Первая елка запомнилась куда меньше собственного мандража. Только к середине короткого праздника она заметила, что дети волнуются гораздо больше. И тут же успокоилась. С тех пор каждое начало зимы для нее означало очередное собеседование. А сегодня чуть не забыла о вчерашней договоренности.

В офис по названному адресу вбежала минут за пятнадцать до закрытия. Небольшое агентство по организации праздников занимало комнатушку в крупном бизнес-центре. Вместо таблички дверь венчал листок бумаги с напечатанным на принтере названием «Маросс-офф». Подивилась на диковинное название и вошла, ибо ныне чего только не встретишь.

Серый стол, белое кожаное кресло размером с трон, два серых стула для посетителей и белый угловой кожаный диван – все, что есть в комнатке. Стол стоит точно напротив двери. За ним сидит типичный бизнесмен, одетый в светлый с темной полоской костюм. Аккуратная щетина добавляет ему импозантности, но Аде почему-то расхотелось заходить.

Но закрыть дверь и трусливо сбежать ужасно неудобно. К тому владелец фирмы честно поджидал до окончания рабочего дня. Наверняка, ведь, было много достойных претенденток. К большим конкурсам на простенькую роль она уже привыкла.

Мужчина непринужденно откинулся на спинку стула и приветливо улыбнулся, а Ада остановилась у двери, лихорадочно вспоминая, как узнала о фирме. Рекламный буклет, в котором говорилось о поиске Снегурочек, нашла вчера в почтовом ящике и сразу же позвонила. Ответил обладатель самого сексуального голоса в мире и красочно расписал перспективы, не забыв упомянуть про оплату. Больше, чем везде: ненамного, но все же. И начало работы в ближайшие дни.

– Ну, же присаживайтесь, – пригласил мужчина, подкрепив жестом.

Девушка вздрогнула и уставилась на него, узнав голос: до чего же велико разочарование. Без сомнения интересный мужчина выглядел совсем не так, как подсказало коварное воображение. Интересный, ухоженный, но выглядит лет так на сорок. Целых сорок лет! В двадцать три подобное даже представить страшно.

Совсем рядышком раздался жизнерадостный гогот, и Ада заметила, что на диване развалился другой мужчина. Его длинные волосы и борода совсем не сочетались с темно-синим спортивным костюмом и кроссовками. Он даже не сидел, а скорее лежал, подложив одну руку под голову.

– Что, Крив, не сработало, да?

Обладатель умопомрачительного голоса сердито зыркнул в ответ, отчего лицо стало совсем отталкивающим.

– Молчи, Ветран, – рявкнул он.

Несколько секунд мужчины обменивались яростными взглядами. Бизнесмен первым отвел взгляд и слащаво улыбнулся Аде. Та отмерла и в два шага пересекла комнатку, усевшись на стул. Сомнений не осталось: отказ и только отказ. Таких агентств полно, а хозяин этого пугает. Выслушает и вежливо сообщит о неподходящих условиях работы. Решено!

Она старалась не слушать, что говорит обладатель потрясающего голоса. Не зачем ей это. Но чем дальше, тем больше сомневалась в правильности первого впечатления. Нельзя же врать умопомрачительным голосом. Нельзя! Или можно?

Бизнесмен с красивым голосом с легкостью заморочил голову. Уходила она в состоянии непривычной эйфории, и договорившись о работе. Уже дома Ада вспомнила, что согласилась на командировки и подписала какие-то бумаги.

О чем? Что в них написано? Не вспомнить.

* * *

В небольшой коттеджный поселок вблизи Хабаровска братья вернулись только поздно вечером. Успели бы и раньше, но даже под прикрытием метелью побоялись, что заметят. Пользуясь разницей во времени, посетили квартиры Зари и Беляна и забрали с собой фамильяров и вещи. Как только выбрались из саней, сразу их отпустили. Пока братья подхватывали вещи, питомцы отправились самостоятельно изучать новое жилище.

В незнакомый дом заяц-беляк по кличке Пух входил так медленно и осторожно, что полярный песец Фимка не удержался и тявкнул. Пух взвился и пустился наутек, но пробежал совсем немного, быстро найдя источник шума. Остановился, развернулся, пожевал подвернувшийся коврик и кинулся вдогонку за Фимкой. Со шкафа за творящимся безобразием чинно наблюдал снегирь. Старейший из фамильяров, Чив снисходительно относился к разборкам молодежи, хотя, и считал подобное занятие недостойным.

– Чив, ты даже не скажешь ничего нравоучительного? – Вошедший Заря неплохо знал своего питомца и суровое молчание настораживало.

– Дети, – снисходительно чирикнул снегирь и развернулся хвостом к хулиганам, дабы не осквернять взор непотребством.

Меж тем два белых пушистых бандита, которые уже опрокинули стул, кружку с водой и столкнули книжки, услышали короткое замечание и замерли. Справедливость восстанавливали сообща. Едва Чив напыжился от гордости, как Фимка пронзительно тявкнул под барабанную дробь, что Пух лапами выстукивал на табуретке. Снегирь сорвался с насеста, облетел комнату по кругу и с важным видом покинул ее. Довольные успехом хулиганы уселись рядышком и притворились очень воспитанными фамильярами.

– Хоть, у кого-то сегодня хорошее настроение.

Ярил вошел в дом, скинул верхнюю одежду и прошел на кухню, не обратив на учиненный бардак внимания. Чив еще сильнее напыжился в соседней комнате, но жест остался незамеченным. Фимка и Пух с виноватым видом забились за диван, запоздало вспомнив причину срочного переезда.

А братья, не сговариваясь, собрались на кухне. Поставили на детский столик еду для фамильяров и грустными взглядами уставились на полупустое нутро хозяйского холодильника. Пусть они не ассы кулинарии, но приготовить самое простое способны. Хлеб, консервы, пельмени, вареники – на стол извлекли холостяцкий набор продуктов. Ярил сравнил магазинные пельмени и вареники, разницу не обнаружил и высыпал обе пачки в общую большую кастрюлю. Приготовление ужина прошло в молчании: Белян невидяще смотрел в темное окно, Заря изучал потолок, Ярил гипнотизировал кастрюлю. Проштрафившиеся питомцы притихли, а в доме царила непривычная тишина.

Горячий ужин усугубил косноязычие, сделав молчание невыносимым. Яр, как хозяин дома, раскопал в закромах бутыль из темного стекла и отстранено отметил, что вовсе не для такого повода приобретал дорогую вещицу. Щедро плеснул в пузатые бокалы, которые все трое опустошили, не чокаясь. Вязкую тишину нарушал только тонкий перезвон вилок. А хмурые взгляды невольно возвращались к метели за окном: Зима скорбела, как умела, по рачительному хозяину.

– Нам нужен план, – глухо произнес Белян, разрушая тягостное молчание.

Яр поднял на него недоумевающий взгляд, а Заря, наоборот, энергично кивнул и произнес:

– Мы найдем его! Заставим ответить!

– Он всего лишь вернулся, – старший упрямо мотнул головой. – Забрал то, что принадлежит ему по праву. То, что наш отец когда-то отнял силой.

– Отнял, а не убил! – отчеканил Белян, сжимая вилку в кулаке.

– Это его месть за годы забвения. Он вернулся на свое же место.

– Ты позволишь ему остаться? После такого? – Заря смотрел в упор, точно не мог поверить в то, что слышит.

– А у нас есть выбор? – Яр насмешливо приподнял бровь. – Отец сильнее нас троих вместе взятых и то не справился. То есть. Был сильнее. А у нас на троих два недоучки и я, едва окончивший обучение. Ну, и что мы ему противопоставим?! – к окончанию пламенной речи он орал, стуча злосчастной вилкой по столу. – Напомнить вам ваши ранги? Трескунов и Студеный. Студеный! Я единственный Морозов и то всего с одной инициацией за плечами.

– Мы найдем Снегурочку, – Белян методично разжевывал вареник и больше не спорил. – И тогда ты пройдешь полную инициацию. Полную, а не частичную, как отец когда-то. Так ты сможешь оспорить место Старшего Мороза. А его отправить обратно. Туда, откуда явился.

– Мы не успеем, – Ярил скривился точно залпом оприходовал ту бутыль, что они разделили на троих. – Всего две недели. Слишком мало. Он отлично все просчитал. Двадцать первого декабря – день зимнего солнцеворота и его триумфа.

– Мы постараемся. Нам, ведь, ничего другого не остается, – заметил Заря, между прочим. Больше они не спорили и вскоре разошлись по комнатам.