— Дерек поговорит с вами после ужина, — ответила вместо Хозера я. — Не раньше.

— Милая девушка, — с высокомерной улыбкой сказал гость. — Негоже столь очаровательной особе вмешиваться в мужские дела.

— После ужина, — ледяным тоном оборвала я. — А теперь — в гостиную. Прошу вас.

Господин поперхнулся и быстро засеменил в указанном мной направлении. Его дочь отправилась за ним едва ли не бегом.

— Мне кажется, я как-то теряюсь на твоем фоне, — провожая толстяка взглядом, сказал мне Хозер.

А я чувствую себя твоим телохранителем. И полновластной хозяйкой сегодняшнего вечера.

Когда все участники приема были в сборе, я пригласила их за стол. Специально для торжественного ужина в помощь нашей госпоже Руди из города были доставлены три повара, которые славно потрудились для того, чтобы угодить этой великосветской ораве.

По традиции мы с мужем заняли места с двух концов стола. Насколько я помню, это делалось для того, чтобы хозяин развлекал гостей, сидящих за одной половиной, а хозяйка — за другой.

Едва все приступили к еде, как между визитерами завязались тихие разговоры, в которых конечно же пришлось участвовать и нам. К Хозеру обратились с вопросами двое находившихся рядом с ним молодых людей (их имена я не запомнила), а ко мне — одна из барышень, рыжая длинноногая красотка, чье имя тоже вылетело из моей памяти.

— У вас чудесные украшения, госпожа Хозер, — заметила она.

— Благодарю. Мне они тоже нравятся.

— Это ведь фамильные реликвии семьи Хозер, верно?

— Верно.

— И давно вы носите именные драгоценности этого рода?

— Мы с господином Хозером женаты почти три года. Как вы думаете, как давно я отношусь к этому роду, чтобы носить его именные украшения?

Девушка понятливо кивнула и принялась за еду.

— Господин Родери, — обратилась я к одному из сидевших за столом мужчин. — Почему вы ничего не едите? Вам не нравится угощение?

Соседи названного господина покосились на его тарелку. В ней лежала капелька овощного салата, которую мужчина мусолил уже десять минут. Его жена — очаровательная изящная особа «ела» то же самое.

— Прошу нас извинить, — улыбнулся Родери. — Мы с супругой не едим после шести часов вечера.

— Видите ли, господин Родери, — холодно сказала я, — законы южного гостеприимства обязывают хозяев плотно и вкусно накормить своих гостей. Если же гость отказывается от еды, это можно расценить как грубость и серьезную обиду. Вы с супругой желаете нанести нам с господином Хозером оскорбление?

— Ни в коем случае! — воскликнул мужчина. — Право, я думал, что сегодняшняя вечеринка будет проходить в лиарском стиле. А он не предусматривает таких строгих правил.

— Вместо того чтобы строить предположения, следовало узнать, как именно будет проходить прием, — мой тон стал еще холоднее. — И, если бы вас не устроили его условия, вовсе отказаться участия в нем.

— Я вас понял, — кивнул Родери. — Мы с женой не хотим обидеть ваше замечательное семейство, поэтому нарушим нашу многолетнюю традицию.

С этими словами он подцепил вилкой золотистую куриную ножку и положил ее в свою тарелку.

— Благодарю вас. — Я улыбнулась и оглядела притихших гостей. — У кого еще здесь особый режим питания?

После моих слов хозеровские друзья принялись жевать активнее.

— Теперь я понимаю, почему он отправил ее в Рив, — пробормотал один из сидевших неподалеку мужчин.

Я бросила взгляд на Хозера. Дерек улыбнулся и по-мальчишески мне подмигнул.

После ужина гости переместились в бальный зал. Наши чудо-дизайнеры разделили его на несколько секторов: в одном были установлены круглые столы для карточных игр, в другом — мягкие удобные диванчики для желающих поболтать. Еще была предусмотрена просторная площадка для танцев, а на балконе, куда из зала имелся специальный выход, оборудованы места для курения, с пепельницами и магическими огоньками.

Для развлечения «друзей» Хозер пригласил из Рива музыкантов оперного театра, которые, расположившись у стены, одну за другой выводили легкие непритязательные мелодии.

— Прошу вас, располагайтесь, — сказала я гостям. — Чувствуйте себя как дома.

В ответ на меня единодушно посмотрели так выразительно, что я с удовлетворением поняла: как дома чувствовать себя не получится ни у кого.

Между тем визитеры послушно разбрелись по залу. Почти все мужчины заняли места за карточными столами, причем больше всего народу оказалось там, где изволил расположиться Дерек.

Перед тем как сесть за игру, муж бросил на меня вопросительный взгляд и, получив в ответ одобрительный кивок, отправился на растерзание толпе доброжелателей.

Я же, чувствуя себя комендантом в студенческом общежитии, неторопливо сделала круг по залу, дабы убедиться, что все гости заняты и никто из них не скучает. Результатом была полностью удовлетворена — если кто-то и был чем-то недоволен, то усердно делал вид, что его все устраивает.

Когда проходила мимо диванчиков, обратила внимание на госпожу Елизанну, супругу нашего мэра. Эта пухленькая добродушная женщина сидела отдельно от остальных дам и явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Как ваши дела, Елизанна? — дружелюбно поинтересовалась я, присаживаясь рядом.

— Прекрасно, — улыбнулась она. — Спасибо, Вифания. Чудесный ужин, чудесная музыка.

— А вот компания не очень, — заметила я.

— Я никого здесь не знаю, — пожала плечами гостья. — А эти дамы и барышни не очень-то желают принимать меня в свое общество. Я подумываю о том, чтобы пойти к мужу и вместе с ним и другими мужчинами составить партию в карты. Хотя, честно говоря, мне больше нравятся женские игры и пасьянсы.

— У нас есть стол с женскими картами, — заметила я.

— В самом деле?

— Да. Он расположен слева у стены. Думаю, здесь также найдутся желающие составить вам компанию. Правда, дамы?

Я строго посмотрела на соседнюю группку женщин, прислушивающихся к нашему разговору. Те быстро переглянулись. Через секунду от них отделилась Лилиана Ларт и нерешительно подошла к нам.

— Мне нравится играть в пикарду, — тихо сообщила она.

— Мне тоже, — обрадовалась Елизанна. — Пойдем, деточка, составим парочку узоров.

Я проводила их взглядом и направилась к притихшим дамам. Краем глаза заметила трех мужчин, которые сложили карты и двинулись в нашу сторону.

— Как вам нравится вечер? — поинтересовалась я у великосветских львиц.

— Спасибо, все прекрасно, — ответила давешняя рыжеволосая красотка, обратившая во время ужина внимание на мои украшения. — Скажите, госпожа Хозер, почему вы так много времени проводите в провинции? Вам не по вкусу светская жизнь?

Вот язвочка! Можно подумать, она (как и остальные заинтересованно уставившиеся на меня гостьи) не знает о главном условии моего брачного договора.

— У меня нет времени на светскую жизнь, — мило улыбнулась ей. — Вместо того чтобы растрачивать свои дни на балы, приемы и безделье, я предпочитаю приносить пользу нашему государству.

— Вы работаете? — с некоторой долей презрения поинтересовалась изящная жена господина Родери.

— Да, — кивнула я.

— И кем же, если не секрет?

— Госпожа Хозер защищает нас от преступников, — ответил вместо меня один из подошедших мужчин. — Вифания, вы ведь старший кеан отдела расследований? Или я ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь, — кивнула я.

Дамы удивленно переглянулись.

— Значит, вы наверняка знаете много интересных криминальных историй, — продолжал мужчина. — Быть может, вы расскажете нам хотя бы парочку?

О! Это ты, господин хороший, удачно предложил.

— Конечно, расскажу, — усаживаясь поудобнее, улыбнулась я. — Был у нас, к примеру, случай, когда в местном зоопарке стали убивать обезьян. Раз в неделю вспарывали зверушкам животы, вырезали печень, вытаскивали кишки и фигурно завязывали их на прутьях клеток. Неплохо причем завязывали, даже симпатично. В ходе розыскных мероприятий выяснилось, что обезьяньи потроха приносили в жертву демонам местные сектанты. А кишки на прутьях завязывали просто так, чтобы красиво было. Ребята эстетами оказались.