Низко склоненная голова (не хватало еще нос добить) врезалась в живот оппонента. Черт, больно, забыл про кожаную броню! Тем не менее, услышал над головой характерное хеканье и, обхватывая Шрамированного руками, прямо почувствовал, как из бедолаги вышибается воздух. Силы удара хватило на полдюжины проделанных по инерции шагов. Шрамированный оказался неожиданно легким. Наконец, наша композиция приземлилась на его спину. Тряхануло, и все-таки не уберег нос. Пронзительная боль ослепила, но школа секироорудующего саламандера не пропала даром. Не обращая внимания на висящую перед глазами пелену боли, я, прямо не поднимая головы, молотил кулаками куда-то в сторону противника.

Не знаю, сколько времени прошло, пока я наконец успокоился. Мдя, все-таки потерял контроль. Я все еще сидел на коленях возле лежащего неподвижно соперника. Нос не дышал, и жадные глотки воздуха с трудом врывались в легкие через пересушенный рот. По лицу что-то текло, а саднящие руки были испачканы вязким и липким.

Короткие команды девушки-инструктора прозвучали в полной тишине подобно щелчкам хлыста. Меня подхватили с двух сторон под руки. Слегка крякнув, подняли и куда-то повели. Мельком бросил взгляд на то, что осталось от Шрамированного, практически обезглавленное тело и серо-бурая каша, щедро расплесканная вокруг места нашего поединка. Как в калейдоскопе мелькнули лица расступающихся людей, кого-то тошнило. Обрывками запомнились короткий переход, мелькание носилок и покалеченных людей. Заглядывающий прямо в глаза и что-то лопочущий на незнакомом языке дедулька в странном матерчатом костюме зачем-то держал меня за лицо двумя руками. Его резкое движение, короткий всплеск боли будто издалека, и вновь появившаяся возможность дышать.

Отупение прошло сразу и рывком, мозг вдруг заработал четко и последовательно, жадно выгребая информацию по всем доступным каналам.

Это я, похоже, под массовое исцеление попал. Действительно, обернувшись увидел удаляющийся знакомый клин бронированной охраны хорошо знакомого еще по клетке целителя. Вокруг засуетились люди, кто-то вставал с носилок и волок их за собой, кто-то сматывал с рук перевязи и складывал их в аккуратную кучку. Окинув взглядом наш контингент, нашел все, что было нужно. Пегий обнаружился среди тех, кто продолжал лежать на носилках. После серьезных повреждений еще досыпать положено. С удивлением там же увидел мирно дремлющего на носилках Мажора, перемазанное кровью лицо подсказывало, что и до него очередь добралась. Ну а самое главное, одна из первых жертв нашей девочки-инструктора. Черноволосый худосочный парень с грустным видом тащил куда-то носилки, вот он-то мне и нужен. Пристроился следом.

Рекрут Кир, Лойская пехотная академия

Я отвлекся от воспоминаний, наш мучительный кросс подходил к концу. Сержант чуть притормозил лидеров, давая колонне возможность подтянуться. Мне удавалось уверенно держаться в первой тройке, не так уж плохо, учитывая, что последнее место работы было сидячим. Хм, теперь уж предпоследнее.

Первым в нашей толпе, легко выдерживая задаваемый ритм, месил дорогу Хасиль. Парень был из степняков, мог бы и вдвое быстрее бежать целый день при желании. Вторым, как ни странно, Зес, тот самый боевитый дедушка из третьей клетки. Он в своей прошлой жизни был охотником. Причем не только на зверушек, что существенно повышало планку требований к профессии. Планку эту Зес держал уверенно, за обильной сединой и мнимой субтильностью скрывалась масса разнообразных талантов. Дедушка мог дать всем нам фору по большинству вколачиваемых дисциплин. Вот только в беге он Хасилю уступал. В какой-то неведомой мне теоретической науке (а может и науках) общепризнанным авторитетом был задохлик Лесь, Зес там играл вторую роль. И в подъеме тяжестей он шел только третьим. После меня и Крола.

Но сейчас мы пыхтели именно на беговой дистанции. Так что чудаковатый ботан Лесь с тяжелоподъёмным увальнем Кролом плелись где-то в хвосте нашего нестройного отряда. А нас с Зесом и Хасилем чуть притормаживали, чтобы сильно от коллектива не отрывались. В Лагерь отряд должен ввалиться после кросса более-менее организованной толпой.

Кстати, мы с Зесом особо и не рвались вперед, сержант придерживал в основном Хасиля, тому медленный бег давался с трудом. Улыбнулся, вспомнив как первый раз увидел бегущего Хасиля неделю назад.

***

Я тогда как раз пытался прийти в себя после бойни, которую сам же и учинил на площадке по рукопашке. Шрамированного было не жаль, но отходняк накрыл меня конкретный. За двадцать семь лет жизни только несколько раз видел оружие в действии. Еще один раз Костик убил двух человек в моем присутствии, я уже рассказывал про того злосчастного юриста. Но там я сам и смоделировал ситуацию, а тела даже не успел увидеть, слишком быстро все произошло. Теперь же трупы сыпались на меня как горох. Даже если не считать сотен своих смертей (а игнорировать их проблематично — до сир потряхивает, как вспомню) мы имеем хрустнувшую под пальцами шею рептилоида, разлетевшуюся как гнилой арбуз голову садюги. И вот теперь еще и склизкую массу под кулаками. Брр. С трудом удержался от инстинктивного обтирания рук о штаны.

Тем временем тактика преследования черноволосого собрата по несчастью себя оправдала. Чуть отвлекся от душевных терзаний, глядя, как уже почти родной взвод топчется, дожидаясь свежеисцеленных (в том числе и меня) на небольшом полигоне с забавными прикопанными чурбанчиками и столбиками.

Через двадцать минут эти деревянные пеньки перестали казались смешными. Знакомое еще со школы упражнение 'бег змейкой' в присутствии орущего сержанта быстро потеряло свое ностальгическое очарование. Вскоре один за другим из строя стали выпадать мои свежеиспеченные сотоварищи. Впрочем, пинки капралов безжалостно возвращали тяжело отдувающихся рекрутов обратно на дистанцию. До тех пор, пока несчастные не выпадали на рыхлый песок уж совсем бесчувственными тушами, не реагирующими на бодрящее стимулирование младшего командного состава.

Сам я нарезал зигзаги вокруг столбиков из самых-пре-самых последних сил. Зыбкий песок почти сразу набился в сандалеты, превращая их в тяжелые гири. Жесткая кожаная броня и так-то воспринималась как неудобный громоздкий обвес, а уж после двадцати минут энергичного бега и вовсе повисла на плечах мешком картошки. Перед глазами маячила спина впереди бегущего товарища и рыжий, истоптанный нашими же ногами, песок. Мягкий пуховый песочек. Неудержимо потянуло прилечь тут же. Хотя бы на секундочку.

Тьфу! Чуть не пролетел мимо чурбана, отмечающего очередной зигзаг. Вроде на секунду только прикрыл глаза. Или все-таки не на секунду? Ускорился, чтобы снова догнать чуть оторвавшегося сотоварища. Если следовать за его спиной, то вроде еще терпимо держать темп, без этого ориентира уже давно бы выпал.

Тяжело переставляя чугунные ноги, все-таки догнал этого бегуна и пристроился ему в кильватер. Небольшое ускорение далось тяжело, аж в глазах потемнело. Но двигаться за чужой спиной было заметно легче. На очередном повороте нашей змейки нашел силы поднять голову и присмотреться к своему поводырю. Высокий жилистый двадцатилетний азиат. Не уверен правда, что здесь есть Азия, но в моем мире его бы непременно так классифицировали. Глаза на заветренном лице были прикрыты, а на губах играла легкая полуулыбка. Блин! Да ему же эта легкая пробежка в кайф! В боку сразу закололо и захотелось сдохнуть. Но нельзя, надо нарабатывать авторитет в этом патриархальном зверинце. Тяжело выдергивая ноги из песка, снова попытался сосредоточиться на огибании этих проклятых пеньков.

***

Рекрут Хасиль Вилего, Лойская пехотная академия

В Академии Хасилю нравилось. Можно было выспаться всласть до самого рассвета. Дома приходилось вставать затемно, нехитрый кочевой быт требовал полной отдачи от всех членов многочисленного семейства. Начиная от маленьких детей и заканчивая старенькой улыбчивой бабкой Юлшей, затемно отправлявшейся в бескрайнюю степь на поиски вкусных корешков зеленчака. Никогда не обсуждавшаяся, но всем понятная дневная норма давалась бабке с каждым днем все труднее. И она пропадала в степях сутки напролет, стараясь и отработать свое место у очага, и отсрочить попадание на зуб свирепым степным койотам. Двухлетнюю сестру отпускать к койотам было жалко, поэтому она помогала матери с шинковкой травы. Ну а сам Хасиль с отцом и братьями охранял гордость и залог выживания семьи — небольшой табунок в дюжину голов тонконогих длинноухих лошадок.