* * *

Зима смеялась. Снег падал столь хитро, что неизменно попадал новому хозяину в лицо. Забивался в глаза и рот, мешал смотреть и подло прятал заледеневшие участки. Упав в третий раз подряд, мужчина, наконец, сообразил, что над ним издеваются. Лежа на снегу, погрозил кулаком небу, но в ответ получил новую порцию снега. Точно в лицо.

Подниматься помогали медведи-бураны, которые вместе с извечным хозяином обходили новые владения. Они пришли следом за волками-метелями. Новые места приглянулись: хорошие, вольные и есть где разгуляться. В том, что хозяин не усидит тут и возьмет их в города, не сомневались. Как и в том, что без их ведома никто их не увидит. Что бураны действительно умеют так это маскироваться, морозить до смерти и отлавливать души замерзших, которым суждено пополнить многочисленную свиту хозяина.

Мужчина с трудом поднялся и сообразил, что идти пешком не солидно. Хозяин, все же! Один медведь из свиты с готовностью подставил спину. Он кое-как взгромоздился на него и сделал вид, что так и задумывалось. В ответ Зима пуще развеселилась.

Он зло сверкнул глаза, покрепче сжал зубы и приказал трогаться. Когти медведя предохраняли от скольжения, так что падения прекратились. Следом за этим медведем следовали другие бураны, волки-метели и замыкали грандиозное шествие души, присутствие которых выдавал шелест на грани слышимости.

Они шли медленно и торжественно. Фонари тускло освещали мглу полярной ночи, а процессия вместо величественной выглядела похоронной. Спустя несколько километров новый хозяин заподозрил неладное.

– А где дом? Дом где? По моим ощущениям мы его давно прошли, – забеспокоился он и потребовал, прикрикнув: – Говори! Где мой дом?

Но Зима молчала и только хохотала громче и громче, поднимая снег к небу и швыряя обратно. А хозяин задумался: спрятать целый дом одной Зиме не под силу. Да и тело та бы не тронула. Тут другие способности надобны и прямой приказ.

– Точно! – сообразил он. – Тело! Где тело? Я на него еще не насмотрелся! – Он выпустил силу, которая тонкими ручейками устремилась в разные стороны владений. Тела не было: совсем. Зато нашлись недавние следы силы, очень схожей с его. – Наследники! – сообразил он. – Выходит, существуют. Но ничего, это ненадолго. Мальчишки всяко слабее отца. А уж глупее точно. Сколько он их прятал, чтобы сразу себя и выдали. Воспитанники с даром и вовсе не угроза.

– Зима! – прикрикнул он: – Передай этим мое послание.

Приказ подкрепил силой, и Зиме ничего не осталось, как подчиниться. Снежной метелью направилась туда, где ожидали реакцию на выходку с домом. А новый хозяин довольно усмехнулся: стоило поднажать, и строптивица подчинилась. То-то же!

За два дня снегопадов сугробов намело до того много, что снегоуборочная техника в них затерялась. По крайней мере, так казалось Аде, которая уже час бегала с лопатой вокруг машины. Повезло, вчера лопату домой захватила, повинуясь некому чутью, что погоду определяло точнее синоптиков. Иначе, бегала бы сейчас вокруг машины и не знала, как добыть лопату, что лежит в машине на случай снегопада. С другой стороны, возможно, машина чужая и старается зря.

Она обошла машину, идеально замаскированную под сугроб, и продолжила подкоп с другой стороны. Любимые бежевые брюки покрылись корочкой льда, как и рукава белоснежного пуховика. Теплый длинный пуховик ужасно мешал работе, а капюшон то и дело сползал. Оторочка из искусственного голубоватого меха слиплась до сосулек, но Аде жарко. Она шумно дышит и облизывает растрескавшиеся от мороза губы.

Впрочем, сейчас ее поймет любой, кто хоть раз бегал с лопатой вокруг машины. Раскапывать машины – русский зимний вид спорта. К нему же относятся: пинки колес, попытки завести напрочь замерзший агрегат и вызов эвакуатора со специально обученными мальчиками в комплекте. Хотя, последние прилагаются не всегда.

– Моя! – обрадовалась Ада, докопав до номера, и замахала лопатой усердней. Тут-то и зазвонил телефон. – Начальница, – определила она по мелодии и приняла вызов: – Да, Ольга Павловна. Извините за опоздание. Откапываюсь, – заученно протараторила и довольно заулыбалась: – А-а, вы тоже. Не знаю кто из наших на работе. Кто-то кто без машины. Наверное. Ну, автобусы же ходят. Вроде. Да, до свиданья.

Настроение улучшилось: выволочка за опоздание не предвидится. А когда подлая машина была вызволена на свободу, ее хозяйка довольно взвизгнула. Из соседнего сугроба вынырнул другой автомобилист, улыбнулся, поднял вверх кулак и закопался обратно.

Выехав на трассу, Ада вспомнила, что обрадовалась преждевременно: добраться до нужного места по нечищеной дороге – тот еще квест. Обычно больше всего вероятностей приходится на бивак, разбитый на краю дороги рядом с прочно севшей в снег машиной. До весны – самое то, а там сугробы сами растают.

В офис небольшой фирмочки «Покупай-ка» они с начальницей вошли одновременно и обе облегченно вздохнули: шеф тоже опаздывал. Быстро скинули верхнюю одежду, запустили компьютеры и только-только уселись за рабочие места, как вошел великий и ужасный он. Владелец фирмы и главный надзиратель в одном лице вежливо поздоровался, улыбнулся и попенял:

– Леднева и Звягирева. Как всегда. Ответственных сотрудников видно сразу. Только вы одни и пришли вовремя.

Ада с Ольгой Павловной кивнули, соглашаясь, заговорщицки переглянулись и заварили кофе из пакетиков. Рабочий день у них, как и у большинства, начинался после кофе, новостей и проставленных лайков.

– Ты посмотри-ка, не только нас заметает, – удивилась начальница. – Ну, мы-то понятно, Сибирь, все-таки. А остальные: снегопад, метель, дождь со снегом, в крайнем случае, с градом. Хорошей погоды, что, вообще, не осталось?

– Дед Мороз рассердился, – криво пошутила Ада.

Стремительно приближающийся Новый год не радовал. За год, что провела в чужом городе, подругами не обзавелась, а ехать домой накладно. На помощь родительницы тоже рассчитывать не приходилось. Та и так помогла с покупкой машины и теперь, как и дочь, экономила на всем, формируя новые «хомячьи запасы». В родном городе у Ады с друзьями тоже негусто, но одиночество все же в новинку. А праздник в компании только елки и телевизора и вовсе в первой.

– Тогда уж в ярости, – протянула Звягирева, отставила опустевшую кружку и переключилась на работу.

У Ады с работой не заладилось. Она механически что-то делала, здоровалась с припоздавшими коллегами, что походили на снеговиков, но мысленно возвращалась к разговору и к тому, что Ольга Павловна ошиблась. Погода не в ярости, а грустит о ком-то. Каждый раз, выходя на улицу, казалось, что снег жалуется тягуче-скрипучим шепотом, да только она не понимает. А может это оттого, что зиму всегда любила больше лета.

Лето неизбежно оборачивалось ожогами на теле: не сильными, но от этого не менее неприятными. В родном Сочи независимо от погоды большую часть времени приходилось носить блузки с длинным рукавом. Закончив обучение, она уехала подальше от яркого солнца: в Сибирь. Бухгалтер пригодится в любом городе, а квартира, полученная в наследство от бабушки, давненько поджидала новую хозяйку. Конечно, и в этом городе случались жаркие деньки, но новосибирскому лету не сравнится с сочинским в продолжительности.

За последние несколько дней Ада переколотила кучу посуды, потеряла пакет с покупками, а после долго искала, чтобы обнаружить в коридоре на этажерке. Вздрагивала от малейшего шороха и чего-то ждала. Чего только?! Новостные сводки теперь просматривала ежедневно, выискивая неизвестно что, но свербящая тревога не отпускала. Она даже перепугала беспечную мать, позвонив и вопросив очень настойчиво несколько раз подряд:

– Мама, у тебя точно все в порядке? Ты уверенна? – Та осталась в недоумении и теперь закидывала тревожными смс дочь.

Окончания работы Ада дождалась с трудом, и заснеженная дорога больше не пугала. Полтора часа в пробках притупили тревогу, и она вспомнила о собеседовании. Детская мечта побыть спутницей Деда Мороза переросла в любимое хобби. Третий год подряд она подрабатывала Снегурочкой на Новогодних утренниках.