Праздник послушания Нынче так, что осталось построиться, униформенно многошереножно, а когда забывается Троица, то похоже уже – поражение, что ни слово слетает, – как выпалить. Только вот под какими бы флагами ни клубиться, послушным не выплатить главное, ведь оно-то индивидуальное, как кредит, неподъёмно чудовищно. И машина шуршит поливальная, и торгуют вещдоками. Пробел Формальной логикой не опровергнут, но и не подтверждён пробел. И ничего не чувствует, наверно, я жил, всё окружающее мельче казалось. Может, было; пробел. Наверно всё таки не то мы лечим пылью Существование всегда довольно самим собой. пирог с капустой, постно приготовлен. Корабль формально в прошлом. Пробел? Безусловность Вообще в шестнадцать сорок отправление – условность, но с весьма немногословным объявлением. Курсором взгляда провожая стаи безымянных разночинных неизвестных без причины, чуть моргнёшь, и их не стало. В сущности, любой – такой же, не детерминированный; пиво в баре подавали тёплым, но не брать негоже, дальше ведь никак иначе, вдумываться трезво если. Объявления развесил кто-то у и снова начал. Ожидание «На ход ноги» – обычный протокол. И обитатель столика напротив, сменившись, вскрыл планшет на развороте; он тот же, только ухо проколол. Зал ожидания, хоть бизнес-, хоть в раю,– его функциональность однозначна, и каждый здесь не есть, а – обозначен тенью себя аэропортною. Табло мигнёт, а может быть и ты, изменится сосед, не обстановка. И видишь, что минуты – костоломы, и что едят воздушные киты. Детский домик
Запредельно вкусное печенье делает какой-то итальянец за углом в соседнем чьём-то детстве; розовое утреннее тесто только там – на Пасху – поставляют инопланетяне с облегчением. И так просто ведь его не купишь; надо бы на крыше по гудрону для начала след оставить кедный и запить апрелем из пакета дальний смех из голоса грудного в «здоровской» картоновой избушке. Без крыши по капоту, мелко, для кого-то, надеяться, грешить, украсть у Птолемея идеи и кувшин клубничного компота; в какой-то из смещённых на эон вселенных, где ты лишь признак времени и не субъектен, где проведя рукой сквозь мир, чтоб веселее, чтобы не сделать глупость, стать местным пришлым, чьим-то духом бедным. Зам Вошёл Валерий Гай Катулл, наверно чёрт (так веселее), вручил приказ – иди колдуй, ты – зам начальника вселенной, и перекошенностью рож чужих не время наслаждаться, тебя и так уже заждались. Ерошь реальность выспренностью и не помни, кто теперь твои. Проснуться, ляпнуть вслух: «Да ладно, бессмертие не входит в планы». Хана В зубах застряло прошлое, горошек и что-то от её истерик; материалом пошлости и спрошенному матрас и тени, дома и догмы. Кодовое долго не дешифровывалось да и не смог бы. Хордовые, удочки и лодка,– всё нах, хана. |
