально кожей, но поначалу она не была направлена конкретно на меня. Затем Оно почувствовало мое присутствие и издалека целенаправленно стало приближаться. С каждым глухим ударом сердца Оно становилось все ближе. Шелестящие тени расступались перед его приближением. Уже знакомое ощущение поднимающихся на загривке волос. Во рту пересохло. Преодолевая заторможенное оцепенение, всматривался в окружающую серую муть. В клубах тумана начал просматриваться темный силуэт. Еще один удар сердца, и вдруг она оказалась совсем вплотную. Низко опущенная голова в глубоком капюшоне начала подниматься, и капюшон соскользнул, открывая строгое лицо. Черное пламя глаз ослепило, не давая рассмотреть черты. Неожиданно сработал мозговой вотч-дог. Непривычное ощущение пустого сознания совершенно без мыслей встряхнуло, позволяя посмотреть на сцену чуть со стороны.