– Куда? Что же ты все бежишь и бежишь?

Снежка задумалась: и правда, почему. Ее беспокоила дружелюбность одноклассников и казалась, ну очень, подозрительной. Годы отчуждения приучили осторожности и тому, что ничего не бывает просто так. Нахлынувшая со всех сторон приветливость выглядела пресловутым сыром в мышеловке. И вроде понимаешь, что надежнее вернуться в привычную норку, но хочется верить в интерес самого популярного одноклассника. Она молчала, не зная, как сформулировать весь тот хаос, что царил в мыслях.

Как можно объяснить, что тебя впервые в жизни обнимает парень. Что ты мучительно ощущаешь, как краснеешь и радуешься, короткой стрижке, что достаточно длинна и скрывает лицо. И пусть до этого на внеклассных занятиях встречались такие, кто бросали заинтересованные взгляды и дружелюбно общались, но преодолеть ледяную броню не рискнул ни один.

– Зачем? – ответила она невпопад, позабыв о вопросе.

–Ты замерзла, – пояснил Олег с недоумением, а Снежка задержала дыхание.

Ответ неприятно царапнул. Знать бы еще, что не так и как правильно. А впрочем, не важно: обидно уже сейчас. Морозный вечер резко растерял очарование, а симпатяга с каштановыми волосами и серыми глаза представился чуть ли не отталкивающим.

Она напрягла руки, чтобы оттолкнуться и вернуться в домик, но на порог ступила Олечка. Крашенная блондинка остановилась в проеме, а привычно надутые губы выпятились сильнее. Снежка приготовилась услышать площадную брань в свой адрес, но тут из-за плеча красавицы выглянул Артамонов, принесший новую порцию мяса.

– Ух, ты! – громогласно восхитился он. – Тихоня скинула с пьедестала Барыню.

Барыня таки разразилась потоком бессвязных слов, среди которых приличные только предлоги. Шкода покрепче сжал в объятьях добычу, которая ощутимо подрагивала, выразительно глянул на зажженную сигарету в руках Олечки и коротко обрезал:

– Рот прополощи, пепельница, – после чего отодвинул от проема и впихнул в домик сопротивляющуюся Снежку. – Перебесится, – махнул он небрежно рукой, а Снежка заподозрила, что тот нарочно втянул ее в разборки и использовал для воспитания Бариновой.

После скандала одноклассники разделились на три неравные группы. Первая – злопыхала вместе с Олечкой на крыльце и обсуждала захватчицу. Шкоду единодушно признали пострадавшим от коварных замыслов ушлой соблазнительности, а значит невиновным.

Вторая – устроилась в домике рядом с Олегом и знакомилась со стушевавшейся Снежкой, которая от такого внимания то и дело давилась кусками мяса. Она и вовсе не собиралась есть, но Шкодный усиленно изображал внимание и это все больше раздражало. Он ни разу не поинтересовался, что она хочет, а бездумно подкладывал все, до чего дотягивался. Несколько раз подряд она невнятно попискивала, но кавалер отказ не опознал, а она не рискнула озвучить. Старается же. Неудобно-то как.

И, наконец, третья группка никак не могла решить: примкнуть к умным, или к красивым, а потому держалась обособленно. Они шепотом сплетничали о произошедшем и хихикали, а Снежка сильнее склонялась к столу и прятала взгляд. Тогда как группка больше всего радовалась низвергнутой королеве, оттого и шептала так тихо.

Олечка вернулась, гордо прошествовала к своему месту и уселась на стул с таким видом, будто и не стул это вовсе. Третья группка угодливо притихла, первая – захохотала громче. Снежка на мгновенье подняла взгляд, захлебнулась в чужой злобе и торопливо перевела, размышляя о Барыне. Не может же та считать ее соперницей. Это же не всерьез, да? Куда ей с Олечкой-то тягаться.

Теперь она неистово подгоняла вечер, ожидая возвращения домой. На улице стемнело. Одноклассники продолжали веселиться, и она осторожно уточнила, дабы не пропустить последний автобус. Известие, что сегодня домой никто и не собирался, больно тюкнуло по темечку.

– Тут же всего восемь спальных мест. Нас втрое больше. Где спать-то? – тихонько поинтересовалась она у Инны Горян как у самой доброжелательной. Та спокойно улыбнулась.

– Разместимся. Не впервой все же, – и посоветовала новичку. – Место беги занимать сразу, как укладываться начнут. А то все удобные расхватают, – посмотрела на несчастное лицо Снежки и успокоила: – Да, не переживай ты, так. Завтра дома отоспимся.

Сложно не переживать, когда до окончания неприятного вечера считаешь минутки. Она украдкой глянула на время: вроде, автобусы ходят. В городе – точно, а здесь – хочется верить. Осталось выбрать время и сбежать: сомнительно, что ее отсутствие заметят.

Ей повезло. Припасы закончились раньше, чем боевое настроение и часть одноклассников отрядили за добавкой. Благо местный магазинчик круглосуточный. Отойти в сторону, когда все свернули на дорожку к магазину совсем несложно. К остановке шла в самом радужном настроении и обещала себе, что больше никаких встреч с компаниями, которые не нравятся.

Раньше казалось, что достаточно любой компании, лишь бы не быть одной. Сегодня Снежка совершила важнейшее для себя открытие: любая не подходит. Нужна именно та, в которой интересно ей и которой она интересная. Иначе хорошее начинание превращается в сборище.

Она шла и шла, а остановка все не было и не было. К тому же оказалось, что частые фонари, как в городе, на загородной трассе не предусмотрены и идти нужно в темноте. На эту базу она приехала в первый раз и остановку тоже видела единожды.

Она остановилась и закрутилась на месте: остановки нет и места сплошь не знакомые. С другой стороны, ничего знакомого тут в принципе нет. Но это же пригород. Недалеко от базы должен быть поселок. Вот, только где?

Снежка достала мобильник, надеясь, с помощью умной техники вычислить, где находится и как вернуться куда-нибудь, но к людям. Телефон приветливо мигнул экраном и погас. «Батарея сдохла», – сообразила она и уселась прямо на тропинке, по которой шла.

Что делать-то теперь? Будь лето, к утру точно разобралась бы куда идти. Но зимой, на морозе: без шансов.

В домике на загородной базе веселье продолжалось до часу ночи. То и дело слышались звонки от обеспокоенных родителей и оправдания от загулявших чад. Вариант остаться до утра там, где есть, устраивал всех. Домик арендован на двое суток и точно никуда не денется в отличие от автобусов, что ходят, вроде бы, по графику, но по какому не известно.

График же загородных рейсов и вовсе величина непостоянная и загадочная. Хотя, закономерность, все-таки, есть: чем более отдаленное от города село, тем загадочней. Он меняется от всего: самочувствия единственного водителя, погодных условий, состояния дорог и много другого. Да, проще сказать, отчего не меняется.

Когда все наелись шашлыков, начались импровизированные танцы под аккомпанемент телевизора, включенного на полную громкость. Разгоряченная толпа танцевала самозабвенно, и нехватка места им нисколько не помешала. Стулья придвинули вплотную к столу, стол к диванам и все равно сосед регулярно заезжал соседу кулаком то по носу, то в глаз. А уж скольким оттоптали ноги и вовсе не счесть.

Парочки стыдливо жались по углам: в соседней спальне, на веранде и даже в ванной. И набралось их столько, что Шкода вспомнил о новой даме сердца. Концентрат романтики так и бурлит, и на него реагируют даже самые стойкие. Может и на шибко неприступную подействует?! Все девчонки в классе давно и прочно сохнут по нему, а тут одна отщепенка выискалась. Непорядок же.

Олег проверил домик, обежал вокруг него, но одноклассницу Альбину Снежко так и не нашел. Он подсел к Артамонову, который наблюдал за танцами и, не переставая что-нибудь жевал. Оставалось только удивляться редкой худобе и вытянутости длинного, как жердь, Петьки. Нескладный парнишка с черными волосами отличался добродушным и прямолинейным нравом и занимался единоборствами. Он охотно применял знания на практике и заступался за всех, кто приглянулся. И обычно обо всех все знал.

– Петян, ты Снежко не видел? – тот, не отрываясь от пережевывания, отрицательно качнул головой. – Ее нет нигде.