— Так, а теперь самое главное, — пока Ушх в конструктивном настроении надо пользоваться, — ты про математическое моделирование у меня вытащила терминологию?

— Только слова, без восприятия через твой жизненный опыт, — Темная поморщилась, вспоминая свой болезненный эксперимент.

— Давай-ка напряжемся и попробуем твое бесполезное творение все-таки направить на благо людям и темным богам! Надо ваши астральные телодвижения визуализировать через прыжки и ужимки этого воинства.

— Да как я тебе покажу астральное слияние тел! — взорвалась Ушх, — это же вообще другой пласт мира. Ты таких категорий даже и не знаешь, которыми оно описывается.

— Прекратить истерику! Ушх, миленькая, — я решил сменить тон, — ну вот ты же видела географические карты? Естественно, карты не знают, что такое болота и ухабы, но черточками и штришками неплохо все это описывают. И после удачного моделирования картой пользоваться даже удобнее, чем местностью. Ну давай, покажи свои астральные ментальные удары магическими лучами, а атаки горизонтов чертогов стрелометами там какими-нибудь, не знаю. Ты же у нас богиня искусства, покудесничай.

Не знаю, был ли я достаточно убедительным, или просто Ушх и сама заинтересовалась, но картинка поплыла. Лучники приобрели здоровый лиственный цвет, потом вдруг их луки увеличились в два раза. Паладины уменьшились ростом мне по пояс, но числом выросли втрое. Одновременно темные рыцари на стенах вдруг взгромоздились на ушастых лошадок, лошади превратились в осликов. Ослики отрастили клыки, а паладины вернули себе нормальный рост. Пропустил момент, когда эльфы трансформировались в знакомых по Академии велитов и сменили луки на дротики. Зато теперь эти ребята щеголяли обнаженными торсами и тяжеленными латными ботинками.

— Не получается, — Ушх выглядела искренне расстроенной, — то одно, то другое не сходится.

— Ты не с той стороны зашла. Надо не финальное состояние моделировать, а начальные условия. Попробуй исходное состояние расставить, а потом по смоделированным правилам отобразить события.

Ушх тяжело вздохнула, похоже, она уже жалела, что поддалась на мои уговоры. Осаждающие отлетели далеко от стен и поплыли в череде трансформаций. Темная экспериментировала с огромной скоростью, для меня это выглядело как кипящий кисель из гигантской массы существ. Нет, если всматриваться в конкретную точку, то видно, что это постоянно меняющий рост, получающий то латную, то кольчужную, то хитиновую броню воин, но все вместе они образовывали жутковатую картину. Перевел взгляд на стены, аналогичное мельтешение наблюдалось и там, темные защитники крепости тоже пытались подобрать себе подходящий внешний вид. Поневоле восхитился божественной многозадачностью, сколько ж она потоков одновременно держит?

В общем, в ту ночь мы на этом и закончили. Темная сказала, что я ее отвлекаю и сдерживаю творческий потенциал. И отфутболила обратно на ристалище к Сигмунду.

На следующий день по дороге к заветному домику с ажурными занавесками, куда застоявшимися конями ломанулись мои товарищи, я сделал небольшой крюк.

Девочки обождут, никуда не денутся. А вот когда еще предоставится возможность перекинуться парой фраз с кузнецом? Каждый десятый день декады я проходил этой дорогой, и всякий раз мастеровитые дядьки возле вынесенной за пределы кузни походной наковальни занимались непонятным мне таинством. Причем, если первый раз мы пересеклись случайно, то в дальнейшем все выглядело подозрительнее. Закрадывалась мысль, что кузнец специально для встречи со мной в это время на улице движуху затевал.

Раньше ограничивался приветственными кивками и взмахом руки, но теперь решил эскалировать, времени на раскачку совсем мало, надо форсировать по всем фронтам.

— Приветствую уважаемых мастеров, — нейтральный первый ход позволял мне оценить реакцию собеседников.

— И доблестным рекрутам желаем здоровьица да счастьица, — после короткого перегляда инициативу в разговоре взял самый молодой из четверки мастеров, кроме юности выделявшийся еще и огненно-рыжей шевелюрой. Интересующий меня авторитетный крепыш выглядел предельно сосредоточенным, но отмалчивался.

— А удачки? — Рыжего мой вопрос выбил из колеи, и он завертел головой в поисках поддержки, — чегось?

— Ну к счастьицу еще и удачки логично добавить же.

— Удача — девка капризная. А мы люди серьезные, больше на руки свои полагаться привыкли, — очередную фразу, выдал следующий мастер. Типа юного рыжего я прошел, но до главного еще не дорос.

— Это да, главное не злоупотреблять.

— Эмм? — подзавис и второй кузнец.

— Говорю, злоупотреблять с полаганием на руки не стоит. Детей можно не дождаться.

Очередное переглядывание четверки мастеров привело, наконец, к вступлению в разговор нужного мне человека. То ли дурашливый треп их утомил, то ли обязательный ритуал посчитали выполненным. Но вот только теперь серьезный разговор у нас и начался.

— Да ты и сам, смотрю, одной левой рукой управляешься ловко. Или помогает кто Знак-то подрисовывать? — хм, логичный вопрос, татуировка-то меняется все время. Сейчас Краст на изображении прорисовался крупным планом вполоборота. Сложив на груди руки, он задумчиво приглядывал за постройкой гигантского сооружения на месте костерка.

— Куда уж такое самому. Покровитель вот помогает, — я кивнул, на изображение Краста, — от людей помощи в таком не дождешься, измельчали нынче людишки.

Под моим внимательным взглядом четверка мастеров переглядывалась дольше обычного. Скользкий я, похоже, момент затронул.

— Помогает, значит? А серорясники говорили, что нет его больше.

— Ну, соврали значит серорясники. Им можно.

И вот тогда первый раз за разговор на губах крепыша появилась легкая улыбка. И причина, скорее всего, крылась не в моей немудреной шутке, а общем смысле новостей. Вот, значит, ради какого вопроса они тут каждую декаду на улицу вылезали. Хотели разузнать мое мнение по поводу идеологической коллизии. Священники Пятерки публично утверждают, что Краст безвозвратно сгинул. Но зона его ответственности по другим богам почему-то не распределилась. Неоднозначненько так.

Пообщался с мастерами еще пару минут, напустив побольше тумана. Старшего из них, того самого, который мне еще возле клеток помог, звали Амиль. И нам еще предстояло с ним плотно поработать на втором курсе Академии, дисциплина, соответствующая, оказывается, учебной программой предусмотрена. Я постарался осторожно заложить в собеседников зачатки идеи, что не за горами восстановление Ордена Краста. Надеюсь, у кузнецов хватит ума не лезть с этими радостными известиями к брату Жерому.

Дядьки выглядели пришибленными такими новостями. Так что даже не сильно возмутились, когда позаимствовал у них немножко материальных ценностей. К сожалению, ничего особо интересного на их рабочем месте не наличествовало, и моей добычей стали кусок тонкой проволоки и горстка крохотных обувных гвоздиков. Ну, хоть так, халява же.

***

После обеда на следующий день поход в палаточный лагерь снова пришлось отложить, Зес все-таки добыл 'кодекс итоговой битвы'. Если, конечно, это можно так назвать. Россыпь усеянных иероглифами листов содержала достаточно подробное описание баталий Академии за последние лет двадцать. Дед собирался притащить еще ворох такой же макулатуры, но я его остановил. В принципе, уже понятно, что никаких четких методичек и попунктных уставов с приложениями и методическими указаниями не дождусь. Прецедентное право во всем его абсолютном маразме. Если так делали в битве пять лет назад, значит так можно. А если случай спорный и нет прецедента, то рассудит старший по званию и прецедент создаст. Не самый лучший вариант, я-то надеялся найти лазейку в правилах. А тут лучшая защита от таких умников как я: нет правил, нет и лазеек.

Вот за изучением этой помойки я и провел часть свободного времени между тренировками. За охваченный период времени сменилось шесть или семь поколений писарей. И, что особенно неприятно, каждый летописец имел свой характерный почерк и неповторимое понимание поставленной задачи. Две последние битвы описывались списочным составом участников и итоговым счетом. Очень, блин, информативно. До этого, по контрасту, можно было насладиться литературным произведением про '…и вздыбились волны смертоносного железа, и сошлись в неравном бою супротивные воины…', где вообще ни одной цифры не содержалось. Даже вычленить победителя в этих словесах было проблематично. Попадались оды сражающимся аристо и, наоборот, практически манифесты к классовой борьбе. Обзоры от бывшего тяжа начисто игнорировали остальные рода войск. А особенно я впечатлился от безграмотного в тактическом плане описания, сделанного аккуратным каллиграфическим женским почерком. Завитушки иероглифов и переходные связки там вышли на загляденье.