— Как я могу помочь? Что мне сделать? — Дрожащим голосом спросила Алисия.

— Не разводи панику. Лучше расскажи, что там происходит? — Ведьма тяжело дышала. — Нельзя этому сумасшедшему получить магию Дэлии! Ве'Оран, ты слышишь? Нельзя!

Слышать она слышала, но поделать ничего не могла.

— Нельзя… нельзя… — Шептала Тиана.

Она выглядела так, словно собиралась с силами, чтобы подняться и ринуться в бой. Лицо сосредоточено, губы сжаты в прямую линию, тело напряжено.

— Ничего не выйдет, — Наконец выдохнула она и устало откинула голову на бок. — придется вам справиться без меня. — И ведьма потеряла сознание.

Алисия продолжала сжимать рану подруги. К удивлению, она почти не кровоточила. Края раны почернели, а кожа вокруг преобрела бледно-синий оттенок. Ища глазами того, кто мог помочь, травница окинула взглядом зал. Крон лежал, так и не приходя в себя, Альбы с Гором среди людей не было видно. Разглядеть их среди волков у девушки не получалось. Убрав окровавленные руки от раны, она обтерла их об себя и мелкими перебежками добралась до принца. Хоть он и был весь в крови, раны выглядели не так и страшно, регенерация оборотней не подвела. «Но почему он не приходит в себя? Все силы ушли на восстановление?» О физиологии оборотней она знала мало. Лупить Крона по щекам, как потерявшую сознание от дурноты барышню, ей казалось глупым, но не имея других идей, травница зажмурилась и звонко хлестнула по щеке принца. Реакции не последовало.

— Очнитесь! — И вторая пощечина опалила щеку.

Третей раз «осчастливить» принца не получилось. Не размыкая глаз, он перехватил замахнувшуюся для нового удара руку.

— Вторая была лишней. — Прохрипел он осипшим голосом.

— Вы не приходили в себя, я не знала что делать.

Крон резко сел, сморщился и прищурил один глаз.

— Что произошло пока я валялся?

— Альба ранила Тиану кинжалом в руку. Мне казалось, что рана не опасна, но она потеряла сознание, ей нужна помощь! Цвет раны… он бледно-синий с обугленными краями, так не должно быть.

— Где моя мать? Гор? Кристоф? — Принц пристально осматривал зал.

— Гор был с Альбой, но я их потеряла, а Ваша мать..

— Можешь не отвечать. Я всех нашел.

Взгляд принца остановился на стоящим за спиной Хорэта Кристофе. Блондин заметил его и ответил таким же пристальным взглядом. Несколько секунд они «играли» в гляделки, пока Кристоф еле заметно отрицательно не мотнул головой. Крон склонил голову и показал странный жест рукой, получив в ответ кивок, принц обернулся к Алисии.

— Где оружие ранившее Тиану?

— Вот. — Девушка вынула из-за пояса припрятанный кинжал.

Руки Крона резко выдернули его и сильным броском направили вперед.

Ритуал близился к завершению. Поэтому полностью поглощённый процессом Хорэт не замечал происходящего вокруг. Живой круг защищавших его сторонников создавал видимость непроходимой стены. В какой-то степени он был прав. Проходить ее было особо уже и некому, а вот пролетать… С силой запущенный кинжал молниеносно преодолел разделявшее сводных братьев расстояние. Миг, и вот уже рука Кристофа сжимает холодную рукоять.

— Отец… — Тихий голос сына так не вовремя отвлек Хорэта от важного действа.

Он нехотя обернулся… и лезвие кинжала, чуть подрагивая, вошло в его грудь. Хорэт издал хрип и упал на колени. В его глазах застыло непонимание.

— Прости отец. — Шепотом произнес Кристоф, отводя взгляд.

Он сделал пару шагов назад и отвернулся

****

«Вот все и закончилось. Я должен был… Я не мог поступить по-другому.» Рука, минуту назад сжимавшая кинжал, все еще дрожала. Кристоф знал, что скорее всего так и будет. Знал, что если отец не остановится сам, то придется это сделать, но надеялся… Надеялся, что одержимость отступит, когда он увидит Дэлию. Увидит ту, которую когда-то любил так сильно, что сумел пожертвовать своей магией. Все могло сложиться по-другому, но вышло так, как и предрекала Фламентина.

В одно из своих посещений Райханы он встретил отца. Хорэт думал, что бывшая возлюбленная скрывала от сына его происхождение, отдав на воспитание Фламнтине и вычеркнув ошибку молодости из своей жизни. Это было не так. Да, мать отдала его на обучение взбалмошной старушке, но это было в возрасте шести лет. Хоть они с Гириусом и скрывали беременность Дэлии, после свадьбы правда всплыла. В узком кругу посвященных знали чей Кристоф сын. Для остальных придумали историю о взятом Фламентиной на обучение ребенке, который якобы являлся ее троюродным племянником, по несправедливости жизни оставшимся сиротой. Младенец оказался старушке не интересен, поэтому до проявления зачатков магии она передала его на попечение молодой невестке. Всем был знаком непредсказуемый характер Фламентины, эта история выглядела вполне правдоподобно. Особо проницательные и недоверчивые — молчали, не осмеливаясь высказать свои подозрения в слух. До пяти лет Кристоф рос в замке. Он считал Гириуса своим отцом, а Крона родным братом. В пять с половиной ребенок застал ссору матери с Королем. Гириус считал, что мальчик уже достаточно подрос и вполне готов принять правду, а Дэлия не соглашалась. В этот день многое изменилось.

Магия пробудилась и за его обучение взялась Фламентина. Она была к нему добра. Ребенком он не сразу смог понять это, но с возрастом стал замечать, что его наставница проявляет по отношению к нему совершенно не свойственную ей сдержанность и терпение. Фламентина никогда не беседовала с Кристофом по душам, не пыталась сблизиться, но он чувствовал ее своеобразную заботу. Детство прошло намного лучше, чем могло бы. Поэтому, когда Хорэт рассказал свою печальную историю, Кристоф не кинулся в объятья новообретенного отца, а поднял все знакомства, чтобы разузнать о своем родителе. А правда состояла в том, что лишенный магии мужчина — обезумел. Целью его жизни стал поиск способа вернуть себе силу, но он мало в этом преуспел. Было множество не увенчавшихся успехом попыток, и вдруг он узнает о сыне. Хорэт уклончиво отвечал на вопросы о том, кто ему раскрыл тайну, но Кристоф понял одно — отец знал о его существовании уже не один год.

Около полугода длились их тайные встречи, на которых блондин пытался выяснить истинные мотивы отца. Новость об отборе невесты для Крона существенно их прояснила. Хорэт раскрыл карты, рассказав, что хочет забрать себе магию его матери. По его мнению, это было справедливо. Получившая «вдохновение ведьмы» Дэлия, наверняка останется живой после проведения ритуала, к тому же она давала клятву, что поможет вернуть ему утраченное, как только найдет способ.

Хорэт был достаточно убедителен, он умело выискивал чувствительные струны души Кристофа и пытался играть на них, манипулируя чувствами. И Кристоф поверил бы ему… поверил, если не один просчет. Отец считал, что сын чувствовал себя изгоем. Окруженный оборотнями маг, лишенный родительской любви… только это было не так. Дэлия не была эталоном добродетели и порядочности, но каким бы человеком она не являлась, она любила своих обоих сыновей. У него был отец. Пусть не родной, но справедливый и никогда не выделявший своего ребенка над приемным. У него даже был брат, воспринимавший его как равного. Они ни разу по настоящему не ссорились. Оборотень и маг, им нечего было делить, а объединяя свои силы братья всегда оказывались в выигрыше. Изгой? Нет, Кристоф никогда не чувствовал себя лишним на землях оборотней. Может быть в детстве, когда Фламентина взялась за его обучение, но к тому времени он решил для себя — легкой жизнь не бывает, а трудности есть, и у оборотней и у магов.

Кристоф видел, что отец одержим. Его навязчивое желание вернуть утраченное не остановится ни перед чем, однако решил дать ему шанс, ведь иногда, слепо идя к своей цели, мы не видим жертв, которые ей приносим. Лишь в конце пути… оборачиваясь на изломанные нами судьбы людей, не верим, что рука поломавшая их — наша. Но это не касается безумцев. Безумцы идут не оборачиваясь.