Тем временем толпа ломанулась искать администратора или главного по базе, да хоть кого-нибудь. Центральный корпус с ресторанами, игровыми и водным комплексом нашли без труда, а вот дальше спасительная миссия застопорилась. Бравая команда в растерянности топталась у крыльца. Никто не знал: кого именно искать и что требовать. В качестве передатчиков общей воли выбрали двух негласных лидеров класса: Олечку и Шкоду.

Лидерам не пристало бояться, так что по ступенькам они поднялись с самым непринужденным видом. А уж за локоть Олега красавица, гарцующая на шпильках по скользкому крыльцу, цеплялась так, точно делала одолжение. Пара легко разыскала блеклого паренька, такого же невзрачного, как и его потертый узковатый костюмчик и… все.

Парень монотонно твердил, что они вправе написать жалобу, которую непременно рассмотрит руководство. А отопление в домике очень даже и есть: плохо искали. Крики, ругань, кокетливые улыбки – амебоподобный администратор выдавал заученные фразы, точно ничего другого и вовсе знал. Он даже паузы делал в одних и тех же местах.

Банда, уставшая маскироваться под примерную, ворвалась в холл как раз тогда, когда Олечка и Шкода собрались выходить, признавая поражение.

– Ну, что? Когда все будет? – заорал Артамонов Петька, как самый оголодавший.

Администратор глянул толпу, покосился на хлипкую стойку, которая не способна укрыть полностью, но таки повторил зазубренную фразу.

– То есть на растопку пускаем дом, – Артамонов азартно улыбнулся и смачно щелкнул пальцами. – У кого есть топор?

– У меня только разборная пила, – милашка с картинными светлыми кудряшками очаровательно улыбнулась. – Я ее всегда с собой ношу. В сумочке. На всякий случай. А еще нож. Тоже складной, – добавила Валенька, скромно улыбаясь, и полезла в сумку. Достала тонкий непрозрачный сверток, но развернуть не успела.

Администратор скороговоркой извинился и сбежал. Его метод безотказно действовал на взрослых. Банда предприимчивых подростков в отработанную схему не вписалась.

Валенька пожала плечами, тряхнула кудряшками и, хитро улыбнувшись, раскрыла пакетик:

– Угощайтесь. Если, конечно, кто-то из вас есть диетические галеты.

– Нервный какой, – всеядный Петька захрустел галетой, – мы еще и шутить-то не начали. Ты, кстати, видюху сбацать обещал, – напомнил он Шкоде, пока все ожидали.

Тот достал телефон и охотно всем желающим продемонстрировал результат. Снежка тоже приобщилась к повторному чуду и осталась разочарованной. По небу ныне летел унитаз, который при этом подрагивал и трясся. А еще он казался обглоданным. Не то, что красивенькие сани.

Раздерганный администратор вернулся с взбудораженной тетенькой, так звонко цокающей по плитке на полу, что казалось, та едет верхом на лошади. Олечка в ответ покосилась на собственные зимние сапоги на шпильках и посочувствовала, ибо плитка зло. Плитка, подмерзшая на морозе до состояния катка, – зло в квадрате. Пришедшая на подмогу дама горячо заверила, что скоро все будет, раз пять извинилась и даже подсказала, где на территории располагается магазинчик со всем необходимым в продаже.

Когда одноклассники вернулись с кучей пакетов, перед домиком красовалось целых два ветхих мангала, на кухне обнаружился набор посуды, пестрящей сколами, а батареи, маскировались под работающие. Теоретически отопление в домик дали. Практически лучше всего это отопление ощущалось, когда сидел на нем. Увы, но тридцать поп на трех батареях не помещались катастрофически, так что за право приобщиться к теплу развернулась не шуточная борьба.

– Я не понял! – гаркнул голодный Артамонов. – А готовить шашлыки мы со Шкодой, что ль, будем. Где у нас тут женщины?

Женщины покраснели, потупили глазки долу, но не признались. Да и правильно, кто ж в семнадцать-восемнадцать лет в таком признается.

Снежка, воспитанная в традиции «мужика надо кормить, даже если мужик не свой, а приблудный», ринулась на подмогу. Тем паче, места на отоплении не досталось.

– О, одна женщина откликнулась, – похабно хмыкнул Петька. Снежка насупилась и кинула нож на стол.

– А ну, цыц! Придержи остроумие! – Шкода поднял нож и протянул обратно, – единственную нормальную спугнешь.

Батареи в миг наполовину опустели, ибо всей женской половине класса резко захотелось доказать нормальность. А Снежка в ответ улыбнулась и с благодарностью глянула на Шкоду. Не верилось, что он, в который раз, защитил ее. Она начала понимать, почему все девчонки в классе говорят о нем исключительно с придыханием.

Правда, хитросплетения характера Олега она пыталась разгадать уже давненько. Шкода с одинаковой ловкостью пропагандировал здоровый образ жизни, превосходно учился и устраивал дебоши. Учителя то хватались за успокоительное, то хвалили в зависимости от ситуации, но выпуска ждали даже больше, чем ученики.

Закончив с нехитрой готовкой, стол из обеденной зоны перетащили в комнату, поближе к диванам, что стояли углом. Стулья поставили с другого угла. Мясо водрузили на мангалы, которые выглядели подозрительно, но стояли устойчиво. Остальные припасы выставили на центр стола. Оголодавшие старшеклассники расхватывали их с такой скоростью, что зевать не рекомендовалось. Непривычная к подобному Снежка притулилась на спинке дивана. И все равно сидячих мест не хватало. Так что жующие старшеклассники непрерывно спорили о том, пройдут ли в дверь кровати.

Шкода вернулся от мангалов и впустил морозный воздух и запах дыма. Посмотрел на Снежку, которая с несчастным видом глядела в окно, и набрал в одноразовую тарелку всего и побольше. Выделенной посуды оказалось гораздо меньше, чем голодных ртов, так что нехватку пришлось устранять купленной все в том же магазинчике.

Олег потеснил Снежку, придвинул свою тарелку и пояснил:

– Скромных тут не кормят.

С другого конца стола злобного глянула Олечка, которая считала Шкоду собственностью, независимо от того, что на этот счет думал он.

– Шкода нянюшкой заделался, – прогнусавила та противным голосом. – С ложечки покорми. С ложечки.

Отреагировал тот мгновенно: взял вилку, подцепил ломтик огурца и протянул Снежке. Та изумленно посмотрела в ответ, заценила хитрый вид и поддержала. Тишина воцарилась такая, словно и нет рядышком больше двадцати зрителей одновременно. Олег, привыкший к чужому вниманию, отлично сыграл слепоту и глухоту одновременно. А партнерше по спектаклю пришлось нелегко. Она украдкой вытирала ладони об брюки, и сама себе казалось мышью под метлой.

Олечка сдалась первой и громко, нарочито смеясь, принялась рассказывать что-то о себе. Шкоду старательно не замечала, а остальные подглядывали на парочку кто с недоумением, а кто и с завистью. Несчастной Снежке казалось, что она слышит, как девчонки подготавливают новую травлю. Шкоду любили, ее нет, а значит, это все ее вина. А тут еще и взгляды парней нет-нет да и возвращались к ней. Для них выбора лидера достаточно, что сменить точку зрения на противоположную.

Домик снова наполнился гомоном, а Снежка воспользовалась этим и выскочила за порог. Артамонов одной рукой поворачивал шампуры, а другой – держал первую готовую порцию. Он отрывал зубами куски горячего мяса, не обращая внимания на жирные капли, что забрызгивали куртку на меху. Обнявшую себя двумя руками девушку тоже заметил не сразу.

– А ты чего раздетая? Хочешь? – он протянул шампур с погрызенными кусками мяса. Она неопределенно дернула головой, и он с готовностью убрал руку, впившись зубами в следующий кусок. – Ну, как хошь, – пробормотал он.

Снежка тоскливо посмотрела вдаль. Она уже пожалела об опрометчивости и о том, что не захватила пуховик, но и возвращаться пока не хотелось.

– Вот, ты где, – Шкода выскочил на крыльцо и пропустил Петьку, который пошел обменивать готовую партию мяса на сырую. – Ты обиделась, что ль?

Снежка повторила трюк и вторично дернула головой, но Олега ответ не устроил. Одноклассник подошел поближе, распахнул полы не застегнутого пуховика и укутал ее, приобняв. Она уперлась руками, отодвигаясь, но тот только покрепче перехватил добычу, стоящую боком к нему.