Там, где нас там, где нас нет, а вещи имеют форму банковской картой, пожалуйста у продавщицы прядка зацепилась за серёжку и снова следует предположить, что октябрь влажно кашлял ветром было всё как-то твёрдо и именно там, где нас нет в этом месте, обычно, надрыв банальности а ещё не простить и сквозняк по подъезду гнев, как попытка сокрытия мерзкий дождь, и без пуговицы на как-то дальше, но зачем и опять там, где нас нет, мешало может быть это и есть? Указатели А «прощай» иногда словно тост, констатирующий – хватит войн. И осталась усталость кустов, обрастая тобой и собой, обладая дождями. Вторым очень хочется, видно пора. Там, где столб с указателем врыт, как-то весело, с прошлым порвав. Указатели – это для тех, кто надеется. Эх, хорошо оказаться не там, где хотел, и не там, куда не дошёл: здесь судьба, как водицы набрать, здесь бесцельность – как будто спасла. Так что не обещайте добра, что, всего-то, отсутствие зла. Поезд на Китеж Наверное каким-то, но таким же, куда бы ни назад, а всё же дальше. Ничто не оправдает ожиданий. Так где отходят поезда на Китеж? И помню, как встречалась пара станций, отстаивалась очередь до кассы, и брал билет. Но смог – без шансов – лишь остаться. Тётушка …завтра пытаясь примерить двор, раскачалась качель курочка с огненным чили добрая тётушка смерть бродит в десятках обличий между домов и ночей в мелкий шаг, в тонкую поступь сядет, досыта, если есть доступ, крошит сто лет на столе видишь, а не достаётся кот взял своё вдругоряд ветер округло метнулся кто-то прикрыл плёнкой тёс крошки ненужно сгорят тётушка, ваш воздух с улиц? Праздник
На лице рассвет, к спине стена, и отказаться от повязки на глаза. Жизнь – не собственность, а гостевая; не успел, не получилось, не сказал. Дать команду «пли!» себе же – праздник. Залп. И никому ни что не надлежит. Караулу не промазать, разве что. А рассвет не сомневался, что он жил. Караул смотрел в прицелы с ужасом (трусость, словно пуля, скрытна и глупа), ни один, увидев праздник мужества, не попал. Но я Мы проходили в школе статуи вождей, как что-то недиагностируемое. И окровавленный купая нож в воде, оправдываться про себя: «Прости, но я…» Учителя на пенсии (противная судьба). И слышится эпическое «мук». Не совершаете встречи, чтоб: «Прости, но я…» Так и поэтом на всю жизнь остаться мо. Отточие немного помогло понять, что ничего не происходит в нас само, и как всегда послышится опять: «но я…» А мы всё живы, в смысле не мертвы, и жизнь ругает выстрел, сучий потрох; уже не всё не плохо, пахнет порох обидным вырастанием травы на никогда не пройденных мной тропах. А вы всё краше, даже страшно, как. На луже лёд – нажми – и треснет в веер. Камо грядеши… время хлопнуть дверью, пръпрящи вервью путь, раз нет шнурка; но в том, что станет, вовсе не уверен. А нам… и сказано не мною-мной, и вытерплены войны мной-не-мною; травою вытереть всё не немое; темно при осв[е/я]щении «дневном», а мы всё живы-не-мертвы, но ноем. Синергетический базар Нетематический разрядился базар продажами путей, судеб, лав стори; и непроявленное, словно образа, блестя зрачками, непонятно смотрит на покупателей из каждого шатра, а неопределённость-зазывала выпендривается. «Всех забывали», – вечность завывает. Не понимая, деревенским вахлаком. Случайностью в очередной аттрактор захвачен, и приглаживая хохолок смущенно, вижу игры без антрактов, жизнь без контрактов, нереальность без игры. Ухлопываю мнением ладоши; коньяк в буфете, бутерброды без икры. А по рядам гуляет смерть-лотошник. Нефантасмагорическая муть,– базар открыт двенадцать миллиардов людей и лет в году и каждую не-тьму. Но только покупатели/лям не рады. |
